свой чертов джип, не угонят! Посмотришь на реку — ты же еще не ходил по Рейну?
Не ходил. Я вообще мало где был в этой стороне зоны влияния анклава.
А что, действительно интересно! И полезно. Я поддерживаю отношения со шкипером не только ради шкурной цели. Но она — главная.
Нет, и ежу понятно, что капитану не дадут топлива, достаточного для плавания к далекому океану. Но чем черт не шутит. Вдруг он так же взбрыкнет, как прощально взмахнувший пропеллером авиатор Жан? Вертолетчик стопудово наметил план, имея какую-то информацию: не наобум же полетел, чтобы опять приземлиться в тайге. Есть ли такая наметка у Маурера, я не знаю, но и исключать не могу. Надумает, а тут и я — опа, напарник не нужен? Ибо удрать отсюда по реке — самый реальный путь. Доплыть до океана, а там — берегом на запад, в поисках устья Волги. Вполне может быть, что Рейн ниже по течению начинает постепенно меандрировать на закат, так что устья двух рек могут оказаться ближе, нежели по прямой отсюда до Волги. Замок Россия, судя по всему, мной услышанному от людей, находится южнее нас и километрах в пятистах к западу. Конечно, в пути меня могут подстерегать неприятные варианты вроде расположения анклавов на разных островах либо разделения их глубоким узким заливом, вытянутым с севера на юг…
Сухопутного пути в одиночку через Плохой Лес, горы и ареал африканского беспределья я пока и рассматривать не хочу — столь он непредсказуем и опасен. Дорога вроде есть, да толку от нее, в моем случае, немного.
Рекой же, кроме как путешествие на «Клевере», вариантов не просматривается. Теоретически можно втихушку сколотить плот и начать авантюрный сплав по Рейну — и такой вариант я тоже держу в голове. Однако процент ожидаемой удачи миссии резко упадет.
Поэтому и принял предложение шкипера.
Поставил машину у причала, захватил оружие и по красивеньким сходням со стойками и навесными перильцами перебрался на борт белого пароходика, напоминающего какое-то рыболовное судно. Скошенная высокая рубка вынесена вперед, на корме — две мощные лебедки. И пулемет «солотурн» на турели. В новых реалиях чисто мирного судна на реке быть не может — все, так или иначе, готовятся к встрече с неприятностями.
Традиционный короткий гудок.
Толчок привального бруса — поехали!
Двигатель осторожно забасил свое вечное «гум-гум-гум», выбросил клубы синего дыма и затарахтел громче, преодолевая инерцию судна. Отчаливал шкипер мастерски, осторожно, но уверенно. И сразу начал разворот на север, ставя судно против течения.
Мимо нас медленно поплыли берега.
Даже в этом мире Рейн весь какой-то европейский. Уверенный в себе, но пикниковый, рекламный, приглашающий построить дачу и эллинг с дорогим катером, — не успеваешь отмечать подходящие места. Это широкая водная артерия. В районе Замка ширина русла — метров семьсот, но шкипер «Клевера» утверждает, что к югу есть места, где Рейн разливается до километра, а то и больше.
В районе Берна спокойная река по обе стороны оконтурена волнистой полосой смешанного леса, никакой тайги, что окружает мою избушку, тут не наблюдается. Деревья невысокие, плюшевые — детсадовские дети такие рисуют с маленькими облачками игрушечных крон. Несколько оттенков зеленого почти не разбавлены темными прожилками ельников, а вот лиственных пород много. Как я понял, напротив Замка равнинная тайга начинается за рекой, дальше к востоку. Кто там живет, кто у анклава в восточных соседях, швейцарцы не знают. Они вообще не любопытны, я так и не нашел каких-либо признаков деятельности внешней разведки, работы разведгрупп или хотя бы дальних рейдов охотников. Берн игнорирует левый берег реки, заботясь об одном: как бы оттуда кто не нагрянул в незваные гости. Левый берег обследован всего лишь на три километра в глубину — посчитали, что этого достаточно.
— Ули, а кроме «Клевера», кто ходит по реке?
— Из крупных судов?
Ну конечно, мотобот шкипера — судно крупное. Крупнее нет.
— Да, таких, как твое.
