взять. Поэтому и стала одевать корой, что сучьями пронзить не смогла. А потом уж пришлось ее пронзить мне. Но не сталью.
Он убрал нож в кисет.
— Однако, — заметил Эша, — если ты забрал у Сарлаты этот нож только под этот случай, то я готов преклонить голову перед твоим даром предвидения!
— Нет, Эша, — сказал Кай. — Точно так же, как и ты не под этот случай точил ножны своего кинжала. Или ты просто так его уронил в эту кучу тлена?
— И чего я с тобой поплелся в эту долину? — спрятал смешинку в уголках глаз старик. — Наверное, только для того, чтобы вести отсчет? Ну что ж! Половина сиунов развеяна! Осталось шесть. Против нас с хиланцами. А нас-то поболее будет! Девять нас! — Эша посмотрел на безвольное тело Теши на руках Илалиджи и поправился: — Или десять.
Глава 21
ЖАР
Тарп встретил вышедших из уже не казавшегося столь зловещим леса спутников радостным выдохом:
— Три дня уже здесь стоим! Если бы не твой приказ, точно бы пошел с этой стороны навстречу!
— Три дня? — удивился Кай, а Арма тут же подумала, что, верно, не просто так темнело у нее в глазах, когда она слушала разговор Кая со старухой, и разговор тот был очень-очень медленным. Да и ноги недаром затекли потом.
— Лами где? — озаботился Тарп отсутствием Усанувы.
— Погиб, — сказал Кай. — Нет среди нас больше тати.
— А с девчонкой что? — еще сильнее помрачнел Тарп.
— Будет жить, — уверенно сказала Илалиджа. — А как жить да сколько, скоро увидим. В себя должна прийти уже, сегодня. Пролежала бы дня три, но раз уж они минули, то в самый раз.
Шалигай, поднявшийся над бортом, радостно замахал руками. Трое его загорелых земляков, раздевшихся по пояс, смотрели на безвольное тело Теши с нескрываемым разочарованием. Но без особой печали.
— И что же дальше? — спросил Тарп.
— Дальше?
Кай посмотрел на сияющее в желтоватом небе солнце, оглянулся на лес, окинул взглядом бескрайний простор моря, вошел в воду. Камни дороги ловили сквозь морскую воду солнечные лучи и вместе с перекатывающимися волнами вспыхивали разными цветами.
— Мелко, — махнул рукой на юг Тарп. — Я тут на пробу отошел на половину лиги, глубже десятка локтей нигде не нашел места. Дорогу видно сквозь воду. И дно чистое, незаиленное.
— Так и пойдем, — кивнул Кай. — Вдоль дороги и пойдем. Наш путь на юг. Час на отдых, и на весла. Или ветер попутный?
— Самое то, — довольно поднял послюнявленный палец Тарп.
Теша пришла в себя к вечеру. Лодка не слишком быстро, но уверенно бежала к югу. Кай сидел на руле, а Арма у перерубленного носового истукана всматривалась в воду, в которой уже была едва различима белая полоса дороги, когда Теша зашевелилась. Хиланцы было бросились к подруге, но Илалиджа остановила их, и к мугайке никто не подошел. Та сначала поочередно дернула руками и ногами, потом повернулась на бок и, изогнув руку, нащупала отверстие в рубахе на спине. Села, долго натирала ребра под левой грудью наконец подняла глаза, нашла кого-то из хиланцев и нисколько не жалобно попросила:
— Есть хочу. Дай что-нибудь.
Рыжий Хас тут же принес миску подостывшей каши, ломоть хлеба, наполнил кубок водой. Теша съела все быстро, попросила еще, но удовлетворилась горстью сушеной ягоды и еще одним ломтем хлеба. Затем долго и жадно пила. Илалиджа присела напротив, заглянула девчонке в глаза, озабоченно покачала головой:
— Помнишь что?
— Помню, — опустила кубок Теша. — Мерзавец лами засадил мне стрелой в спину, насквозь прошил. Теперь шрам будет.
— Затянется твой шрам, — успокоила мугайку Илалиджа. — И мерзавец лами мертв. Может быть, потому и мы живы, что он мертв. Что еще помнишь?
— Ты сказала, — глаза Теши наполнились слезами, — что ребенка во мне больше нет.
— Я предложила выбор, — поправила мугайку Илалиджа. — Ты согласилась. Поэтому ты жива.
— Что ты со мной сделала? — не поняла Теша.
— Поделилась своей кровью, — ответила Илалиджа. — Поэтому ты выжила. И теперь ты сильнее, быстрее, ловчее, чем была. Теперь даже раны для тебя не так опасны, как для обычного человека.
— В чем убыток? — прищурилась Теша. — Ничего не бывает просто так. Если теперь я сильнее, быстрее, ловчее, то где я стала слабее?
— Не знаю, — пожала плечами Илалиджа. — Ты могла потерять что-то. Например, доброту, привязанность, слабость, любовь.
— Любовь? — рассмеялась Теша, да так громко, что даже Эша, прикорнувший у борта, открыл глаза. — Какая любовь, Илалиджа. Мы все идем на смерть. Кроме, может быть, зеленоглазого и его девки!
— Весело! — рассмеялась Илалиджа. — Да будет тебе известно, Теша, что никого из нас насильно сюда не гнали.
— Кроме меня, — скрипнула зубами мугайка.
— Ты могла остаться в замке, — подал голос с кормы Кай.
— Или получить заряд в спину, — ответила Теша.
— Прыгай, — встала Илалиджа. — Плыви обратно. Теперь у тебя хватит сил добраться до Заячьего острова, не сомневайся. Будешь там правительницей.
— Была охота, — скривилась Теша.
— И девка, что к зеленоглазому приставлена, ноги перед каждым не раздвигала и семя не принимала в себя, — сплюнула Илалиджа.
— А раздвинула, так бы и собрала, — оскалила зубы Теша. — А я захочу, соберу семя с каждого!
— Твое право, — развела руками Илалиджа. — Если раздатчики сборщице не откажут.
Теша посмотрела на обескураженное лицо Хаса.
— Кто их будет спрашивать? — пробормотала, но тут же расплылась в улыбке. — А вот если они попросят, я еще и подумаю. А убытка так и не нахожу. Разве потеря слабости — это убыток?
— Если в слабости сила, то да, — твердо сказала Илалиджа.
— Парус снимайте, — крикнул Кай. — Темно становится. И бросаем якорь. С утра пойдем так же, пока дорога в глубине различима. А то ночью можем и потерять ее. Всем отдыхать.
— Да уж, — закряхтел Эша. — Так бы и до самой Анды. Одно беспокоит, с той стороны острова — рыбы было навалом. А здесь, сколько ни смотрел я через борт, ни одной рыбешки так и не приметил.
— Так и хорошо, — заметил Тарп. — Нет мелкой живности, не будет и крупной, значит, можно спать без опасений.
— Это как же? — не понял Эша. — А если беда какая? Если за нами корабль какой спешит. С этими — с палхами, или отряд от того же самого смотрителя Хилана? Да мало ли тут сброда?
— Я насторожь накину, — подала голос Арма. — Почувствую.
И подумала тут же, на Тешу надо бы насторожь накинуть. Если и следует кого опасаться теперь, то излечившейся мугайки.
Тяжело плюхнулся в воду камень. Лодка проплыла еще несколько локтей, вздрогнула и замерла. Арма
