полусотне шагов, оглянулся, словно и сам усомнился, пойдут ли за ним ведомые?
Не сговариваясь, спутники обернулись. И Арма посмотрела назад, вдохнула запах сдобы и печеного мяса, вина и свежести. Взглянула на раскинувшуюся за спиной обильную землю. Впитала все еще доносящийся, едва слышный распев.
— Молотила баба, молотила, а как вымолотила, так и молоток уронила, — в сердцах бросил Шалигай. — Муженек под горячую руку попал.
— Пил, что ли? — переспросил Эша, вызвав грустные смешки, но голос подал Кай:
— И так будет еще не один раз, и не десять раз, а до конца жизни. Кто со мной, идем. Есть на ходу, привала пока не будет.
К полудню, когда отряд миновал безжизненное плоскогорье и начал подниматься, обливаясь потом от жары и сухости, в гору, запахло тленом, и когда Кай, обогнув очередную скалу, остановился, Арма сразу поняла, что впереди препятствие, и сама остановилась, едва не прижавшись щекой к плечу зеленоглазого.
— Вот они, ребятки, — пробормотал Тару. — Однако хорошо, что не с копьями.
Тропа, прежде чем сузиться перед крутым подъемом до пяти шагов, разбегалась за скалою на все двадцать, и именно там отряд ожидали мертвые воины. Вся сотня стояла недвижимо на расстоянии полета дротика. По десять меченосцев в ряду, ряд за рядом, и покрытые пятнами ржавчины клинки в их руках казались еще более ужасными, чем затянутые тканью лица. Непиш, не останавливаясь, дошел до первого ряда, мертвые раздались, оставляя проход, и сомкнулись, пропустив проводника.
— Ушел, — удивилась Теша. — Может, и нас так пропустят?
— Сомневаюсь, — с усмешкой выдохнула Илалиджа.
— Подождет нас с другой стороны, — объяснил Кай. — И правильно, нечего мешаться.
— Однако для него эти мечники что-то вроде придорожных столбов, — заметил Тару.
— Ну, вот и потеха, — потянул из ножен меч Вериджа.
— Снимайте мешки, — скомандовал Кай. — Прорываться бесполезно, эти не отстанут. Будем рубиться.
— А если вернемся в деревеньку? — поинтересовался Шалигай. — Все равно не отстанут?
— Не вернемся, — отрезал Кай. — И луки снимайте, этих протыкать без толку. Или рубить головы, или подсекать руки или ноги.
— А вот это мы еще посмотрим, — прищурилась Илалиджа.
Она взметнула короткий, выполненный из какого-то странного дерева лук, натянула тетиву так, что наконечник длинной, в два локтя, стрелы коснулся стиснувшей ложе ладони, и отпустила. Удар был хлестким. Стрела вошла точно в лицо среднего воина в первом ряду, прошла его насквозь, до оперения, качнула назад и пришпилила к воину, стоявшему во втором ряду.
— Ну как? — усмехнулась Илалиджа.
— И ни звука, — прошептал Шалигай.
Мертвые шевельнулись, первый ряд сделал шаг вперед, задние ряды отступили, увеличивая расстояние. Насаженный на стрелу воин из второго ряда уперся в спину переднего и толчком снял его со стрелы. Из глаза раненого поползло что-то черное, но он безмолвно занял место в строю.
— Я иду первым, — сказал Кай, вытаскивая из ножен серый меч. — Иду по правому краю тропы. За мной Вериджа. Десять шагов сзади, два — левее. За ним на таком же расстоянии Тиджа. Судя по всему, с копьем ты управляешься как с мечом, придется потрудиться. За тобой Шалигай. Не жмурься, хиланец, я видел, как ты ставишь ноги, справишься. Тоже десять шагов назад, два шага левее. Вот и вся тропа. Вторым рядом, — Кай посмотрел на Арму, — ты.
— А у нее-то где меч? — нахмурился Тару.
— Есть у нее меч, — ответил Кай. — За Армой Лилай, потом Течима, за ним Шувай.
— У меня молот, — прогудел мейкк.
— Бей сверху, не ошибешься, — посоветовал Кай. — Эша, Тару, Теша, Илалиджа, Усанува — сзади.
— Зачем это все? — покачал головой Тару.
