В лагере установилось настороженное перемирие, какое можно наблюдать в банке с пауками. В каждом бараке появился свой вождь с отрядом преданных ему людей, готовых по приказу проливать кровь. Иногда таких в одном помещении оказывалось двое или даже трое, что никак не способствовало тишине и спокойствию. Одним из них стала Кассандра, чья мини-армия в условиях хорошего укрепления могла держаться едва ли не вечно. Ну, или хотя бы до тех пор, пока невеликие запасы продуктов не кончатся. То время вспоминаю с содроганием. Жить на одной территории с десятками склочных и постоянно пребывающих в истеричном состоянии дам всех возрастов, включая пенсионный, это — брр! Не знаю, есть ли где-нибудь ад, напоминающий женское общежитие, но если нет, то демоны явно упустили важный аспект мучительства людей. По крайней мере, их мужской половины. Я, уцелевший после всех перипетий судьбы наемник и несколько прибившихся заключенных почувствовали это на свой шкуре в полной мере. Штурм, начавшийся удивительно теплым вечером, был воспринят едва ли не как радостное событие. Попытку захвата удалось отбить с незначительными потерями, а потом пришло посольство от главарей, среди которых, кстати, оказалось и несколько авантюристов-самовыдвиженцев, сколотивших свою шайку за минувшие сутки. А один из тех, кто только недавно пережил первую ночь, так пагубно сказавшуюся на поголовье авторитетных преступников, взял и умер. Да вот просто так. Без всяких видимых причин, исключая лишь заточку в сердце. Кто ее туда воткнул, так и осталось тайной, покрытой мраком.
Последующее за этим время вспоминать не хочу. Получившаяся в итоге преступная группировка, состоящая почти исключительно из женщин, дралась за жизнь, не чураясь торговлей своими представителями, сдаваемыми для понятных целей в аренду, и при каждом удобном случае устраняла конкурентов. Самыми опасными моментами были учения, на которые приходилось ходить всем лагерем. Если бы банды договорились, они бы нас смяли. Но обошлось, пара мелких инцидентов не в счет. Видимо, каждый из главарей был уверен, если дойдет до боя, то я, однорукая воительница или сама Кассандра перед, смертью дотянемся именно до него. Бойцов сопоставимого класса в лагере оказалось всего пять штук, но, к счастью, все они находились по разные стороны баррикад.
Остальные группировки по мере сил занимались тем же самым: выживали и устраняли конкурентов. В среднем за неделю в лагере по разным причинам, исключая естественные, в мир иной отправлялось человек по двадцать. В итоге население его сократилось едва ли не наполовину, но тут солдаты привезли новую порцию заключенных, вставших на место убитых, которых закапывали в котловане. Как оказалось, предварительное его освящение и часовенка поблизости вполне надежно защищает лежащие там тела от спонтанного разупокаивания. А вот из брошенных за околицей трупов пару раз покойники поднимались, после чего смешной рысью кидались к очень близкой добыче — людям.
Я и Сандра, понятное дело, стали министрами небольшого женского королевства, прочно прописавшегося в самом маленьком и самом хорошо защищенном бараке. И занятыми мы оказались в основном всего двумя делами. Убийством опасных чужаков и охраной Кассандры. На клейменую аристократку в конечном итоге было совершенно почти два десятка покушений. Попытки банально зарезать наглую девку, совершенные в первые дни во время переговоров, стали самыми легкими и неопасными. А вот выпущенные из самопальных или даже настоящих боевых луков стрелы, попытки подсунуть отравленную пищу и даже одно практически достигшее цели смертельное проклятие заставили сильно понервничать. К сожалению, одной защиты, пусть даже очень хорошей, было мало, чтобы обеспечить нам спокойствие и возможность создать в лагере пусть и не слишком хорошие, но приемлемые условия. Хоть мне и отчаянно не хотелось этого, но пришлось освоить в принципе профильный для темного мага вид деятельности — искусство убивать.
Так на свет и появился шарфик, плод недельного труда, который днем прикрывал шею своего хозяина, в случае необходимости принимая прочность стальной горжетки благодаря насыщающей его магии и подпитываясь от ауры создателя, а по ночам обрывал жизни слишком беспечно заботящихся о своей безопасности преступных элементов, достаточно могущественных, чтобы быть Кассандре соперниками. И мог он не только душить. Воткнуть в практически живую ткань иглу, смазанную ядом, ничего не стоило, а крепко спящие люди от одного укола куда-нибудь в бок просыпались редко. Также сделанный моими руками артефакт мог просто-напросто выжать из себя вредную для человеческого здоровья жидкость в какой-нибудь бокал, в результате чего очередной главарь умирал после завтрака или даже обеда в окружении своих верных сподвижников, которые немедленно начинали подозревать всех вокруг и вырывать друг у друга из зубов такую желанную власть.
