стали ее собственные жители. Никто не пропадал в городе за последние дни или месяцы?
— В городе всегда кто-то пропадает, — нахмурился Тарп. — Хилан — очень большой город. Со слободками так и больше Хурная.
— Ты понимаешь, о чем я спрашиваю, — пристально посмотрел в глаза старшине Кай. — Пропажа пропаже рознь.
— С неделю назад пропали десять крепких горожан, — признался Тарп. — В один день. Точнее, в один вечер. Их хватились утром. Остались семьи, родители.
— В них есть что-то общее? — предположил Кай.
— Они все были обычными горожанами, — сказал Тарп. — Ремесленниками, торговцами, ткачами, водоносами, склонными к выпивке, заботливыми отцами, ветреными мужьями, не слишком умными, не слишком глупыми. Но их нет.
— Десять, — повторил Кай, задумавшись, — десять человек. Надо запомнить. Хотя в Туварсе счет пропавшим шел на тысячи.
— Что с Хиланом? — поинтересовался Тарп. — Впрочем, не говори лишнего, чтобы не повторяться. Сейчас подойдет Мелит, скажешь при нем.
— Мне показалось, что ты рад отсутствию Арша при разговоре, — заметил Кай.
— Может быть, — поморщился Тарп. — Но…
— Я тоже не стал бы говорить при нем, — сказал Кай.
— Почему? — не понял Тарп.
— Ты не удивлен, — усмехнулся Кай. — Он мне не понравился. Иногда полезно, когда человек молчит. Редко кто умеет лгать молча.
— Я тоже не влюблен в Арша, — скривил губы Тарп, — но он пользуется уважением среди гвардейцев. К тому же он не только силен, как бык, но и ловок с мечом. Я ни разу не сладил с ним, даже когда он был чуть моложе и командовал южной башней. Говорят, только Данкуй и мой предшественник Далугаеш могли бы укротить Арша, но никто из них не испытывал его доблести.
Кай не ответил. Три года назад именно ему удалось укротить Далугаеша. Но сейчас об этом вспоминать не хотелось.
— Чем он тебе не по нутру? — поинтересовался Тарп. — Эпп что-то наплел? Старику не дают покоя старые истории. Люди меняются, Кай. Мало кто согласился бы стать воеводой в такое время. Особенно когда враг неизвестно где.
— Значит, Пустота — это все-таки враг? — поинтересовался Кай.
— Давай, наследник Харкиса, исходить из разумных предположений, — проговорил, входя в оружейную, Мелит. — Если Пустота враг, то наше положение хуже некуда. Ведь она правит Теканом. Следит за Теканом. Давай считать ее чем-то вроде… непогоды. Разве может быть непогода врагом?
— Если бы она являлась в образе Тамаша или расставляла смотрителей с их дробилками в каждом городе, то она стала бы врагом, — заметил, поднимаясь и склоняя голову, Кай.
— Пусть ее, — поморщился Мелит, усаживаясь на стул. — Предположим, что она не враг, а… наш сосед. Ведь мы уничтожаем пустотную мерзость? Уничтожаем. Ты так уж точно. Будем считать ее неразумной домашней скотиной, ускользнувшей от присмотра Пустоты.
— Еще бы знать, кто он, этот хозяин-растяпа столь отвратительной домашней скотины? — спросил Кай.
— Садись. — Мелит кивнул Каю и повернулся к Каттими. — И ты, красавица, садись. Нелегкое это дело — убить такую девчушку. Я бы не завидовал тем, кому было поручено такое.
— Чего же завидовать? — положил руки на стол Кай. — Мало того что приходится мотаться по всему Текану, выведывать и выслеживать. Иногда убивать, убивать, кстати, безвинных людей. Так ведь и еще жить под страхом смерти. И под знаком креста на голове.
Мелит не ответил сразу. Откинулся назад, ощупал собственную голову, потом наклонился вперед и взъерошил седые волосы. Его кожа была чиста.
— У Этри тоже ничего нет на голове. Знаешь почему?
— Наверное, сиун Сакхара не приходил к ней, — предположил Кай.