— Только мой «Клевер» и «Меконг». На нем капитаном работает отличный парень из Лаоса, хоть и мусульманин, — я вас непременно познакомлю, — протягивая мне чашечку с ароматно пахнувшим кофе, пообещал Маурер. — Мелочь вроде катеров и мотолодок я не считаю. У нас таких четыре штуки, у индусов гораздо больше… А простых лодок у них не счесть.
К югу от Берна по Рейну, километрах в двухстах по тому же правому берегу реки, поселился селективный анклав индусов. Знания о нем у простого народа Базеля весьма скудные.
Столица «этой» Индии — Храм Нью-Дели.
Как я понял, у индусов примерно такая же система. Их селекты точно так же вооружились, как в хунгузский набег, спрятались в Храме за каменными стенами и оттуда лимитированно подкармливают свою «подушку», настоящий и буквально также названный конгломерат, воплощение мешанины народов — Шанхай. Говорят, там даже китайцы водятся, хоть и немного. Где находится базовая китайская селективка — никто не знает.
Первыми в шанхайский анклав влились шриланкийцы и бутанцы. За ними последовала Мьянма, Бангладеш и Непал. Позже присоединились лаосцы. Почти все эти монокластеры — по двадцать четыре человека изначально — оказались относительно недалеко друг от друга. Вот эти монокластеры Шанхай и образовали. Позже туда же влились индийские «лосты» — очень много, по местным меркам.
Многие люди и некоторые монокластеры выходили к Нью-Дели: блестящая на всю округу сусальным золотом, высоченная остроконечная башня Храма видна за многие километры. Местность в тех краях равнинная, гор поблизости нет, непролазной тайги тоже.
Все монокластеры конечны — есть в нем двадцать четыре, к примеру, бирманца, и больше их нет нигде. А вот селективному кластеру в качестве средства увеличения численности Кураторы рассыпают по округе кучки «лостов», людей той же, базовой национальности.
И на старой Земле одна из крупнейших стран, Новая Индия, вместе с Шанхаем, похоже, и тут бьет все рекорды численности. Собрать людей им удалось быстро и практически без потерь, обеспечив анклаву кучу рабочих рук и кучу гемора селектам… Самая главная проблема индусов — соседушки с запада. Рядом с ними по широте, между Нью-Дели и Волгой, обосновался крепкий бандитский анклав — монокластеры пакистанцев, афганцев, таджиков и туркмен. Кроме того, в этом анархическом образовании участвует небольшая странная группа, состоящая исключительно из мужчин-индусов, уголовников со стажем.
Селекты Нью-Дели вместе с жителями Шанхая ведут себя калькированно — когда вместе с бандами воюют, когда от соседей типа откупаются. Вот только рабов у них нет: не додумались азиаты до нового европейского опыта.
Индусы успешно занимаются сельским хозяйством и так же исправно, два раза в год, приезжают, точнее, приплывают на ярмарку. В Шанхае стоит какой-то старинный пароходик — «Меконг». Он тащит за собой два больших плота с людьми и товарами: ничего не боятся… Первый раз плот налетел на мель, погибли люди, утонули товары. Ну и что? К следующей ярмарке ничто не изменилось — опять на дровах, опять без всякой техники безопасности.
Клево тут швейцарцы устроились! Европа опять захапала себе главный рынок. Ну главный в этом районе планеты — никто не знает, что там учудили немцы или китайцы.
В отличие от «виксов», в Индии, похоже, царит изрядный бардак, мне повезло, что Писатель не пнул меня в ту сторону. Дело доходит до того, что гвардия Храма просто не суется в Шанхай, — в этом конгломерате правят командиры отрядов самообороны и частные армии местных воротил. Тем не менее конгломерат живет, Дели регулярно подкидывает им привозных ништяков, чтобы любили. Конечно, один канал поставки на такую адскую ораву желающих — это чрезвычайно мало, ведь все ежедневные поставки от Кураторов имеют лимит веса с максимумом в триста кэгэ, как следует из моего «паспорта». Какой точно, мне выяснить не удалось — похоже, учредители ЗАО «Швейцария» держат эту информацию как стратегически секретную.
Поэтому Индия живет бедно. Тем значимее для нее активность торговли — как внутренней, так и внешней — с партнерами-соседями.