— Проверка, — объяснил Кай. — Правитель вот этих молодцов просто решил размяться, думаю. Посмотреть, кто чего стоит.
— А ведь хороший мужик был, стоящий, — пробормотал Шалигай. — Да что толку, сказала ушлая хиланская торговка, вынося во двор пьяного гвардейца.
— Ну, начали, — сказал Кай.
Зеленоглазый пошел к рядам мертвых обычным шагом, перебрасывая меч из руки в руку, словно прогуливался по рыночной площади, через десять шагов за ним двинулся Вериджа, так, как должен идти настоящий воин — не слишком быстро, не отталкиваясь от полотна дороги, а словно прирастая к нему с каждым шагом. Затем Тиджа. Затем Шалигай. А зеленоглазый тем временем почти уже дошел до первого ряда мертвых воинов, и их ржавые мечи взметнулись одновременно вверх, как будто всех их держала одна рука. Но там, где только что был Кай, вдруг словно взметнулся вихрь, закрутился смерч, и в сторону от этого смерча сначала отлетела отрубленная рука с мечом, потом покатилась чья-то голова, и уже через секунду Арма поняла, что Кай рубится уже со вторым рядом мертвых, услышала странный рев, который начал издавать Вериджа, поняла, почему лица убитых в мугайской деревне наполнял ужас, и уже сама выдернула, извлекла из внутренностей посоха желтый клинок и пошла вперед, где закручивался смертоносный круговорот.
Все-таки они были довольно быстры — эти мертвые воины оракула Наршама. Вот уже в их ряды врезались и Кай, и Вериджа, и Тиджа, который орудовал копьем как косой, и Шалигай, что старательно рубил руки и головы, словно упражнялся на хиланской площади на соломенных чучелах. Вот уже и раны появились на теле пустотников, вот и Шалигай схватился за запястье, и мертвые уже оказались прямо перед Армой и Лилаем, и она вдруг с упоением вспомнила затверженную науку и подсекла одного, снесла голову второму, а потом поймала жест Лилая, встала с ним в пару и пошла исполнять парный смертоносный танец клана Смерти, удивляясь только хрусту, который раздавался позади, словно старательный селянин дробил колотушкой скотине на корм капустные кочаны.
— Вот вам, вот вам, вот вам! — утробно повторял, работая молотом, Шувай.
— Все! — наконец захрипел за спиной Армы Тару, и она опустила меч, оглянулась и с удивлением увидела, что нет больше ни одного мертвого воина, все лежат грудой, но не плоти, а бесформенной, издающий запах разложения мерзости, и из отряда все, кажется, живы, но все точно так же перемазаны черной слизью, а Шалигай и Теша сотрясаются тут же в приступах тошноты.
— Самая мерзкая битва, в которой мне приходилось участвовать, — закашлялся Эша, наклоняясь, чтобы отыскать клок ветхой ткани — протереть вымазанный в той же черноте кинжал.
— Быстрее! — поторопил, перешагивая через теперь уже ставшие неподвижными трупы, Кай. — Важное впереди. Очень важное. Важнее этой схватки. Раненые есть?
— Шалигай — запястье, Шувай — бедро, кусатара — бок. Но всё царапины, — поморщилась Теша, сплевывая. — И на пустотниках все заживает на глазах. Мне бы толику их здоровья. Только если и перевязывать, то не здесь. Дышать нечем.
— Непиш должен ждать через пару сотен шагов, там будет ручей, смоем грязь и идем дальше. Через четыре лиги небольшой перевал, думаю, спуск будет не короче. А разбивать стоянку в этих горах мне совсем не хочется. Так что отдых только под вечер. Наверное.
Арма развернулась, с благодарностью кивнула Лилаю, усмехнулась ревнивому взгляду Теши и побежала за посохом-ножнами.
— Хитра! — погрозил пальцем девчонке Тару.
— Хорошо сражалась, — бросил через плечо Вериджа.
— Кай лучше, — ответила Арма.
— Лучше, — кивнул Вериджа и почему-то зло добавил: — Лучше всех. А мог бы и еще лучше. А вот будь мы не в долине, то еще бы потягались, кто лучше.
— Словно сквозь паутину приходится продираться, — добавил Тиджа.
