– На улицу тебя не выпускали, и потому ты не знал, сколько времени ты пробыл в этом подвале, но тебя несколько раз допрашивали и даже пытали!…
– Факт, пытали! – горячо поддержал меня Юрка. – Спиртом!!!
Фекла Федотовна тяжело вздохнула, но я согласился и с этим предложением:
– Пусть спиртом… Главное, ты ничего не помнишь, кроме того, что тебя спрашивали о ближайших оперативных планах твоего отделения…
– Но я ничего не сказал!!! – твердо и убедительно отрубил старлей.
– Факт, – согласился я. – И ты запомнил кличку главаря… его так называли остальные…
– Граф!!! – вспомнив «кличку», заорал Юрка.
– Точно! – подтвердил я. – Но больше ты ничего не помнишь! Понял?!
Юрка почесал себе давно нечесаную башку и вдруг обреченно заявил:
– А я и не помню… Если б ты не напомнил, я бы и этого не вспомнил… Хотя… Граф – фигура заметная… Особенно одежда!
И снова я не возражал – пусть «вспоминает» такие «подробности», они будут работать на мою версию. Тем более я заметил за открытой входной дверью квартиры гражданки Фоминой удивительно подходящее полешко.
Повернувшись к хозяйке, я спросил:
– Фекла Федотовна, телефона у вас в доме нет?…
Бабка бросила было на меня подозрительный взгляд, но вспомнив, что мы в одной команде, быстро ответила:
– Есть! Как не быть?! Вне очереди поставили!…
– Можно мы позвоним?
– Ну-у-у, позвоните…– Пошли, Макаронина… – обнял я Юрика за плечи и подтолкнул его вперед.
Старший лейтенант шагнул в полутемную прихожую, присматриваясь к обстановке, и в этот момент я тюкнул его по темечку бабкиным полешком. Юрик и упал!
– Где телефон!… – рявкнул я через плечо, и бабка, юркнув мимо меня, понеслась в комнату. Я быстро бросился следом и, выхватив у нее поднятую трубку, набрал 02.
Когда дежурный лениво ответил: «Милиция слушает, что там у вас?…», я самым напряженным тоном проорал:
– Владимир Сорокин тебя беспокоит! Я вашего Макаронина нашел!…
– Где?! – чуть не порвал всю городскую телефонную сеть вопль дежурного.
– Приезжайте к гражданке Фоминой и «скорую» с собой прихватите!
– Щас будем! – снова заорал дежурный и махнул трубочку на рычажок.
Я повернулся к бабке и с облегчением прошептал:
– Вот и все…
Фекла Федоровна пожевала губами, покосилась в сторону прихожей и тихим басовитым шепотом поинтересовалась:
– Слышь, корреспондент, а ты мне расскажешь… куда Куша подевался?…
– Домой он подевался… к родителю своему…
– Да… – разочарованно шепнула бабка. – А я надеялась, он со мной насовсем останется… Он ласковый такой был… Прям сразу ко мне пошел… побежал даже… Я ж его за путями нашла, у старых пакгаузов… Он там… прятался…
– Да… повезло ему! – усмехнулся я. – Ты ж его… нянька, вот он к тебе и… побежал!…
И бабуля не удивилась моему сообщению и ничего не возразила.
Я протащил Юрку в комнату и уложил его на диване. А затем снова взялся за телефон, мне надо было обеспечить себе подтверждение своего пребывания в различных районах области на последние десять дней. Хорошо, что друзей у меня в округе больше чем достаточно!
Через пятнадцать минут все было согласовано, и у меня появились твердые свидетели, а еще через пяток минут прибыл полковник Василь Василич Быков лично!
Ворвавшись в квартирку и мгновенно заполнив ее своей внушительной фигурой, он сразу же увидел распростертого на диване старшего лейтенанта и тут же понял, что тот без сознания. Повернувшись ко мне, полковник потребовал:
– Докладывай, пресса, где и как нашел!…
– Ну, вообще-то случайно, – чуть смущенно проговорил я. – После того как вы меня ввели в курс дела, я зашел к гражданке Фоминой убедиться, что у нее действительно есть собака и нет участкового. Повидал я эту… собаку… – Эта фраза получилась у меня достаточно тоскливой. – Потом я решил объехать места в области, где Юрка… старший лейтенант, мог, на мой взгляд… задержаться… Ну, вы понимаете!…
Полковник кивком подтвердил, что он понимает.
– Никого я там не нашел, только деньги зря на поездки потратил. А сегодня как раз восьмичасовой электричкой вернулся из Черного Яра…
– Далеко ты забрался… – не то одобрил, не то осудил мои действия полковник.
– Далеко… – согласился я. – Так вот, сойдя с электрички, я снова решил зайти к Фекле Федотовне, спросить, не появлялся ли у нее… старший лейтенант – здесь же совсем недалеко, если напрямик. И вот прохожу я мимо старых пакгаузов и слышу, кто-то вскрикнул! Причем нехорошо так вскрикнул, коротко… Я к пакгаузам, а оттуда, через дырку, двое вылезли и быстро так пошагали в сторону Серой слободы. За ними я не пошел, а дождавшись, когда они отошли подальше, залез в пакгауз. Вот там, в самом углу Юрка… то есть старший лейтенант и лежал… Я его сюда и притащил…
– Что ж ты его в отделение не доставил? – строго спросил полковник.
– Я подумал, товарищ полковник, что лучше будет, если старшего лейтенанта в таком виде поменьше народу видеть будет… И потом, у него травмы… на запястьях – то ли связывали его, то ли пытали, а на голове совсем свежая рана.
В этот момент в комнату вошли люди в белых халатах, и старший из них громко осведомился:
– Нас сюда из милиции вызвали?…
– Да, да, – отвлекся от допроса меня полковник. – Посмотрите, пожалуйста, моего подчиненного…
Врачи склонились над телом в форме и тут же, сморщившись, отпрянули, видимо, тело глубоко дышало. Однако высокий врачебный профессионализм оказался сильнее… сивушного дыхания пострадавшего, поскольку, мгновенно собравшись с силами, врачи продолжили осмотр. Через пару минут они потребовали госпитализировать пострадавшего, на что полковник дал свое согласие с видимым облегчением – его подчиненный оказался действительно пострадавшим.
Когда мы покидали гостеприимную квартиру гражданки Фоминой, я напомнил полковнику о своем эксклюзивном праве на публикацию информации о данном прискорбном случае, на что полковник недовольно буркнул:
– Ну… пиши… только сначала мне покажешь…
На том мы и расстались.
Заключение
