худо спросить у Судьбы, что она об этом думает!
– Да, конечно! – воскликнул суеверный Иром.– А ты сумеешь истолковать волю бога?
– Попытаюсь.– Набон ссыпал кости в мешочек из черной кожи.– Тянуть будете вы: я знаю свои кости на ощупь. Тянете по очереди. Каждый вынимает три…
– Знаем! – перебил Иром и потянулся к мешочку.
Но маленький конгай решительно отстранил его руку:
– Вознеси-ка, брат, мысленную молитву богам. И давайте определим, что мы хотим узнать.
– А разве нельзя узнать сразу все? – удивился Лаонг.
– Чем больше событий, тем труднее толковать! – пояснил Набон.
– Я гадаю на успех захвата пардов! – заявил Иром и запустил руку в мешочек.
В бараке воцарилась тишина. Если не принимать во внимание воплей и стонов, доносившихся из джунглей.
Иром поворошил пальцами кости в мешочке, закрыл глаза и вытащил три знака Судьбы, зажатые в кулак.
Он выложил их на стол символами вниз.
– Переворачивай! – велел Набон.
Воин перевернул первую кость:
«Правый поднимает меч!»
Все облегченно вздохнули. Знак не требовал толкования.
Второй знак, «Дорога с горы»,– тоже толкования не требовал. Он предвещал легкий успех.
А вот третий знак, «Чаша Звезд», вызвал недоумение.
– Это еще к чему? – удивился Иром.
– Вопрос! – Набон почесал голову, взъерошив и без того всклокоченные волосы.– Сам по себе знак очевиден. Он говорит о давних помыслах богов. Или магов. Но какое дело богам или магам до нас?
– Дело-то, может, и есть, но – давние помыслы?..– Иром был обескуражен.
Трое мужчин не отрывали глаз от кости и потому не заметили, как изменилось лицо светлорожденного. «Чаша Звезд» – родовой герб его отца, а значит – и его собственный.
– Следующий! – сказал Набон, ссыпав кости обратно в мешочек.
– Можно мне? – Лаонг оглянулся на северянина. Тот кивнул, и конгай потянул жребий.
Выпало: «Молния порождает гром»,
«Открытое Сердце»,
«Золотой Дракон уносит к вершине».
– Ох-хо! – пробормотал Набон.– И того не легче! Если бы мы отправлялись за сокровищами, я сказал бы: нас ждет успех, если в бою и в пути мы будем стоять друг за друга. Но мы идем не за сокровищами!
– Свобода,– сказал Иром.– Высшее из сокровищ!
– Но не в том случае, если выпадает «Золотой Дракон»! – возразил маленький конгай.– Здесь: или конкретное богатство, или магическая сила, или высшее покровительство!
– Я не толкователь,– проговорил светлорожденный.– Но… Знакома ли тебе, Набон, поэма Баянлу «Сокровище фьёльнов»?
– Нет, вождь! – В голосе конгая прозвучало почтение.
– Мне она знакома,– сказал Иром.– Ну и что?
– Три эти знака – жребий, выпавший ее героям! – спокойно сказал светлорожденный.– Именно в такой последовательности.
– Ого! – только и произнес Иром.
– Но что же нас ждет? – поинтересовался Лаонг.
Светлорожденный пожал плечами:
– Помоги мне, бог Судьбы, и ты, могучий Тур! Хочу узнать Путь во Тьме! – быстро сказал он и потянулся к мешочку, в котором Набон уже успел перемешать кости.
Ему досталось: «Новый Очаг», «Мертвый Бык» и опять «Чаша Звезд».
– Я не могу это истолковать! – уверенно произнес Набон.
– Тысяча демонов! – пробормотал Иром.– Хотел бы я видеть того, кто смог бы такое истолковать! В нашем деле!
– Я спросил о Пути во Тьме,– спокойно сказал светлорожденный.– К тому, что мы сделаем через три дня, вопрос не имеет отношения!
– Попробуй-ка, достойный, этого винца! – Сотник протянул Нору тяжелую кожаную флягу.
– Оно получше, чем то разбавленное сарбурское, что привозят вам торгаши.
– Пожалуй! – согласился светлорожденный, сделав большой глоток и передав флягу обратно.
Ладонью он стер с губ красные капельки.
В последнее время сотник стал относиться к северянину с подчеркнутым уважением. И объяснялось это не тем, что светлорожденный был признанным вождем ссыльных, а тем, что в прошлый раз Нор украдкой опустил в седельную суму сотника тугой мешочек, наполненный ягодами нуг.
Никто, кроме нескольких купцов, не имел права торговать с поселком ссыльных или принимать от них подарки. Купцы недешево заплатили за это, и трое слуг не спускали глаз с сотника и с солдат. Закон на их стороне, и стражники олицетворяли этот закон, но кто из конгаев отказался бы заработать? Так что, несмотря на зоркость купеческих слуг, кое-что перепадало и стражникам – благодаря ловкости ссыльных и приказу светлорожденного. Так солдаты становились чем-то вроде союзников своих подопечных.
В этот раз в лагерь прибыли пятеро купцов. Все были вооружены и неплохо владели своими мечами.
Итак, двадцать солдат, пятеро купцов и пятеро слуг.
– Вождь! – К северянину подошел Набон.– Ты нужен!
Сын Асхенны удивленно взглянул на маленького конгая. Его появление не входило в план.
– Прости, достойный! – сказал он сотнику. И отойдя: – Ну? Что?
– Взгляни на того купца, с повязкой на лбу! – прошептал Набон.
Светлорожденный оглянулся.
Купец сидел у стены барака. Человек как человек. Сидит на корточках в стороне от товарищей. Неприметное лицо неопределенного возраста. По сторонам не смотрит.
– Вижу! – сказал светлорожденный, подавляя раздражение.– Что
