остался один.
Пришёл в себя я лишь вечером. Понемногу в душе крепло чувство, что Рэйдэн был прав. Я не обязан жертвовать всем ради тех, кто лишь проклянёт меня за жертву. Я – Дракон, свободный житель неба, а не слуга добра или зла! И пусть я буду чувствовать боль, зная о несправедливостях мира. Боль – это мне привычно. Я встал и вышел из дворца. По мановению крыла он принял прежний облик. Затем я одной мыслью обрушил своды рудников Кастл-Рока, дабы никому и никогда не пришлось познать мои муки. А потом я призвал к себе короля. Родрик от неожиданности прижался к скале, не в силах отвести от меня взгляда. Некоторое время мы оба молчали.
–Здравствуй, король, – сказал я негромко. Он взял себя в руки и с вызовом вскинул голову.
–Итак, ты всё же решил меня уничтожить. Я вздохнул.
–Нет, Родрик. Я проиграл. В воздухе возник пергамент, подписанный королём, и сгорел на его глазах. Родрик с изумлением наблюдал.
–Я проиграл, король. Мои идеалы привели только к смерти. Я оказался не в силах дать всем свободу и равенство, о которых мечтал. При твоём правлении было меньше несчастных. Он долго молчал, глядя мне в глаза.
–Зачем тебе это было нужно, дракон? Теперь замолчал я. Потом медленно сказал:
–Возможно, ты совершил ошибку, не убив меня ребёнком. Я мечтал о справедливости – и принёс смерть. Я мечтал о равенстве, но только усилил ненависть. Я обьединил всех вас в ненависти, и это всё, чего я добился. Поэтому я удаляюсь от мира, о король, и буду жить, как все. Не могу больше. Слишком много испытаний выпало на мою долю. Ни один дракон не справился бы с этим. Я самонадеянно считал себя богом, считал, что смогу. Но я дракон, не бог. И теперь я хорошо знаю, что богов нет, не было, не будет, и быть не может.
Шагнув назад, я поднял голову к небу. За последние месяцы я ни разу не летал для удовольствия.
–Ты видишь своего врага в последний раз, Родрик. Молю лишь об одном: прочти мою рукопись и задумайся. Потом можешь её сжечь, – добавил я тихо. Повинуясь жесту крыла, на земле возникли четыре листа пергамента. Четыре тонких листа – вся моя жизнь. Девять лет счастья и девять лет горя. Девять лет света и девять лет тьмы. Что дальше? Отвернувшись от глубоко задумавшегося короля, я взмахнул крыльями и отдался на волю ветра и неба. Крылья несли меня в Локх, на родину. Вдали солнце садилось за горы, и внезапно оно показалось мне чёрным.
–Да, Рэйдэн. Чёрное солнце не даёт света. Но в мире безграничной тьмы – не гармоничнее ли оно выглядит? Так заканчивается история моей попытки принести мир на Уорр. Я летел на северо-восток, приняв твёрдое решение стать тем, кем был рожден – простым драконом. Не королём, не богом, не магом. Я хорошо понял, что народам Уорра не нужны короли из других племён. А меньше всего мне хотелось стать королём в своём отечестве. Я не полностью проиграл. Попытка дала мне мудрость и рассеяла иллюзии. Я должен быть тем, кем родился. Не стоит лететь за двумя журавлями сразу, ибо можно не заметить скалы. Смогу ли я разрушить скалу? Кто знает…
Винг, сын Ализона и Антары, последний дракон Арнора.
За этими словами последовала долгая тишина. Молодые маги смотрели на пергамент, пытаясь представить за его хрупкой завесой могущественного дракона, дракона- бога, потерявшего веру в себя. Казалось невероятным, что такие события происходили в реальности, всего лишь полвека назад. Рукопись Винга, скорее, взывала к легендарным временам Древних, когда Мёртвые Цари ещё не были мёртвыми, народы рождались и
развивались, подобно детям, а в небесах горели тысячи звёзд, навеки погасших после Катаклизма. Молчание первой нарушила Диана:
–Идём спать, – сказала она тихо. – Мы устали. Утром перечитаем рукопись и решим, что делать дальше. Стиг с трудом улыбнулся.
