в болото. Крестовина описала в воздухе длинную пологую дугу и плюхнулась среди тростника, спугнув панически закрякавших уток.
– Экая мерзость, – Сабортеза брезгливо вытер руку о полу своего одеяния и строго глянул на удивленного Ральфа. – Негоже доброму христианину владеть столь богопротивной вещью, совсем негоже. Откуда вы ее взяли?
– Нашли, – опешил шевалье Джейль. – Среди
– А у вас она откуда? – мгновенно похолодевшим тоном дотошного следователя Inquisitio потребовал ответа рыцарь Ордена. – В канаве подобрали?
– Да врет он все! – очень натурально возмутился шотландец. – Первый раз вижу эту штуку! Понятия не имею, что это такое!
– Так. Оба хороши, как я погляжу, – мессир Сабортеза на манер жезла полководца отмахнул зажатым в кулаке свернутым пергаментом. – Я всего лишь скромный воитель Ордена, мне и недосуг, и не по чину разбираться, кто прав, а кто виноват. К счастью, его светлость магистр д'Альби подозревал, что вы многое недоговариваете, и снабдил меня необходимыми указаниями как раз на подобный случай.
Равнодушно-благожелательное отношение, коим рыцарь Ордена доселе удостаивал оказавшихся под его началом подопечных, враз сменилось холодной отчужденностью должностного лица «при исполнении».
– Если содержимое этих ящиков и вправду столь ценно, – Сабортеза пнул ближайший сундук носком заляпанного мокрой травой сапога, – то мой долг и повеление моего магистра запрещают мне доверять их безвестным проходимцам. Вдобавок таскающим с собой вещи, отмеченные диавольской печатью. Я забираю бумаги в Безье.
– По какому праву?! – взвизгнул Ральф.
– Только попробуйте, – объединившись со своим противником, угрожающе произнес шотландец, многозначительно огладив рукоять клейморы.
– И не только бумаги, но и сопровождающих лиц, – пропустив угрозы мимо ушей, отчеканил верный сервент Ордена. – Вы все должны вернуться в Безье, – взмахом руки он включил в свое емкое определение и подчиненных Джейля, и растерянного Гая, и остававшихся за холмами девушек вкупе с Франческо и Лоррейном. – Для подробного выяснения, кто кому служит, кто чей конфидент и как в ваших руках оказался архив английского канцлера. Думаю, епископ нашей провинции, его святейшество Олиба, тоже пожелает задать вам пару вопросов. В случае сопротивления я имею приказ применить силу.
Шестеро храмовников, редким полукольцом окруживших поляну, не опускали арбалетов.
«Проклятье! – подумал Гай, прожигая старого служаку яростным взглядом. – Кажется, у нас серьезные осложнения! Конечно, следовало ожидать подвоха с самого начала, магистр все же не столь легковерен… но я надеялся, сам не знаю почему… А, провались оно все! А все из- за распрей Дугала с Джейлем и его нежелания расстаться с проклятой штуковиной!»
– Господин Сабортеза, давайте же поговорим разумно!.. – в отчаяньи воззвал Гай, понимая, что собравшиеся совершенно не настроены прислушиваться к голосу здравого смысла. Мак-Лауд в ярости, ибо желанная добыча уходит из рук, и вполне способен затеять драку с рыцарями Ордена. Джейль тоже в ярости, ибо раскрыт и вряд ли сможет когда-нибудь выбраться за пределы прецептории Безье. Сабортеза и его подчиненные – образцовые служаки, они скорее умрут, чем нарушат отданный магистром приказ. Количество «игроков», считая наемников Джейля и не считая «обоз», примерно равное. А значит – интересная ситуация, когда ни одна из сторон не имеет решающего преимущества. В шахматах такое положение называется «пат». В реальности же такой «пат» означал, что под конец, случись драка, мало кто останется в живых.
