гильз.
— Что тут случилось?
— Не знаю. — Джо сдернул штаны с пулеметного вертлюга и начал активно прощупывать швы. — Стрелял кто-то.
Степень сухости штанов его, похоже, удовлетворила, потому что он скинул свои ковбойские сапоги и начал натягивать джинсы на бледные волосатые ноги. Судя по цвету, высохли они еще не идеально, но ехать без штанов, насколько я заметил, было для Джо совсем мучительно. Я бы тоже волновался, а то случись заваруха какая — а ты без порток, в трусах и сапогах. Несолидно.
В Каспер мы тоже въехали тихо и спокойно. Въехали по шоссе, ведущему из Йеллоустона в Небраску, которое заодно оказалось главной оптово-торговой улицей города. Строительная техника, фермерские трактора, грузовики, стройматериалы — все подряд. Опять увидели людей, на этот раз суетящихся на территории как раз торговца тракторами. Возле них мы остановились: Джо заметил знакомого. Пока он с ними разговаривал, я сидел в машине, тихо наслаждаясь ощущением того, что мы, кажется, все же убежали от проблем.
Джо, вернувшись в машину, сказал, заводя двигатель:
— Они были на площадке дилера «Тойоты», там тихо. И там много машин, это дилерство самое большое в окрестностях.
— Поехали, без проблем, — согласился я.
— Это нам еще и по пути. Кстати, связь с ними установил. — Он кивнул в сторону людей, смотревших нам вслед.
Действительно, стоянка с вывесками «Фосс Моторз», «Тойота» и «Хендэ» была немаленькой. И машин на ней хватало. Но удивило меня другое — дверь в здание заклеена липкой лентой, словно опечатана. И на ленте стояли дата и чья-то подпись.
— Это что? — удивился я.
— Новая традиция, — сказал Джо, сдергивая ленту. — Если тебе что-то надо — возьми, но не более. Если хочешь чем-то торговать, то оплати лицензию в таун-холле. Но торговать машинами нет смысла, их везде много, разве что ремонтировать и продавать запчасти, так что это вроде как знак того, что человек зашел, что-то взял и совсем не напакостил. Пошли.
Ничего нового, просторный зал, несколько столов для продавцов. Коробка с ключами была выставлена прямо на столе, рядом лежал список машин на площадке, прижатый моделью старинного автомобиля.
Блин, просто бери и выбирай. Из списка даже вычеркнули то, что уже забрали. Какая это все же хорошая традиция — не гадить.
— Можешь прямо в окно смотреть, — подсказал Джо, говоривший сейчас почему-то шепотом.
Кстати, я тоже заметил, что в таких оставленных людьми местах говорить в полный голос не хотелось. Словно спугнуть что-то боишься. Или, наоборот, привлечь чье-то внимание, которого привлекать вовсе не надо.
Палец мой прошелся по списку, остановившись на строчке, которую я прочел вслух:
— «Фораннер», серый, двадцать две мили на галлон по шоссе, коробка автомат, новый, тридцать шесть тысяч триста тридцать шесть долларов.
— Не маловат? — усомнился Джо. — У них есть «тундры».
Ну да, ему бы побольше. А у меня первый настоящий джип был как раз «фораннером», я его на первые всерьез заработанные деньги купил. Из Германии мне его привезли, вместе с вывозимым имуществом нашей армии. Естественно, потом выяснилось, что он краденый, но тогда это никого не волновало, все решалось. Лишь бы краден был не у нас.
Так вот этот краденый «фораннер» мне очень нравился. Ездил я на нем по таким местам и по такой грязи, что представить страшно. А потом он сгорел из-за экономического спора двух хозяйствующих субъектов: мне вроде как намекнуть на что-то пытались. После этого у меня «фораннеров» не было, но воспоминания об этой лихой машине остались. И вот эти новые выглядят не хуже. Пусть по-неамерикански небольшой, но все же и немаленький, с высоким клиренсом и правильной компоновкой — поедет где угодно.
А машина мне точно нужна, причем такая, чтобы не встала где-то на дороге. Вот в этом японцы особенно хороши.
Никакие твари на нас не напали, хотя одну мы издалека видели — нечто черное пересекло дорогу вдалеке перед нами и исчезло за оградой какого-то склада. Джо предупредил остальных на общем канале. Вот и все, собственно.
50
«Фораннер» несся по дороге легко и быстро, в салоне пахло новой машиной, и это ощущение было каким-то дико иррациональным на фоне окружающего полумертвого мира. Но оно было частью объективной реальности, данной нам в ощущениях, и оставалось с ним только смириться.
Дорога до Баффало, куда мы въехали почти в полдень, была спокойной и даже по ощущениям безопасной. В город влетели по Мэйн-стрит, проскочили мимо почты, двух банков, оружейного «Спорт и Наживка», вид которого натолкнул меня на одну мысль, мимо «Баффало-бара», обещавшего холодное пиво и крепкие напитки в нагрузку, отеля и еще какого-то бара, мы выехали на уже хорошо знакомую мне Форт- стрит.
— Ага, это за нами, кажется, — сказал Джо в рацию, увидев колонну из шести «хамви» Национальной гвардии Вайоминга, выстроившихся вдоль тротуара возле полицейского департамента и офиса шерифа.
Шериф — невысокий лысый человек с усами, с пивным пузом, нависающим над служебным ремнем, стоял вместе с Поплавски и еще каким-то человеком в военном камуфляже — высоким, худым, с узким длинным лицом и очень светлыми волосами, подстриженными на морпеховский манер, «горшком». Перед ними на капоте головной машины была разложена карта, которую придерживал молодой парень в форме, чтобы ветром не унесло.
Джо прижал черный «сильверадо» прямо к группе, причем так близко, что те отскочили в сторону. Поплавски развел руками, глядя на него, потом показал жестом — мол, «вылезай, разговор есть».
Начало разговора я пропустил, притыкая «фораннер» на противоположной стороне улицы: ближе места уже не осталось. А когда подошел к говорящим, теперь окруженным толпой разновозрастных людей в форме и с оружием, то меня встретили уже свистом, который в Америке знак одобрения и поддержки, а не наоборот, как у нас.
— Вот и он, — констатировал факт Поплавски, указав рукой в мою сторону.
— Да, это я, — осталось подтвердить мне.
— Это правда насчет Брэда? — спросил он.
— Уже рассказал? — повернулся я к Джо.
— Еще из машины выбраться не успел, как рассказал.
— Правда.
— Пошли все ко мне, — сказал шериф, скатывая карту. — Пит, скажи своим, чтобы ждали, ничего не отменяется.
— Понял, — сказал военный с длинным лицом, после чего протянул руку мне: — Питер Мартенсен, командую здешней милицией.[11]
— Влад. Ничем не командую, чиню заборы.
— Все течет, все изменяется, — усмехнулся он. — Я сейчас.
Шериф быстро прошел через приемную и пропустил нас в свой офис — застекленную выгородку в углу, где можно было для приватности прикрыть жалюзи.
— Садитесь, — сказал он, показав на стулья, выстроившиеся вдоль длинного дешевого серого стола.