Примерно после десятого убийства, хладнокровного и расчетливого, у меня стали сдавать нервы. Одно дело бой, когда или ты, или тебя, другого варианта развития событий просто нет, но четкое, распланированное и практически регулярное, по графику, лишение жизни людей, не успевших сделать лично тебе ничего плохого, это уже совсем другой коленкор. Хоть последствия в виде чужих хладных тел и идентичные, но все равно в душе после устранения очередной цели появлялось такое чувство, словно туда целый кошачий батальон нагадил. Татуировке на щеке, впрочем, метания ее обладателя были, судя по всему, глубоко безразличны. Покровительница на связь тоже не выходила, но оно и к лучшему, думаю, продолжительного общения с морской богиней никакая нормальная психика не выдержит. Начались кошмары, вспышки раздражительности, постоянная нервозность. Не знаю, чем бы все кончилось, но нашлось хорошее успокоительное. Кассандра.
После припадка гнева, обернувшегося для осмелившейся ляпнуть что-то нелицеприятное в мой адрес бабищи неопасным, но болезненным и сильно пугающим кровотечением из носа, ушей и даже глаз, девушка заперла меня в крохотном чулане, единственном по-настоящему уединенном помещении во всем микробараке, сделанном недавно при помощи оставленных у котлована стройматериалов, и потребовала объяснений столь неадекватного поведения. Я высказал все. Что было, что думал, что нафантазировал и накрутил в уме. В ответ же практически сразу посыпался такой ворох проблем и эмоций взявшей власть в свои руки лишенной титула аристократки, что в нем мог бы утонуть и аквалангист. Короче, нешуточный стресс у нас назрел у обоих. И он снялся. Самым естественным образом, слышимым, вероятно, на весь барак. А мне потом пришлось спешно искать новые штаны взамен порванных в любовной горячке гвоздем, торчащим из стенки и не вовремя попавшимся под самое мягкое место. Железяка была спешно загнута, а едва не прерванный на середине процесс продолжился, но вот гардероб понес с трудом восполнимую потерю.
После такой разрядки кошмары как-то притихли. Да и нервозность исчезла на денек, сменившись приятной истомой. До следующего убийства, во время которого затаившийся на крыше сарая волшебный шарф столкнул на голову выходившему из него главарю, мускулистому татуированному детине, прибывшему в лагерь совсем недавно (но уже успевшему основательно запугать людей и собрать из них себе стаю верных шакалов), с немалым трудом пролевитированный туда предыдущей ночью камень. Громила, правда, от удара предметом в пару-тройку килограммов по маковке всего лишь потерял сознание, но его тут же прирезал кто-то из подручных, немного задержавшийся перед тем, как рвануть на вершину барака, искать врага. Тряпку, уносимую в сторону порывами сурового горного ветра, если кто-то из преступников и заметил, то значения ей не придал. А меня после сообщения об успешной миссии пригласили все в тот же чуланчик для развернутого доклада, спровадив погулять разухмылявшуюся Сандру, начавшую давать воспитаннице советы весьма похабного толка.
В покушении на ее честь меня однорукая мутантка обвинять, к счастью, и не думала. Вероятно, в связи с тем, что опыт амурных дел у аристократки имелся, причем не такой уж и маленький. Да и годочек ей шел уже двадцать второй, а брачный возраст в этом мире начинается лет с пятнадцати, и отсутствие у девушки мужа и детей было вызвано лишь опалой на ее некогда великого деда, сейчас практически потерявшего свои земли и власть. Ну и полученным воспитанием, не без того. Старый аристократ, по словам воительницы, был ее полной копией, только не того пола и совсем дряхлой, а его сыночек, лет десять назад зарезанный наемным убийцей вместе с супругой, всегда больше смахивал на капитана пиратского корабля, чем на благородного дворянина в черт знает каком поколении.
За какой-то месяц главари организованных сообществ в лагере вымерли посредством естественного отбора, а «женский батальон», оставшийся единственной реальной силой, осмелел настолько, что занял оставленные легионерами казармы как самые теплые и удобные помещения, в одном из которых моя комната, разумеется, по чистой случайности, соседствовала с покоями аристократки. Правда, при завозе новых преступных элементов в обязательном порядке находились те, кто пытался свергнуть установленные порядки, что ж, котлован им пухом.
