стараюсь… хотя бы просто поменьше курить, но результаты той борьбы настолько кислые, что и рассказывать неохота, стыд один. Все перепробовал, все методики — а бросить не могу! Сегодня вот вообще планировал не курить, и сигарет-то с собой не взял в дорогу. Теперь — отмена благого замысла; вскрыл я блок, достал пачку: все-таки железный повод есть, согласитесь. С ненавистью отметил, что поводу сему радуюсь.
Обошел стол, не забыв с удовольствием провести рукой по фактурной поверхности, открыл обе створки окна и уставился во двор замка.
Воздух свежий, хороший, легкий. Хрен тут, а не цивилизация.
Закурил, густо пустил дым в просветляющееся небо. Так и есть, башня. Заточили, гады, принца. Не выйдет мне вернуться к очередному совещанию в Красноярске. На поселившуюся тревогу навалился еще и страх, на какие-то секунды затмил все. Дикие масштабы операции поражали воображение. Это какой же бюджет надо иметь, чтобы перекинуть так вот запросто человека невесть куда! И зачем все это? А ведь за все приходится расплачиваться. Из опыта знаю, что если такие фонды и ресурсы в дело вбуханы, значит, спросится.
И это мне не нравилось особо.
Осторожно облокотился о подоконник. Смотрю и не вижу, рефлексии накатывают. Успокойся, давай нервничать медленно. Вслушался в себя: что я потерял, если потерял? Или об этом пока рано, раз ясности нет? Рано — не рано, а прогноз хреновый. Редких и далеких друзей? Коллег по работе? Или Поселок, ставший смыслом жизни?
С усилием переключился. Смотрим. Двор приличных размеров, еще и домики с высокими крутыми крышами тесно выстроились в центре, линией. Красивая красная черепица скатов, зубцы, башни, оконца разных форм. Черт-те что, «Союзмульфильм». А трубы-то не дымят, и тут все не обжито, сразу почувствовал я. Мне как-то воинскую часть передали на разграбление, после того как Ельцин очередное свертывание сибирских рубежей произвел. Вот там так же было. Ее построили, а обжить не успели — вывезли локаторы, и только. Даже антенное поле осталось. Не успели люди послужить Родине, не успели солдатики дух живой вдохнуть в комплекс. Такие деньги в землю зарыли… Ладно.
Вот уж тут с деталировкой картинки было все нормально — куча всего мелкого и крупного интересного. Крылечки с навесами, тоже черепицей крыты. Мать моя, флюгера на крышах! Ходы-выходы, кованые вазоны на подоконниках домишек, даже вывески какие-то на кронштейнах гнутого металла. Впечатляющее обилие малых архитектурных форм. Все покрыто брусчаткой — и не бетонным цветным новоделом, а камешками с речки, оббитыми, обкатанными. Не ко времени подумалось, что внутрь можно пускать только колесную технику. Иначе хана брусчатке будет — гусеничная ее изуродует, поцарапает. Жаль такую красоту портить, тут колесный трактор нужен. Нужен? О чем я вообще, какой на хрен трактор?
Надо же, даже площадь маленькая имеется, с бассейном или фонтаном.
Итак, это не просто замок, а микрогород. Нет, даже не микро, а наногород, так актуальнее и честнее. Крепко сбито. Однако неплохое хозяйство тут можно завернуть, на такой-то базе. По неискоренимой производственной привычке, из-за которой таких администраторов плохо терпят родные и близкие, машинально стал прикидывать стоимость всего этого чуда и варианты освоения.
Слева красовалось самое дальнее здание, прилепившееся к стене в глубине двора. Собор с крошечным каменным заборчиком. Крыша остроконечная. Впрочем, при такой тесноте все вверх потянется. Внизу под навесом стояли возбужденные люди, человек пять, о чем-то спорили, в скороговорке расслышал «быть того не может» и «точно вам говорю». Два молодых парня забрались на противоположную стену и что-то там разглядывали. Женщины стояли отдельной кучкой. Одеты все кто как, но, как показалось слету, все мои современники. Поселковых не было: я всех своих не то что в лицо — в спину и сверху узнаю. Какой-то женский голос выводил рыдания, обладательницу успокаивали, где-то истерил ребенок. Детки постарше стрелками пробежали, на них кто-то заорал, загоняя в помещение.
Во дворе властвовали Ворота — настоящее чудо работы плотника-великана.
