неслыханное. Они нашли! Пятеро собратьев проникли в сердце Красной Тверди и там, в Запретных землях, отыскали, наконец, Истинную Силу. И теперь уже не важно, останется ли в живых северный Император или умрет. Теперь не флот Гурама, не монахи Хуриды и не восстание в Тайдуане или Конге решают судьбу Мира, а она, Истинная Сила. Но, конечно, ни пираты, ни гурамцы не окажутся лишними. Тем более что хуридиты уже в сорока милях от Орэлеи, а боевые корабли Гурама завтра утром выйдут из Ковровой бухты. Теперь Унгат понимал, что встретилось ему прошлой ночью. Понимал и радовался. Ему уже дали понять: его не оставят в стороне. Скоро он полетит в Конг, чтобы довершить начатое. Напоследок Возрожденный показал ему то, что творит подвластная Алчущим Сила, и сердце Унгата наполнилось ликованием от такого торжества. Воистину приближалось великое время!
Драконы летели неполным клином. Мощно взмахивали огромные крылья, тянулись вперед треугольные головы. Драконы спешили. Вернее, спешили их всадники – драконы никогда не спешат. Драконы летели так близко, что всадники могли переговариваться. И они не упустили такой возможности. Ведь на земле они так и не успели обсудить и осмыслить пришедшую с запада беду. Разумеется, были пророчества. Самые мрачные. Но кто из рунских магов первой величины принимает в расчет болтовню прорицателей? Да никто. Собственное чутье и факты – вот что движет искателями мудрости. Чувственный аспект магии большинство рунских чародеев оставляли Алчущим. Как недостойное. Впрочем, находились и те, кто не разделял общих взглядов. Что ж, в Мире достаточно уединенных мест, где никто и ничто не помешает магу постигать истину так, как ему по вкусу. У шестерых, летящих вслед заходящему солнцу, разногласий в путях постижения не было. Но каждый по- своему оценивал небывалое по численности вторжение. И обсуждение разных гипотез приятно скрашивало долгий полет. А под крыльями, внизу, проплывали зеленые поля южного Хольда, перемежающиеся кудрявыми полосками леса и желтыми, похожими на грибы, скоплениями домов. Добрая ухоженная земля. Подлинная основа Империи.
Серое облако, затмившее уходящее солнце, драконы заметили первыми, но особого внимания на него не обратили. Облако и облако. А увлеченные беседой маги и вовсе позабыли об осторожности. Они же дома, а не где-нибудь на границе диких земель. Когда один из чародеев, Скриптум Большая Рука, вдруг сообразил, что облако принадлежит к доселе неизвестному виду, и оповестил об этом своих соратников, было еще не поздно. Но все шестеро, вместо того чтобы, объединившись, прозреть природу облака, пустились в приятный и утонченный спор. И опоздали. Облако рассеялось, явив взорам нечто невиданное.
Клин распался. Шестеро драконов круто развернулись и унеслись прочь. Уже без всадников. А серое облако вновь сгустилось и полетело на запад. Хотя ветер дул с юга.
– Выходит, ты спас мне жизнь,– сказал Данил.– Благодарю тебя.
– Пустое,– отмахнулся Сантан.– Это проще, чем вернуть тебе память.
– Память?
Сантан посмотрел ему в глаза, завеса, сотканная Алчущим, растаяла и потерянное прошлое, ручеек воспоминаний, потек в сознание Данила. Сначала – горящий корабль в Воркарской гавани, потом… Данил посмотрел на руку. Слава Туру, браслет был на месте. Светлорожденный снял его, отсоединил капсулу и протянул ее своему спасителю. Тот кивнул, легко разломил капсулу пополам и расправил узкую бумажную полоску. Прочитав, молча протянул ее Данилу.
«Крылатая змея – светлейшему Володу. Для Большого Совета.
Начало – на шестой день третьего месяца осени. Участвуют Гурам, Хурида, тайдуанские Алчущие. В Хуриде уверены: Конг и Империя не смогут драться. Почему, в Святом Братстве не знают: так сказал Наисвятейший. Опасаются только Урнгура, но рассчитывают на помощь гурамиди и чародеев. Это все».
Данил поднял глаза.
– Не верю! – проговорил он.– Почему Империя и Конг не смогут драться? Это же чушь!
Сантан покачал головой. Лицо его вдруг показалось Данилу совсем старым.
– Завтра на всех башнях Конга поднимут белые флаги,– сказал он.
Данил не понял: он плохо знал обычаи Конга.
– Траур,– сказал Сантан.– Вчера, в шестой день третьего месяца осени умер мой отец, Тилод Зодчий.
О Ниминоа Данил вспомнил только под утро.
V
Виг и Турфанг спустились в подвал . Пленница уже была здесь, растянута между четырьмя кольцами.
– Холодно,– жрец поежился.– Почему печь не топишь? – сердито сказал он палачу.
– Приказ вашей мудрости,– ухмыльнулся одноногий.
Увечье не лишило его чувства юмора.
– Десятник! – рыкнул Виг, и палач заковылял к очагу.
Пока он возился с растопкой, чародей подошел к пленнице, заглянул ей в глаза.
– Ну что, хуридитка,– сказал он.– Одумалась?
Длинный на этот раз сбросил свое тряпье, оставшись только в красной набедренной повязке. На груди его была изображена черная бычья голова, выдыхающая красное пламя. Голый, он не выглядел оборванцем. Наоборот, обрел какое-то неопределимое величие. Ниминоа он внушал страх. Во имя Величайшего! Что ему нужно?
Человек с головой быка угадал ее мысли.
– Как тебя зовут? – спросил он.
– Ниминоа,– прошептала девушка.– Дочь купца Гривуша из Кариомера.
– Гривуша? – повторил жрец.– Что ж, хорошее имя для контрабандиста-хуридита. Это он был с тобой?
– Моего отца убили святые братья,– монотонно произнесла Ниминоа.
– Сочувствую,– холодно сказал человек с бычьей головой.– И кто же был с тобой?
– Светлорожденный Данил Рус,– Ними знала: длинный ей не поверит, но цеплялась за имя как за последнюю надежду. Это имя – все, что у нее осталось.
– Жаль,– сказал человек с бычьей головой.– Палач, ты закончил с дровами? Отлично! Займись-ка своей главной работой.
– Погоди,– остановил палача Виг.
У командующего возникло ощущение: что-то не так. А ощущениям своим Виг доверял.
– Может, колдунья говорит правду, Турфанг?
– Правду? – Жрец улыбнулся.– Правду, которая заключается в том, что светлорожденный из рода Русов якшается с Алчущим Силы и нянчит колдунью-хуридитку?
– Думаешь, это невозможно?
– Не думаю, а уверен! – отрезал жрец.– Палач! За работу!
Турфанг был сердит. Внезапная смерть Владыки Конга попахивала магией. И он, жрец Быкоглавого, должен сейчас лететь в Ангтьян, а не возиться с упрямой хуридиткой.