Прочие вольные и невольные участники действа на болотах навострили уши. Заинтересованность подчиненных мессира Ральфа была вполне ясна. Болота – место надежное, столкнул тела в ближайшее озерцо и поминай, как звали грешную душу. Скользкий уже давно потихоньку перемещался в сторону спасительных камышей. Рыцари Ордена в своем снисходительном милосердии позволили пленным усесться на сухом склоне, а согнанные в маленький табун лошади обеспечивали надежное прикрытие. Бросаться на выручку вожаку Скользкий не собирался, рассчитывая одним хорошим рывком достичь густых зарослей, отбежать подальше и затаиться. Собак у храмовников нет, пустить по следам некого, а скакать по здешним дебрям на лошади – только шею свернуть. Спор между мессиром Джейлем, внезапно воскресшим из мертвых лохматым верзилой и свалившимися неведомо откуда рыцарями Храма приобрел опасное направление. Речь уже шла о принудительном возвращении в Безье, куда Скользкий совершенно не собирался. Он хотел только одного – удрать, выбраться из этого треклятого болотистого Камарга!..
– Что-то долго они возятся, – в третий раз за последние четверть часа заметила мистрисс Изабель. Рыжая девица заметно волновалась: без необходимости проверяла застежки лошадиной сбруи, подтягивала ремни на седельных сумах и постоянно косилась в сторону холма, где исчезли храмовники. Лоррейн устроился на подгнившем стволе упавшей старой оливы и меланхолично насвистывал себе под нос, точно находился не посреди болот, а сидел за столом придорожного трактира. Франческо, решивший не покидать седла, держал поводья двух заводных лошадей и по привычке старался всех успокоить:
– Раз не слышно никаких криков – значит, все в порядке.
– Тогда почему за нами никто не приезжает? – Изабель сорвала пучок травы и принялась рассеянно счищать комья грязи с сапожек. Довольно быстро это занятие ей прискучило, и она решительно заявила: – Я должна знать, что там творится! Гляну издалека, и сразу обратно.
– Монна Изабелла, мне будет спокойнее, если вы останетесь здесь, – девица Уэстмор уже порывалась съездить к месту событий, но пока Франческо удавалось убедить ее не рисковать.
– Сам же говоришь – ни криков, ни лязга, – ворчливо заметила рыжая, но, хвала Господу, не тронулась с места.
Съежившийся в комочек Реми зябко передернулся, обхватив себя за плечи руками. Ему не нравились болота. Вернее, перестали нравиться с момента, когда они вчетвером засели в шелестящих зарослях и приготовились к ожиданию. До того Камарг с его буйной растительной и животной жизнью до чрезвычайности занимал Реми д'Алье, постоянно отвлекавшегося, чтобы поглазеть по сторонам. Трудности пути через болотную страну оказались несколько преувеличенными, Реми наравне со всеми прыгал через канавы, вытаскивал увязших лошадей и не испытывал никаких тревог.
Но сейчас – сейчас что-то изменилось.
Близящийся вечер размывал краски осеннего дня, задергивая окрестности клочьями призрачного тумана. Умолкли гомонившие весь день птицы, над землей потекли шипящие струйки холодного воздуха. Реми подумал о неизбежной ночевке в сердце Страны Болот, и скривился. Провести целую ночь среди шелестящих и скрадывающих любой звук камышей, не зная, кто там может бродить в темноте, под чьими ногами или лапами чавкает мокрая земля…
– Опасность, опасность! – Реми буквально подбросило вверх, рвущийся наружу вопль застрял в горле комком воздуха. Франческо от неожиданности чуть не вывалился из седла, в ладони Изабель неизвестно откуда возник узкий блестящий нож. – Опасность близко! Рядом!..
– Тише! – очнувшийся от своего забытья Лоррейн скатился с оливы. – Пригнитесь и замрите! Держите лошадей, ради всего святого, держите лошадей!
Голос бродяги звучал столь повелительно, что никто не стал перепрашивать или возражать. Невольные обитатели тамарисковых зарослей послушно затаили дыхание, закопавшись в колючие ветви и стараясь прикинуться неотъемлемой частью пейзажа.
Напророченная беда явилась во всей красе. Верховой отряд числом
