знакомые слова.
– Дитя моё, что за время года сейчас на дворе? – внезапно спросил Алазар.
– Кончается январь.
– Значит, через месяц начнётся весна… Ри, девочка, подойди. Юная вэйта приблизилась.
– За этот месяц тебе придётся научиться хорошо писать, – тихо сказал Алазар. – Затем мы раздобудем пергамент, и ты напишешь под мою диктовку шифрованное письмо королю. Ри открыла пасть.
– Какое письмо?!
– Волшебное, – объяснил Алазар. – Его сможет прочесть лишь сам король, для всех остальных оно останется непонятным. Вэйта недоверчиво изогнула хвост.
– Но, учитель, с таким сложным заданием я не справлюсь…
– Если нам не помешают, через месяц ты станешь читать и писать не хуже меня. Сейчас садись, поговорим о будущем. Алазар помолчал.
– Я не смогу отнести письмо, – начал он. – Мои глаза уже никогда не увидят света. Но в городе Тален, что стоит на реке Эльте, два года назад имелась особая таверна, хозяин которой, купец Шорр Загген, на самом деле был связным для шпионов короля. Слепой вэйтар положил руку на колени Ри.
– Почти в каждом городе вокруг Эравии есть такие явки. Если шпион, как например случилось со мной, потеряет возможность вернуться в родную страну, он всегда может выйти на связь с местным отделом разведки и передать им добытые сведения. К сожалению, поблизости от Эгладора явок нет: пограничные бароны уже много веков почти совсем независимы от столицы, это и позволило твоему хозяину войти в сговор с некромантом. Ри вздрогнула.
– Ближайшая явка, известная мне – находится в Талене, – продолжил Алазар. – И если со мной… – он натянуто улыбнулся – …что-нибудь произойдёт, тебе придётся отправиться туда, Ри, и рассказать связному о моей судьбе. От этого зависит, быть или не быть мировой войне.
– Война?! – в ужасе прошептала Ри.
– Да, дитя моё, – Алазар вздохнул. – Когда десять лет назад малоизвестный арнорский маг Ажхан Дрэкхан обнаружил… то, что я потом похитил, война едва не грянула. К счастью, Ажхан не сумел разобраться в найденном талисмане, и дальше угроз дело не пошло; но вскоре несколько сильных магов из разных стран начали охоту за артефактом. Они сожгли замок Дрэкхана, уничтожили его семью и всех родичей, но самого Ажхана найти не сумели, он словно испарился. Только два года назад случай позволил разведке короля выйти на след проклятого некроманта и я сумел похитить драгоценность. Слепой вэйтар погладил Ри по голове.
– С тех пор, как я похитил артефакт, война неуклонно приближается. Понимаешь, дитя моё, я успел сообщить, что достиг успеха – а затем попал в плен, и уже два года как исчез для всего мира. Наверху… – Алазар усмехнулся, – точнее, при дворе, опасаются, что талисман мог попасть к кому-то более талантливому, чем Ажхан, и в этом случае войны не удастся избежать… Совершенно необходимо, чтобы король знал обо мне. В голосе Алазара зазвучала сталь.
– Сейчас в высших кругах власти царит страх перед неизвестным. Я хорошо знаю, как ведутся дела при дворе, и если за два года моего плена не началась война, значит сейчас там всё на грани взрыва. Даже малейший толчок может вызвать у министров панику и бросить Эравию в кровавый хаос войны. Бывший узник внезапно тепло улыбнулся.
– Сегодня помешать войне может лишь одна юная вэйта. Ри широко раскрыла глаза.
– Но… как же так?!….
– Бывает и удивительнее, – усмехнулся Алазар. – Главное, дитя моё, ты должна запомнить: от тебя сейчас зависит больше, чем от кого бы то ни было в мире. Береги себя, Ри! Ты так похожа… – узник запнулся, – …похожа на мою дочь… Ри замерла. Слепой вэйтар опустил голову и погрузился в невесёлые думы о будущем.
– Алазар… – едва слышно позвала Ри. – У вас… есть семья?
– Была, – глухо ответил он.
– А что… с ними сейчас?
– Их больше нет. Ри зажмурилась.
– Как это случилось? – спросила она тихо. Алазар поднял голову.
– Тебе нет нужды знать это, дитя моё. Поверь, весёлого там немного.
– Расскажите, пожалуйста… Бывший узник помолчал.
– Это произошло много лет назад, тогда я только начинал служить королю и ещё не знал первое правило шпиона – быть никем. Однажды мне поручили поймать мелкого разбойника, на свою беду перехватившего курьера с важными бумагами. Я справился без всяких затруднений, но на обратном пути, когда связанного бандита везли в город, он спросил моё имя – как он тогда сказал, «Чтобы знать, кого проклинать». Я был молод, тщеславен, и сказал… Незрячие глаза повернулись к юной вэйте.
– Через неделю разбойник бежал из тюрьмы. За ним послали другого шпиона, но прежде чем он нашёл мерзавца – тот уже отомстил. В те дни, едва не потеряв рассудок от горя, я дал клятву больше никогда не заводить семью. Но боль не ушла. Алазар едва заметно покачал хвостом.
– Должно быть, я стал совсем безразличен к жизни, раз выдержал два года мучений в плену Ажхана. Запомни, Ри: когда некого любить, жизнь теряет сладость и становится грузом, нести который всё труднее с каждым годом. Найди любовь, дитя моё, найди того, кого можно любить, не опасаясь потерять… И ты станешь бессмертна.
Если бы слепой вэйтар мог видеть, какое впечатление произвели его слова на юную вэйту, ему стало бы страшно. Ри, схватившись за сердце, несколько минут неподвижно сидела, зажмурившись и пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Наконец, с огромным трудом переведя дыхание, вэйта поднялась.
– Мне… – голос дрожал. – Мне надо идти…
– Ри? – Алазар встревожился. – Девочка, я чем-то тебя обидел?
– Нет… – вэйта в отчании замотала головой. – Мне… мне правда пора…
Разрыдавшись, она бросилась прочь. До самого утра из закутка за печью доносился тихий плач.
Беда пришла на cемнадцатый день февраля, когда за окнами бушевала пурга, а Ри тихо сидела у камина, мысленно повторяя стихотворение, которому её недавно научил Алазар. Марта вместе с молоденькой помощницей готовила ужин, как вдруг двери раскрылись и на кухню вошёл алхимик Бенедикт.
– Ящерица, – холодно позвал он. Ри, вздрогнув, повернулась.
– Да, господин?
– Следуй за мной.
Стараясь не нервничать, Ри молча поднялась. Бенедикт провёл её на второй этаж замка, в покои Милтона.
– Она здесь, господин барон. Франк резко обернулся.
– Отлично. Можешь идти, Бенедикт. Алхимик, поклонившись, удалился. Барон же поманил Ри пальцем.
