ДЗР-овцы снуют... Кащей скривился от неприятного воспоминания и для успокоения взял нелюбимый фрукт — банан.
Но мысль о ДЗР-овцах не отступала, и вдруг Кащей почувствовал, что она же может ему чем-то и помочь. Департамент реальность защищает, он же хочет ее уничтожить. Значит, нужно выяснить, что реальности угрожает, и этим воспользоваться...
На мгновение Кащея посетила неприятная мысль: «А сам-то я не исчезну вместе с реальностью?» Но он без труда отогнал ее. «Нет, быть того не может. Я ж бессмертный.» Этномагическое поле действовало на умственные способности своеобразным образом.
Тут-то и припомнилась Кащею похвальба Смолянина: о том, как они спасли мир, вернув в свое время каких-то пацанов...
«Вот! — мысленно вскрикнул Кащей. — Выкрасть отроков, да упрятать понадежнее!» От волнения он засунул в рот так и не очищенный банан и принялся жевать его, не обращая внимания на кожуру.
«Как выкрасть? — Принялся он бегать туда-сюда по тронному залу. — Где схоронить? Здесь? Нет, тут ДЗР-овцы уже побывали, могут снова пробиться! Убить? Нет, лучше чего-нибудь посмешнее придумать...»
Выскочив в дверь, он сбежал по каменной лестнице, метнулся в подземелье. Двери камер были распахнуты настежь, пленники отпущены: значит, и это помещение ненадежно. Вернувшись в тронный зал, он наткнулся на другую дверь: туда, став Кащеем, он за ненадобностью не заходил никогда. На двери, шевеля губами, Кащей прочел: «Библиотека» и с трудом вспомнил, что оно означает. Из всех книг Кащей уважал лишь свои собственные былинки, высмеивающие князя Владимира, богатырей да боянов.
За дверью обнаружился ряд запыленных стеллажей с книгами. Они занимали все обширное помещение, оставляя место только письменному столу и старому шкафу в углу. И тут Кащей аж присел от удовольствия: вот прикол-то! Он спрячет драгоценных отроков в книгу! Пусть их там попробуют найти! Вперив взгляд в платяной шкаф, Кащей забормотал волшебную тарабарщину и взмахнул руками. Грохнуло, вспыхнуло, и шкаф отныне превратился в магический прибор, переправляющий любого желающего в вымышленный книжный мир. А в какой — зависит — вот прикол-то! — от того, какую книжку под шкаф заместо сломанной ножки подсунешь.
Он схватил для проверки какой-то том, сунул его под просевший угол, открыл дверцу и забрался внутрь. Посидел пару секунд, размышляя, как же действует его волшебство, и решительно полез обратно.
...И оказался на залитом солнцем берегу океана!
Кащей огляделся. Его окружала непроглядная тропическая чаща. Ни одной березки или клена — сплошные пальмы и инжир. И никаких следов человека... Тут Кащей испугался. Ведь, согласно произнесенному им заклинанию, чтобы вернуться назад, он должен был войти в любой шкаф того вымышленного мира, в который попал! Магическая интуиция подсказывала ему, что если создать в этом мире шкаф при помощи колдовства, действовать надлежащим образом он не будет. Шкаф должен быть местный, плоть от плоти этой книжки!
— А вдруг этот остров — необитаем? — с дрожью в голосе спросил себя Кащей. И сам же задал встречный вопрос:
— Совершенно необитаем?
— То есть абсолютно!
По спине злодея прошла дрожь. Он храбро возразил сам себе:
— Я шкаф тогда сооружу!
— Без топора не выйдет.
— А я топор в лесу найду! — по-детски схитрил Кащей.
— Найдешь топор — и что же? Ты размахнешься по сосне — а стукнешь по ноге!
«Заговариваюсь, — подумал Кащей. — Откуда здесь сосны?» Однако замечание внутреннего голоса насчет ноги и топора было так обидно, что он завопил:
— Но почему?!!
— Да потому, что никогда и ничего не делал в жизни сам!
Да, это было верно. И, прекратив спор, Кащей уныло побрел вдоль берега. Что же делать? Как вернуться и угробить весь мир? И вдруг...
— Обитаем! Обитаем! — завопил Кащей, чуть было не запрыгав от радости. На узкой полоске мокрого пляжа он обнаружил след босой ноги и, радостно приплясывая, прошептал: — Я готов целовать песок, по которому ты ходил... Только кто?
И тут невдалеке послышались гортанные крики и грохот барабанов. Кащей, приплясывая еще веселее, двинулся на звук. Но, приблизившись и выглянув из-за валуна, он остудил свой пыл. Эти до шкафов еще не додумались...
На берег были вытащены огромные пироги, а их хозяева развели на берегу костер и что-то стряпали на огне, пританцовывая: видимо, стряпня являлась ритуалом.
Вдруг несколько человек отделились от остальных и побежали к лодкам, а еще через минуту они уже тащили к костру двоих своих соплеменников, на ходу освобождая их от пут. Одного из них ударили по голове дубинкой, не особенно церемонясь, распороли живот и принялись потрошить. Дикари так увлеклись этим занятием, что не сразу заметили, как второй вдруг ринулся вперед и с невероятной быстротой пустился бежать по песчаному берегу. Трое человек устремились за ним в погоню.
— Уйдет, уйдет ведь! — Симпатии Кащея, конечно же, оказались на стороне людоедов. Не рискуя приближаться, он, однако, всей душой был с ними.
На пути убежавшего встала небольшая бухточка, беглец ринулся в воду и в два счета переплыл ее. Двое из троих преследователей сделали то же самое. Их потенциальный обед скрылся в чаще, и тут Кащей увидел, как навстречу преследователям выскочил одетый в лохматые шкуры человек. Первого этот новый персонаж уложил прикладом, во второго выстрелил в упор. Затем вернулся в заросли.
