неповторимый аромат древности, запахом — пыль, слежавшиеся пергаменты, дерево, и присутствующий где-то на границе человеческого восприятия привкус тлена, напоминающего, что ничто не вечно в этом мире. Отец Ансельмо, по-птичьи наклонив голову и оттого став еще больше похожим на старого филина, стоял возле своего обширного стола, рассеянно поглаживая переплет загадочной книги, и, похоже, обдумывал какое-то не слишком приятное, но необходимое решение.
Снаружи немного потеплело, хотя порывистый ветер и не думал прекращаться. Франческо и девушка ушли вперед, остановившись у невысокой каменной ограды, протянувшейся вдоль среза верхнего двора, и разглядывая происходящее внизу. Мак-Лауд остановил Гая на ступенях хранилища книг, миролюбиво проговорив:
— Послушай, я всего лишь не хотел тебя втягивать…
— Тебе не кажется, что несколько поздновато начинать проявлять заботу о моей безопасности? — огрызнулся Гисборн. — Если ты еще не заметил, мы давным-давно с головой замешаны в дела, которых совершенно не понимаем! И память мне подсказывает, что мы вроде как на равных участвуем в происходящем. Я имею право знать хотя бы часть известного тебе. Что ты затеваешь? Только не говори «ничего», не поверю. Ты ведь сразу понял, какая это книга, и я сомневаюсь, что тебе удалось прочесть в ней хотя бы слово! Значит, ты знал заранее и сейчас только убедился…
— Хватит, хватит, — Дугал невесело хмыкнул и поднял обе руки ладонями вверх, показывая, что не собирается вступать в спор и признает правоту компаньона. — Ты умнеешь с каждым прожитым днем, а я вроде как слегка перемудрил. Ты можешь поверить мне на слово? Обещаю, вечером все расскажу.
— Хайме тоже сказал — «завтра расскажу», и чем все кончилось? — сварливо буркнул Гай, уже зная, что согласится. — Вдруг ты не доживешь до вечера?
— Меня не настолько легко прикончить, — с всегдашней беспечностью пожал плечами шотландец. — Так что, будем злиться друг на друга или все-таки попытаемся найти выход из этого каменного мешка?
— Я бы предпочел поскорее оказаться за воротами, — кивнул сэр Гисборн и спросил: — Как думаешь, их россказни о волкодлаке — чистая выдумка или?..
— Нет никаких волкодлаков, — раздраженно отрезал Мак-Лауд. — Это сделал человек, и хорошо бы нам додуматься, кто именно. На этой треклятой вечеринке постоянно кто- то входил и выходил, да к тому же совершенно необязательно, чтобы убийца был из числа гостей. Три дня… — он задумчиво прикусил губу. — Мне вовсе не улыбается знакомство с монахами из Алье. Можно выдержать определенное количество занудных расспросов, а потом все равно сделаешь ошибку, и готов повод для обвинения в оборотничестве, колдовстве, ереси и чем угодно.
— Ты действительно полагаешь, все может зайти так далеко? — встревожился Гай.
— Лучше сразу готовиться к худшему, — серьезно ответил Дугал. — Тебе повезло, ты еще ни разу не сталкивался с братией из Inquisitio, они и близко не стояли к, скажем, отцу Колумбану с его отеческими увещеваниями. Не знаю, каковы здешние, но те, что гонялись в Полуночной Италии за вальденсами — бр-р!..
— Идите сюда, — сэр Гисборн только сейчас заметил, что Франческо уже давно машет им рукой, обеспокоено заглядывая через парапет. Подойдя, компаньоны с некоторым изумлением узрели внизу деловитую суету, неизменно предшествующую сборам в дорогу. Возле конюшни топтался с десяток оседланных лошадей, под ногами у слуг вертелась пара короткошерстных длинноногих собак — местных гончих, и становилось ясно — кто-то решил отправиться на прогулку по окрестным холмам.
— Замок же закрыт, — удивленно напомнил Франческо.
— Не для хозяев, — грустно и тихо проговорили рядом. — Это Рамон и Тьерри.
Поспешно развернувшись, Гай столкнулся с печально- внимательным взглядом невысокой девушки («Девочки!» — в очередной раз напомнил он себе), взявшейся непонятно откуда, возможно, прямо из замшелых камней Ренна. Бланка де Транкавель, казавшаяся крохотной даже по сравнению с Изабель, безбоязненно смотрела на них из-под низко надвинутого капюшона черного плаща.
— Леди Бланка… — несколько растерянно пробормотал Гисборн. — Примите наше сочувствие…
— Что я буду делать с вашим сочувствием? — спокойно и жестко спросила девочка. — Украшу им стену в спальне? Мне нужно не сочувствие, а жизнь того, кто убил моего брата.
— Не слишком-то милосердно для благородной девицы, — с легкой укоризной заметил Мак-Лауд.
— Зато справедливо, — Бланка отбросила капюшон и с мрачным вызовом посмотрела на возвышающегося над ней человека. — Хайме ничем не провинился ни перед Богом, ни перед людьми.
Поскольку никто не нашелся с ответом, она прошла между гостями замка, посмотрела на хлопоты в нижнем дворе и согласно кивнула:
— Конечно, Рамон и Тьерри. Странно, что Гиллем не потащился вслед за ними.
— А куда они собрались? — неожиданно полюбопытствовал Дугал.
— В холмы над Од, за лигу или две отсюда к полудню, — проговорила девочка, высматривая среди передвигающихся внизу фигурок кого-то определенного. — Там хорошая соколиная охота, — она наклонилась вперед и звонко выкрикнула: — Эй, Тьерри! Когда вы вернетесь?
— Сегодня, ближе к ночи, или завтра днем! — донесся в ответ глуховатый, слегка растягивающий слова голос.
«У них родственника убили, не сегодня-завтра пожалует делегация из епископства, разыскивать волкодлака, а они как ни в чем не бывало отправляются гонять зайцев или кто у них тут водится, — изумленно подумал сэр Гисборн. — Конечно, здешнее семейство отличается изрядными странностями…»
— Сомневаюсь, что им удастся добыть хотя бы самую неповоротливую цаплю, — словно услышав размышления гостя, вздохнула мадам Бланка, почему-то обращаясь к Мак-Лауду. — По-моему, им просто хочется уехать отсюда и подумать, как нам жить дальше.
— Их можно понять, — согласился шотландец, тоже бросив взгляд на хлопоты внизу. Гаю послышались в голосе компаньона подозрительные нотки, те самые, предвещавшие рождение нового невероятного замысла, и он пообещал себе, что приложит все усилия, дабы отговорить Дугала от задуманного. Неужели ему недостает уже имеющихся неприятностей?
Глава четырнадцатая
Под охотничьей луной
Человек, удобно сидевший на груде заросших полынью валунов, рассыпанных в опасной близости от среза длинного каменистого откоса, пристально смотрел вниз, в
