— С чего такая щедрость? — подозрительно осведомился я и, увидев непонимающие взгляды женщин и кровососа, пояснил: — Это не вам. Покровительнице. Она сейчас со мной разговаривает. Хотя, возможно, слышимый мною голос лишь сезонное обострение шизофрении.
— Интересно посмотреть на твой выбор. — Судя по голосу, божество, вполне подходящее под эталон идеальной стервы, улыбалось. — Да и вампир интересный. Не тот, понятное дело, который здесь стоит, а хозяин, говорящий его устами. Один из так называемых алых князей. Проще говоря, он уже скорее высший демон, чем обычная нежить. Гордый. Могущественный. Вынужденный пресмыкаться перед хозяевами Ледяного Провала. И страстно мечтающий обрести если и не полную независимость, так хотя бы ее жалкое подобие. А без поддержки кого-то из божеств, например меня, такое, увы, ему не по зубам.
— Что ж, — кровопийца сориентировался первым и перевел фокус своей словесной атаки на Кассандру. — Леди Мейр. Последняя из древнего и славного рода, всемирно известного отважными героями без страха и упрека, а также прославленными полководцами, способными разнести в пух и прах вражеское войско, будучи в меньшинстве. Имеющая ту же кровь, что плещется в жилах у императора, с которым вас связывают пусть и дальние, но неоспоримые родственные узы. Лишенная титула, земель, семьи. Выжившая скорее вопреки судьбе, чем благодаря ее милости.
— А ты об этом не рассказывала, — осторожно заметил я. — Только о том, что из очень древнего и благородного рода происходишь, а они все друг другу в какой-то степени близки.
— Не о чем разговоры вести, — фыркнула клейменая аристократка. — Семь поколений назад единственный ребенок в венценосной семье, девочка, стала женой моего предка. Но ее брак являлся, во- первых, мезальянсом, во-вторых, скандалом, в-третьих, был вызван беременностью, в-четвертых, он из-за каких-то правовых заморочек считался не совсем законным… Да и вообще права на трон передаются по мужской линии, и в те времена на престол совершенно законно взошел младший брат умершего своей смертью императора.
М-да. Оказывается, тискал на неудобной лагерной койке фактически принцессу, с которой, между прочим, иногда даже подумываю об официальном браке. Возгордиться, что ли? Ну хоть немножечко. А то такой повод пропадает!
— Для вас и правда темный дар вечной жизни вряд ли выглядит сейчас большой ценностью, — продолжал разливаться соловьем кровопийца, — но я же не требую, чтобы вы решились стать моей дочерью по крови прямо сегодня! Что вы скажете о золоте, на которое можно купить лучших наемников, способных потягаться в бою даже с гвардией императора? И они никогда не предадут, потому как их тайные помыслы будут всегда контролироваться мной. Поверьте, управлять парой десятков человек для воистину могущественного сына ночи не сложнее, чем умелому парикмахеру уложить в прическу непокорные волосы. С такой поддержкой вы сможете восстановить свой род. Найти себе избранника и родить детей, много детей, способных и дальше нести славу Мейров сквозь века. И лишь потом, когда годы приблизят вас к могиле, обрести вечную жизнь и стать неусыпной хранительницей собственного рода, приглядывая за потомками.
— Умеет уговаривать, паразит, — тревожно хмыкнула Сандра, косясь из-за плеча на свою воспитанницу. — Но ты ему не верь.
— И не собираюсь. — Злобная улыбка на лице Кассандры выглядела практически полной копией гримасы лица ее воспитанницы. — Не дура. Слышишь ты, кусок гнилого мяса? Может, я и помру сегодня ночью, а может, стану в конечном счете императрицей, неважно. Тем более если заменить нынешнего правителя напомаженным гоблином, никто и не заметит разницы, а сместить его после всего творящегося в стране долг любого благородного человека… Но сделаю я это все сама! Без чьих-то там подачек, от которых будет смердеть чужой кровью! Убирайся отсюда, тварь, и надейся, что я не смогу встретить в ближайшее время паладинов Отца Времен и пустить их по-твоему следу!
— Присоединяюсь, только, может, не в столь сильных выражениях, — добавил я, после того как вампир перевел свой взгляд на вторую интересующую его персону. — Бытие нежити не то, что видится мне в мечтах. Во всяком случае, в последнее время.