–Утром? – он погладил сестру по волосам. – Утро уже наступило, Диана.
–Всё равно, – девушка покачала головой. – Надо отдохнуть.
–Может, просто снимем усталость?
–Отдых нужен не телу, Стиг. Пожав плечами, юноша притянул сестру поближе и обнял.
–Устроимся прямо здесь, – он махнул рукой в сторону входа, заблокировав дверь магией. – Спим не более трёх часов, сестрёнка.
–Хорошо… – вздохнув, Диана уложила голову на плечо брата, прошептала нужные слова и мновенно заснула. Стиг не сразу последовал её примеру. Вначале он аккуратно сложил листы пергамента, обернул свиток золотой фольгой, перевязал ленточкой и спрятал под скамью, на которой сидел. Лишь тогда молодой маг расслабился и приказал себе заснуть на два часа пятьдесят минут. Привычная теплота колдовской силы пробежала по жилам, тьма окутала сознание; спустя мгновение Стиг спал, полуобняв Диану. За стенами беседки занимался рассвет.
Месть Винга… День, когда он осуществил свой план, врезался мне в память на всю жизнь. Я никогда не забуду глаза отца, когда неизвестная сила внезапно перенесла меня прямо в центр пиршества. Мы со Старром в бешенстве
наблюдали из окна за мщением Винга, и я твёрдо решил, что ошибся в суждениях
о драконе. На окна было наложено заклятье, и наши крики не доходили до отца, гордо стоявшего в центре площади. Крафт обнял меня и поднял взгляд на грустно улыбавшегося дракона.
–Ты… Ты…
–Да. Я способен на милосердие, Крафт. Я отринул месть, не оставил для неё места в сердце. Надеюсь, ты поймёшь… – слова Винга заставили меня вздрогнуть, но обернуться я не успел – мы с отцом и Старром неожиданно оказались в лесу, вдали от замка. Я вскрикнул, Старр зарычал. Но Крафт посмотрел по сторонам, и бессильно опустился на землю.
–О, боги… Он отпустил меня! Я сел в траву рядом с отцом. В голове метались мысли. Винг отпустил убийцу своего отца, он решил не идти путём Зла даже сейчас! Меня трясло. Боги, какими же чудовищами мы были! Он ПРОСТИЛ. Он так ненавидел смерть, что отказался от смысла своей жизни, лишь бы разорвать круг ненависти… Мы травили его, ненавидели, издевались – а он простил. Я положил крыло на плечо Крафту.
–Отец, мы совершили страшную ошибку. Настолько страшную, что я сомневаюсь, сумеем ли мы искупить её последствия. Крафт поднял глаза. Он плакал.
–Игл, он указал всем нам путь, которого мы жаждали испокон веков. Путь, избранный нами, но пройденный лишь драконом. Почему же мы столько лет не желали открыть глаза? Где был наш разум, что ослепило нас? Мы со Старром промолчали. Отец долго смотрел в небо невидящим взглядом, затем встряхнулся.
–Расскажите, о чём с вами говорил Винг.
–Да, он говорил с нами, Крафт, – мрачно произнёс Старр. Я вздохнул:
–Боюсь, отец, Винг по-прежнему думает, будто мы его ненавидим. Затем мы наперебой принялись рассказывать, что происходило здесь месяц назад. Крафт внимательно слушал.
–Будьте вы прокляты, боги Уорра… – простонал он, когда рассказ был завершен. В голосе Крафта прозвучала такая ненависть, что я невольно отшатнулся.
–Что случилось, отец? Крафт посмотрел на нас так, словно впервые увидел.
–Игл. Мы с Минасом напали на Винга сегодня утром, и эльф проткнул его волшебной Драконьей Пикой, которую брат моего отца спрятал в пещере стального чудовища
