Юрий Пашковский
Проклятая кровь. Пробуждение
Пролог
Раваз Дэй да Фетис смотрел на небо. В небе за Куполом жмурилось Солнце, ненавистный упырям Проклятый Путник. Пелена, защищающая упырей от Глаза Дня и непрошеных гостей, то и дело вздрагивала и местами окрашивала небо в фиолетовый.
В голове роились мысли. Разные. Хотелось высказаться, но Раваз молчал. Первый Незримый пришел беседовать не с ним. Он говорит с Вазаоном.
На сад семьи Нах-Хаш, где трое Живущих в Ночи неторопливо прогуливались, перед прибытием Первого Незримого молчаливые аколиты Постигающих Ночь наложили защитные заклятия, не позволяющие подслушивать и подсматривать. Можно не сомневаться — никто не узнает содержание разговора Вазаона и Первого Незримого: магия Постигающих Ночь являлась сильнейшей в Царствии Ночи.
— Подведем итоги. — Лицо Первого Незримого скрывала простая маска, вроде тех, что надевали на выступлениях актеры Морского Союза. Подобные маски носили и остальные Незримые.
Вазаон подумал, что, если вдруг с ними что-то случится, никто об этом даже не узнает. И тут же прогнал эту мысль. Думать о таком в присутствии Первого Незримого не просто кощунственно. Опасно. Смертельно опасно.
— Итак, — продолжил Первый, — неизвестные проникли в Лангарэй и ограбили Храм Ночи клана Дайкар. Понтей собрал команду и вызвал боевого мага из Школы Магии. Они отправились в погоню. Вы реализовали Соглашение, и войска Элибинера, Талора и Майоранга перекрыли выход из Границы. Чуть позже кланы Атан и Вишмаган пустили по следу команды Главу Истребителей и Порченую Кровь. Я ничего существенного не упустил?
— Нет, — ответил Вазаон.
Раваз хмуро посмотрел в сторону. Ничего существенного. Конечно, ночная схватка с Атанами и Вишмаганами, когда погибли Виианом и Киул-зай-Сат, — это для Первого несущественно. Он мыслит глобальными масштабами.
— Тогда, Вазаон, Раваз, вам будет интересно узнать последние вести из Границы от духов- наблюдателей Постигающих Ночь. — Первый Незримый остановился. — Сведения пришли недавно, и я немедленно отправился к вам. Итак, незадолго до рассвета в Лес карлу вторглись. Сначала двое неизвестных, а за ними следом Понтей Нах-Хаш Сива, Вадлар Коби Фетис и боевой маг.
— А остальные? — не удержался Раваз.
— Духи-наблюдатели расположены только в ключевых точках Границы. Постигающие Ночь не знают, где остальные члены команды и что с ними случилось.
Это прозвучало почти как приговор.
— Теперь судьба Лангарэя зависит от твоего сына, Вазаон. — Первый Незримый, казалось, усмехнулся. — Как ты думаешь, он справится?
— Если бы только Лангарэя, — вздохнул Сива. — Не только Царствие Ночи, весь Равалон в опасности. И, отвечая на ваш вопрос, Первый: я не знаю. Теперь, когда они в Диренуриане, я не знаю, но хотелось бы надеяться.
Раваз снова посмотрел на небо.
Мир в опасности. Но небу, кажется, было все равно.
Глава первая
Диспозиции
Что больше всего меня раздражает в моей работе? Наверное, отсутствие отпуска.
Она не понимала, что с ней. Она не помнила, кто она. Она не узнавала того, кто был рядом, того, кого чувствовала рядом.
Что-то произошло. Что-то страшное. Чего она боялась… Нет, не боялась, а остерегалась, но не думала, что подобное случится. Подобное чему?
Неприятная сухость во рту. Глаза будто засыпаны песком. Руки… она попыталась поднять одну. Ничего не вышло. С ногами то же самое. Что с ней случилось?
— Иукена…
Иукена. Это ее имя. Так ее зовут. Так ее звали. Потому что она умерла. Уже в третий раз. Иукена. Имя из небытия. Уютного небытия, где она уже три раза была. Что это? Воспоминания? Как странно…
— Пойми, Иу, нас просто уничтожат, сотрут с лица Равалона, развеют память о нас или превратят в памяти всех поголовно в тупых Диких, которым нужна только человеческая кровь, — бормотал черноволосый упырь. Он положил голову ей на колени, и она взъерошила ему волосы, вполуха слушая слова, которыми он любил делиться с ней. — Если мы не изменимся, такие, как мы сейчас, мы не нужны этому миру. Маги утверждают, что есть другие миры, бесконечное множество миров, что в этих мирах все иное, не такое, как у нас. Я думал — а вдруг существует мир, где мы, упыри, не испытываем Жажды, где Проклятый Путник, испепеляющий Глаз Дня, не страшит нас, где люди для нас не еда, где мы такие же смертные, как и все, и если нас ненавидят и боятся, то по тем же причинам, что и других. Просто мы должны стать носферату, все мы обязаны ими стать, а потом превзойти даже Бродящих под Солнцем. И не кровь людей вознесет нас так высоко, нет, нужно найти иной путь. Или нас не станет. И уничтожат нас не потому, что мы не-живые, что мы кровососы, что мы не такие. Восточные орки, к слову, не лучше, а хуже нас, потому что в своей степи они сразу норовят затащить других смертных в котел, а мы позволили им жить в нашем Царствии Ночи. Нас уничтожат потому, что у нас есть богатства, есть ресурсы, есть магические Источники, есть послушные крестьяне, ремесленники и торговцы, которые всегда нужны другим государствам. Если в Роланских королевствах или Западном Пределе возникнет перенаселение, начнется голод, переизбыток дворянства и магов, то против нас объявят какой-нибудь светоносный поход и бросят все силы, чтобы стереть нас с лица Равалона… Да, я уже это говорил. И будут убивать, будут резать даже детей, чтобы мы озверели и уничтожили как можно больше тех, кого послали против нас. Тогда о наших зверствах можно будет раструбить по всему миру, убеждая всех, что с такими чудовищами мирно договориться нельзя и что другого выхода не было. Скажут, что так должно быть, что пришло время очистить землю, переполненную грехами упырей. И поверь, боги пошлют своим верующим немало знамений с призывом убивать каждого Живущего в Ночи, университетские профессора напишут немало трактатов и докажут, что вся мировая история вела именно к этому событию, рыцарские ордена провозгласят необходимость истребить нечисть, живущую благодаря человеческой крови. Все так и будет, поверь. Я читал много книг, старинных свитков, древних манускриптов. Так уничтожили не один народ, не одну страну. Это называется «цивилизационный процесс» — и горе Лангарэю, начнись он у нас.