— Даже так. — Мелит сузил глаза. — А ведь ты действительно опасен. Ты знаешь больше, чем я мог подумать. Но знаешь не все. Сиун Сакхара, сиун Хары приходил к каждому, кто был связан с самой тайной из всех служб Хурная. Да и всего Текана. Не крути головой, — махнул рукой Тарпу Мелит. — Нет уже ни службы, ни Хурная. Если только единицы остались… Сиун Сакхара в образе ужасного мертвеца приходил и к Этри, которая не боится никого и ничего, и ко мне. Я бы поседел от той встречи, но уже был седым. Я знал, что тайный клан испытывается покровителем Смерти в годы Пагубы, но не предполагал, что это происходит именно так. Сиун клана Смерти не смог наградить нас крестом. Да, магия в Текане не действует. Почти не действует. Но она есть. И магия крови одна из самых сильных. Кому, как не тебе, знать это. Я и Этри — носители крови рода клана Руки. Да, мы не смогли сохранить Хурнай, но если бы и могли сохранить, то только мы и только нашей кровью. Именно поэтому сегодня распоряжалась Тупи. Кровь Хилана — это ее кровь. Если бы не Пагуба, я бы стоял на галерее. Или ты не знаешь, что в начале Пагубы обязательно лишается головы иша? Только потому, что именно его кровь хранит весь Текан. Так написано в древних книгах, которых полно в Парнсе. В них упоминаются и защитные ритуалы с кровью правителей, но ни один из них не действует… Разве только теперь… С кем ты говорил?
— С Ашу, — ответил Кай. — У него тоже ведь ничего не было на голове?
— Он мой сводный брат, — сказал Мелит. — Мой и Кинуна… Что с ним?
Седой урай Хилана смотрел на Кая так же, как смотрит на добычу парящий над степью стервятник.
— Его убил Мити, — ответил Кай. — Сколько крестоносцев в Хилане?
— Пятеро, — пробормотал Мелит, бледнея. — Было пятеро. Я правильно понял, ведь так?
Кай не ответил. Мелит взглянул на Тарпа, на лице которого недоумение мешалось с прозрением, усмехнулся:
— Арш убежал. Или по срочным делам, или еще по какой надобности. Этри пошла разбираться со старшей сестрой за ее слова с галереи, а вот о тебе, Тарп, я и не подумал. Даже не знаю, удастся ли теперь поговорить…
— Разве есть время на разговоры? — удивился Кай.
— Послушай, зеленоглазый, которому, во что я сам не могу поверить, дозволено говорить сидя в присутствии урая, — наклонился вперед Мелит. — Неужели ты, мальчишка, кем бы ни были твои предки, думаешь, что с тобой будут разговаривать как с равным?
— Перед лицом смерти все равны, — поднялся Кай.
За ним зашуршала сапогами и Каттими.
— Ну не надо говорить о смерти, — рассмеялся Мелит. — Садитесь. Садитесь! Тем более что твоя подружка уже и губу закусила. Ты ей, похоже, обещал что-то не столь безрадостное?
Каттими только засопела у плеча Кая.
— Тупи сказала, что я должен помочь Хилану, — заметил Кай.
— Чем ты можешь помочь? — прищурился Мелит. — Выйдешь на площадь с мечом и станешь размахивать им над головой? Или будешь бродить по улицам с колотушкой? Или ты помог Хурнаю?
— Сегодня, — хрипло проговорил Кай. — Сегодня в четыре часа дня. Осталось меньше двух часов.
— Что это будет? — напряг скулы Мелит.
— Не знаю, — покачал головой Кай. — Хармахи сказал мне, что это произойдет сегодня. Но что именно, я не знаю. Думаю, что и он не знал.
— Ты говорил о магии, — напомнил Тарп. — О магии, которая опутывает весь город.
— Да, — кивнул Кай. — Но та магия, которую видишь, подобна ловушке. Натянутая на тропе нить может уронить колоду на голову растяпы или спустить самострел в зарослях. Нужно или коснуться ее, или пойти вдоль этой нити. Но я не птица, чтобы летать над городом.
— Хорошо, — задумался Мелит. — Вот.
Урай поднялся, распустил завязки, сбросил на спинку стула камзол, остался в шелковой рубахе и портах с поясом, на котором висел меч.
