— Двоих, — ответила Арма, распустила завязку на кисете, выудила и бросила зеленоглазому два ярлыка. — На стене был стражник из лапани. В одном из шатров хиланец. Оба должны были убить тебя. Не твоего спутника, а именно тебя. У них отметки на ярлыках. Посмотри. Обратная сторона каждого зачернена. Но под чернотой выжжен знак Храма Пустоты. Не видела такого раньше. Еще один следил за мной, думая о тебе, но убийства вроде бы не замышлял. Не смогла пробиться наверняка. Так или иначе кому-то ты сильно досадил.
— Очень многим, — кивнул зеленоглазый. — И Пустоте в первую очередь, кем бы она ни прикрывалась. Хотя с самой Пустотой вроде бы… Кто их послал?
— Не успела расспросить, — пожала она плечами. — Почему здесь?
— Что — здесь? — не понял зеленоглазый внезапного вопроса.
— Почему ты собираешь отряд здесь? — спросила Арма. — Ледяное ущелье на четыре сотни лиг южнее.
— Дело есть одно, — с некоторым сомнением пробормотал зеленоглазый и уже шагнул, чтобы вернуться к лошадям.
— Как тебя звать? — окликнула она его внезапно дрогнувшим голосом.
— Я имени не менял, — остановился он.
— Как обращаться к тебе, если придется? — скривила она губы.
— Зови Каем, — ответил он. — Кай. Коротко и просто. Почему хочешь идти со мной?
— Нужно кое-что передать. — Она сглотнула. — Передать тебе там, в Анде. Мать просила. В тот день, когда ты стоял у нашего дома, но еще не постучал в дверь. Даже приказала. Сказала, что это очень важно. Что без этого ничего не выйдет.
— Что не выйдет? — Он нахмурился.
— Ничего, — твердо сказала она. — Но только там. Там нужно будет сказать. Ты берешь меня с собой?
— Не знаю. — Он помолчал. — Но здесь тоже не оставлю. Будь готова. Через час отправляемся дальше. Готова выполнять все, что я прикажу?
Он не стал дожидаться ее ответа. А она и не нашлась бы, что ему ответить. Вся ее стальная твердость, что накопилась, выковалась, закалилась за годы скитания под небом Салпы, куда-то делась. Больше всего ей хотелось обнять прежнего Кая, прижаться к нему и дать волю слезам, но этого человека она обнять не могла. Может быть, в нем и сохранился тот самый Кай, которого она видела несколько часов пятнадцать лет назад, но теперь он был покрыт коростой. Или броней. Или она перестала быть маленькой девочкой, объятия которой не удивили бы никого. И от этого ей вдруг захотелось расцарапать ему лицо в кровь.
Привал крошечного отряда был недолгим. Уже суетился Эша, навьючивая мешок на осла, седлал лошадь Тару. Сарлата и Тарх под присмотром Мекиша опустошали миски с супом.
— Ты готовила? — строго спросил малла Арму.
— Я, — отчего-то зло бросила она в ответ.
— Научишь, — строго заметил малла и погладил ладонью рукоять меча. — Я тоже тебя чему-нибудь научу, не пожалеешь.
— Мастер меча? — поинтересовалась она, скашивая взгляд на бугрящиеся мышцами плечи Сарлаты.
— Среди малла так первый, — гордо ответил Мекиш. — Ты с нами?
— Да, — твердо сказала Арма и тут же вопросительно посмотрела на Кая. Тот молча ел.
— Хорошая компания собирается, — протянул, вытирая губы, Сарлата. — Два старика, недоросль и шлюха. Далеко собрался-то, Меченый? Все молчишь и молчишь…
Кай отложил миску, взглянул на Арму, которая замерла с застывшей улыбкой.
— Так ты согласна выполнять мои приказы?
— Да, — кивнула она. — Но не в качестве шлюхи. Или нужно заменить этого седого и безоружного? Опостылел?