Еще одна группа активистов топталась возле них и безнадежно ковырялась в навесном замке длинной затворной пластины. За?мок надежно закрыт замко?м. Стены с зубцами, правда, не везде. Стены не нависали, не подавляли и казались ниже, чем есть на самом деле. Скорее всего, по ту сторону цитадели впечатление совершенно противоположное. Не спрыгнешь. Темные галереи с арочными пролетами под стенами, двери… Это что, стойло? Ничего себе, тут и гараж можно разместить. Еще постройки, какие-то балки, перемычки между домиками, сараи… Все такое вот… надежное, капитальное, неубиваемое, как танк.
Ни хрена это не Дагомыс с Мамайкой, ребята. Это гораздо серьезнее.
Я не в отпуске. Я — попал.
Затянулся я последней затяжкой, протянул руку, и накопившаяся капля услужливо потушила табачный остаток. Окурок я ловко упихал в длинный глиняный горшок с останками высохших цветков, висевший на подоконнике с декоративными целями, и только тогда понял, что не накурился. Оставил одну створку приоткрытой: надо слышать, что происходит на улице. Ладно, давай разбираться дальше. Оглянулся и только сейчас заметил большой черный ключ, лежавший на широкой каминной полке серого мрамора. Ну вот, Буратино, главную дверочку теперь можно и открыть, что-то там тебя поджидает… А мы торопиться не будем — как говорят наши ненцы: «Торопиза нада нету», — но за ключик спасибо! Почтили доверием, значит… Взял ключище, сунул в карман — тяжелый, гад, так не пойдет. А повешу пока здесь, на стенку. Рядом с гобеленом вот этим, с гусями в пруду.
Разбираться будем… Думать.
И как тут думать? Данных мало, мало информации. А пепельницы-то и нет. Курить мне, предвижу, много придется, а такого нужного предмета не имеется в наличии. Сел на стул возле камина — вот тут есть куда стряхивать. Ноги положил на столик. Стул оказался не стулом, а креслом, весьма и весьма удобным. Креслом тех времен, когда сидеть полагалось с прямой спиной, красиво и надменно, а не как нынче — свернувшись в форме какашки на мягких теплых подушках перед телеком. Кстати, прохладно в помещении, неплохо бы эту печку растопить. Ведро есть, но пустое. Не новое, но даже следов угольной пыли нет. Кочерга есть узорная, рядом совок на длинной ручке. А вот топлива явно не хватает.
Вводных действительно мало. Ну попал, и, судя по всему, далеко не один: целой оравой забросило. Есть я, еще не старый видный мужик, высокий, морда самоуверенная, стриженый блондин, в частичной физической форме с уже заметным пузиком, которое периодически стараюсь сгонять в минимум. Есть еще какие-то люди с проблемами. Есть замок, и есть серое небо, из-за которого не поймешь сразу, какое время на дворе, что за сезон. Звезд не видно, солнца тоже.
И тут тренькнуло.
SMS-ка пришла… Какая, к черту, эсэмэска! Сотовый мой даже не в кабинете, а дома, в прикроватной тумбочке холостяцкой спальни. Правда, и у рации есть функция передачи текстовых сообщений, но тут не тот случай: сигнал там характерный, да и выключена она. Тренькнуло еще раз — звук шел из запертой комнаты. Я медленно встал, собираясь с мыслями и готовясь ко всему, медленно открыл дверь в помещение.
Я люблю фантастику.
Читаю, правда, немного и нечасто, времени нет. Многих фанатов чтения такое заявление покоробит, но это правда. Нет времени. Нет не то чтобы на чтение книг — нет времени переключиться в то самое состояние, когда мозг способен воспринимать чужие фантазии, способен абстрагироваться от бесконечных текущих проблем такого сложного организма, как енисейский поселок, его вечных «сломалось», «не пошло», «закончилось» и «срочно требуется». Ляжешь поздним вечером — и вместо того, чтобы отдохнуть с помощью чужих мозгов, в темноте продолжаешь ломать свои, пытаясь найти очередной способ и выход. Читаю я, читаю — беру книги в читальном зале: специально библиотеке денег выделил на закупку новинок.
Наш электронный гуру, Витька Хакер, умудрился с помощью спутниковой тарелки прилепиться к халявному безлимиту. И он, став единственным частным лицом с домашним инетом, все время старался приобщить меня к электронным книгам, но я влиться в тему так и не смог. Не могу с экрана читать — с души воротит, безжизненно это. Иногда, если читать не можешь, так хоть тупо пялишься в страницы,