— Ваша точка зрения вполне понятна, — ничуть не смутился кровосос категорическому отказу. — Впрочем, я и не надеялся, что все будет так легко. Редкие неофиты соглашаются на принятие темного дара сразу, какие бы преимущества он им ни сулил. Настаивать не буду, обращенные насильно никогда не сравнятся в верности с теми, кто принял предложение погрузиться в объятия матери-ночи по доброй воле. Подумайте, времени у вас много. А бессмертные ждать умеют. Неделю, месяц, год, десятилетие… столько, сколько потребуется. Что ж, до новой, надеюсь, весьма скорой встречи. Я, алый князь Верлиго Леччи, не прощаюсь.
И говорящий с нами вампир начал рассыпаться, словно был слеплен из песка. Сперва у него стекла вниз кожа лица, будто нагретая зажигалкой пластмасса, а затем спустя какую-то пару секунд процесс стремительно ускорился, и роскошная одежда, лишившаяся тела, на котором висела, осела на кучку неприятной на вид массы серого цвета, напоминающей то ли бетон, то ли песок.
— Вот блин, — вырвалось у меня от неожиданности. — Чего-чего, а такого уж точно не ожидал. А он сдох?
— Сейчас проверим, — решила Сандра. — ТРЕ-ВО-ГА!!!
Вопль мутантки, как мне кажется, мог быть услышан на другой стороне океана. И вот теперь-то заключенные учебного легиона его не проигнорировали. Спустя пару секунд мирно спящий лагерь превратился в куча-малу, где солдаты поневоле пытались одновременно разлепить глаза, взяться за оружие и отбиться от врагов, вне всяких сомнений уже замахивающихся, чтобы нанести им смертельный удар. Кое у кого последнее даже получилось. После завершения переполоха мне пришлось лечить аж семерых раненных соратниками людей. Впрочем, зла на Сандру за внезапную побудку никто не держал. Маленькая кучка праха, ранее бывшая вампиром, и две зверски убитых женщины-часовые вблизи лагеря оказались очень весомым поводом для беспокойства. Сомнений в том, что несчастных прикончила какая-то темная тварь, не возникло ни у кого. Да и было от чего. Высушенный, словно мумия, труп соседствовал там с помещенным в весьма знакомого вида магическую звезду телом, обескровленным гораздо меньше, но зато проткнутым в определенных точках какими-то черными иглами. Примерно такая же фигура была начерчена, чтобы скрыть при помощи смерти толстого чародея Фреддо налет ледяных легионеров на наш барак. Популярная, я смотрю, в некоторых кругах вещица.
— Не понимаю, почему он нас просто не перекусал. — Кассандра серьезно нервничала и даже решила отложить выяснение некоторых недомолвок между нами на потом. — Если уж мы ему так нужны, что даже кого-то из своих отправил на смерть, только чтобы поговорить без помех.
— Скорее всего решил не портить отношений с моей покровительницей, — вздохнул я. — Для нее потеря новой и не успевшей еще приесться игрушки стала бы, конечно, не смертельным ударом, но вот обиду на вампира, как любая женщина в подобной ситуации, она бы точно затаила. А зачем тому, кто рассчитывает жить, вечно такой могущественный недоброжелатель? Дорогая, думаю…
— Не называй меня так! — сорвалась на крик клейменая аристократка. — Не надо! И вообще! Завтра! Все завтра! Вечером. Если выживем во время прорыва мимо Трирма.
ГЛАВА 13
— Опять галлюцинации какие-то, — понял я, ощущая всем телом неприятно липнущую к коже мокрую одежду и делая грудью широкий вдох. Вода в легкие не попала. Воздух тоже. Видимо, здесь и сейчас дышать вообще не обязательно. Это хорошо. А то глубина, судя по едва угадываемому где-то далеко вверху солнцу, составляет метров двадцать. Или пятьдесят. Зависит от чистоты моря, в глубинах которого сейчас нахожусь. Впрочем, несмотря на плещущуюся со всех сторон жидкость, видимость на уровне. Удавалось различать камешки на дне, чешуйки на боках мимо проплывающих рыб, а уж стая дельфинов, беспорядочно мечущаяся туда-сюда, и вовсе была как на ладони. — Чую, божественным вмешательством попахивает.
— Мама! Мама! Они идут! Я боюсь! — Тонкий детский голосок принадлежал одному из них. Маленькому. Самочке. Вернее девочке. Слов как таковых она не произносила, но почему-то ее поза и негромкое пощелкивание складывались в голове во вполне понятную речь.
