–Нет… – прошептала она.
–Потому что оно такое же, как миллионы других?
–Да.
–А теперь смотри туда! И повинуясь моей воле, мы пробили пространство, зависнув рядом с Малым Магеллановым Облаком. Драконесса вскрикнула и заслонила глаза крылом, когда слепящее фиолетовое пламя рванулось к нам сквозь Тьму.
–Альфа Золотой Рыбы, – сказал я. – Самая яркая звезда в известной Вселенной.
–О, небо! Катана обняла меня, с ужасом глядя на неистовство светила, внутри которого свободно поместилась бы вся система нашего Солнца.
–Эта самая могучая звезда во Вселенной, – сказал я. – Она такая одна. Она одинока, Катана. Мы долго висели в пустоте, наблюдая невообразимую пляску взбесившихся
атомов, которые соединялись друг с другом, умирая, но в пламени смерти давая жизнь другим.
–Самая яркая звезда Вселенной, – повторил я тихо. – Но даже она не в силах осветить Тьму. И я увлёк свою спутницу в абсолютную пустоту между Галактиками. Царил мёртвый покой ни один квант света не мог пробить Тьму, в центре которой одиноко парили два дракона. И прозвучал мой голос:
–Видишь, Катана? Видишь ли звезду, пылающую вон там? – но даже моя указующая рука была не видна.
–Винг… Я поняла тебя. Давай вернёмся.
–Хорошо, Катана.
–Нет. Не Катана. Она прижалась ко мне, и я почувствовал, как Тьма начинает рассеиваться, когда пылающие звёзды её рубиновых глаз обратились ко мне.
–Винг, меня зовут Кэт.
–Кэт… – я коснулся её крыльев. Она улыбнулась.
–Мы возвращаемся, Кэт – тихо сказал я, призывая всю свою Власть. Пространство беззвучно искривилось, когда мы в сотни раз быстрее света прорезали его, направляясь домой. И свет далёких звёзд, проходя сквозь искривленную ткань Вселенной, менял свои свойства, но продолжал оставаться светом, ибо ничто, никогда не сможет замедлить его бег сквозь Тьму, до тех пор, пока во Вселенной будет хоть один фотон. Вернувшись, мы стремительно пронеслись над Локхом и опустились в Аллее Героев. Придя в себя, Кэт обратила ко мне горящие глаза.
–Винг… Это было на самом деле? – спросила она негромко.
–Какая разница? – улыбнулся я. – Ведь ты поняла всё, что я хотел сказать.
–Да. И ты неправ, Винг.
–Почему, Кэт?
–Даже самая яркая звезда не сравниться со сиянием Галактики. И сияние это можно увидеть на горадо большем расстоянии, чем одинокую звезду.
–Так значит, ты считаешь, что Альфа Золотой Рыбы не одинока в своей ярости?
–Наоборот, Винг! – Катана в волнении распахнула крылья. – Лидер ведёт за
собой миллионы более тусклых звёзд, задавая цвет всей Галактике! Но без этих
миллионов даже самя яркая звезда погаснет намного раньше, чем её свет дойдёт до глаз наблюдателя. Драконесса обняла меня, и я замер, прошептав:
–Она станет Чёрным Солнцем…
–Только если она одна, Винг. Только тогда! Время остановилось само. Я не пытался это сделать. Я просто смотрел в глаза Кэт, и всей своей сущностью слышал оглушительный звон – то рушилась броня, открывая наконец мою истерзанную душу для нежных забот целителей. Я зажмурился. Всё во мне трепетало, сердце, казалось, сейчас разорвётся. «Возможно ли слишком большое счастье?» – спросил я себя. «До сего дня я думал, что нет…»
–Кэт…
–О, Винг! Давай скажем Иглу, что ты жив! Он живёт в аду и сам себя пытает! Я вздрогнул. Боги, как это знакомо звучит…
–Хорошо, Кэт. Скажи ему. И время вернуло свой бег. Я открыл глаза, а Катана, лизнув меня в нос, обернулась к только сейчас заметившим нас драконам.
–Игл, быстрей! Иди сюда! Я втянул в себя воздух. Огромный грифон, потрясённый, молча стоял передо мной. Тишину аллеи Героев долго не нарушали голоса, пока я, наконец, не произнёс:
–Ну, здравствуй, Игл. Он опустился на мрамор.
–Винг.
–Да, это я.
–Ты жив. Ты жив!
–Да, я всё ещё принадлежу жизни, Игл. Он вскочил.
–Винг! Если бы ты знал! Если бы ты знал, что мы перенесли после твоего отступления! Я улыбнулся. Для нас сейчас исчезли изумлённые драконы, тенистые кипарисы и белый мрамор, восхитительный аромат цветов и Солнце. Были только я – и он.
–Я уже знаю, Игл. Слышал.
–Винг, ты победил! Ты дал нам зрение, ты протянул погружавшемуся во Тьму Арнору спасательный круг Добра!
–Если ты это понял, то я действительно победил, – тихо сказал я. Он долго смотрел на меня, и из глаз его текли слёзы.
–Винг, скажи – сможешь ли ты простить нас за всё, что мы делали? Я подошёл к своему бывшему врагу, и положил крыло ему на плечо.
–Игл, скажи: если бы я не простил вас, зачем тогда я пытался принести мир в Арнор?
–Но… Но ведь мы были зверьми!
–Ты сказал сам, Игл. Были. Зверь не может сказать о себе, что он зверь –
ибо в тот момент он перестанет быть таковым. Вы поняли, вы сами осознали эту истину. Я только дал стимул. Я просто задал вам вопрос, Игл. Но ответили вы сами! И я счастлив, что моя жизнь оказалась прожитой не зря. Грифон молча смотрел на меня, потом несмело спросил:
–Могу ли я пожать твою руку, Винг? Рассмеявшись, я обнял его крыльями.
–Игл, ты принёс мне такое счастье, что это я должен благодарить тебя! Он несколько мгновений не двигался, а потом я утонул в тёплых перьях, когда грифон стиснул меня в обьятиях. Так мы стояли несколько минут, и ликование в моей душе достигло пределов, и взорвало её. Я отстранил Игла, осмотрелся. Десятки драконов и грифонов стояли вокруг, ничего не понимая, рядом сверкали глаза Катаны. И тогда я воскликнул:
–Слушайте все! Сегодня праздник! – повинуясь моей Силе, в небе громыхнул
салют. Я раскинул крылья, я взвился в воздух – и в тот день я впервые понял, что могу не только разрушать.
Эпилог
Годы летят быстро. Я уже забыл их считать. Мы с Кэт иногда навещаем Уорр, проверяя, как там дела. Дома всё хорошо, драконы помогают людям и грифонам Арнора