— Нет, — улыбнулся Кай, словно и не тянул старательно губы к ушам захлебнувшийся злобой Сарлата. — Он не со мной. Надеюсь сегодня с ним расстаться. Так что ты его не слушай. Если поганый язык — продолжение поганого человека, отрезать его бессмысленно. И убивать его пока нельзя. Даже если хочется. Я дал ему слово.
— Я тоже хочу расстаться с тобой, Меченый, — процедил Сарлата. — Может быть, и убить. Но не волнуйся, в том, что искомое тобой здесь, ты не ошибся. Думаю, ты увидишь его. Интересует только, как пройдет расставание…
— И ты не волнуйся, — ответил Кай. — Я своего слова не нарушу.
Мекиш прошипел какие-то маллские ругательства и зло выдернул и снова вдвинул короткий меч в ножны.
— Да… — протянула Арма. — Как вы терпели друг друга последние дни?
— Терпеть — не самая сложная работа, — пожал плечами Кай.
— Так он не с нами? — довольно крякнул, подбирая миски, Тару. — А то я уж засомневался… Слушай, приятель, где я уже слышал твой голос? И спутника твоего где-то видел. Не могу вспомнить! Сарлата, говоришь…
— Не ломай голову, Тару, — подал голос Кай. — Это главарь той банды, что обитала с год назад у тебя по соседству. Просто раньше он всегда прятал свои седины под платком. Ты же сам рассказывал, что они пару раз пытались тебя выкурить из твоей башни?
— Вот ведь… — прохрипел старик и потянулся за мечом, который успел повесить на пояс.
— Нет, — твердо сказал Кай. — Отведем Сарлату к его логову, получим с него плату за освобождение, а потом…
— А потом? — с ухмылкой переспросил Сарлата.
— А потом отпустим, — твердо сказал Кай. — Все готовы? А теперь по коням. Запирай башню, Тару.
— По ослам, — пробормотал Эша.
— Куда вы собрались? — недоуменно воскликнул Сарлата, глядя, как Кай отводит лошадь за башню. — Вход в верхнее ущелье только с долины. Уже лет десять, как камнепадом засыпало выход к перевалу.
— Засиделся ты, Сарлата, в подземельях Асаны, — откликнулся Кай. — Проход есть.
— Есть? — удивился Сарлата и тут же ехидно скривил губы. — Тем лучше. Засветло обернемся.
Не прошло и нескольких минут, как почти вдвое увеличившийся отряд двинулся в глубь ущелья. Малла по-прежнему держался впереди, не снимая руку с меча, за ним следовали Сарлата и Тарх, затем понукали животных остальные. Узкая тропа вынудила путников вытянуть караван. Покрытые зеленой порослью каменные осыпи поднимались к окрестным скалам, в двух шагах между камнями журчал ручей. Высоченные снежные пики, перегородившие половину неба, прятали за собой солнце и казались серыми на желтоватом фоне. Тару то и дело крутил головой, оборачивался на свою башню, пока она не скрылась за скалами.
— Что, приятель, — окликнул его Эша, — думаешь, что не вернешься уже назад?
— Кто его знает? — проскрипел Тару. — Может, вернусь. А может, и нет.
— Вряд ли, — усомнился Эша. — Я когда из Гимы выезжал, точно знал, что не вернусь. И теперь так же думаю.
— Зачем же ты тогда отправился в путь? — удивился Тару.
— Затем же, зачем и ты, — хмыкнул Эша. — Чтобы перед смертью не досадовать на самого себя.
— Надейся на внезапную смерть, тогда и досадовать не придется! — расхохотался, обернувшись, Сарлата.
На этом разговор оборвался, только Тарх, который так и не проронил ни слова, принялся вполголоса хихикать, прижимаясь к лошадиной шее.
Тропа постепенно поднималась вверх и через час достигла развилки. Одна ее часть узкой, заросшей
