наклонилась и холодно посмотрела в ее золотистые, метавшиеся глаза своими, холодными, льдисто- синими. - Вставай, иди! Или ты хочешь, чтобы мы все погибли из-за твой глупости?
- Сука! - выдохнула мэги Пэй ей в лицо. Встала, размазала слезы по щекам и, шатаясь пошла к двери, за которой ее недавно чуть не убил 'прозрачный охотник'.
- Скорее, моя дорогая, - попросил Голаф Брис - он слышал за спиной чьи-то тяжелые шаги и какой-то невнятный, приближающийся с каждой секундой шорох. - Пожалуйста! Или давай я тебя понесу.
- Иди ты козе в задницу! И дай сюда! - она выхватила у него Корону Иссеи, подняла одну из сумок, оставленных Рэббом, и с неожиданной прытью побежала по проходу за Леосом и Вердой.
Каррид разделил с франкийцем оставшуюся ношу и поспешил вдогонку.
До выхода из Пирамиды было еще более половины пути.
Глава десятая
Гнев и милость Иссеи
Через площадь до разрушенного моста им помог пройти счастливый случай и еще жезл, который Верда прихватила в зале Кэсэфа. Какая сила упрятана в волшебной вещице, госпожа Глейс разгадала с помощью Астры во время короткой остановки у начала туннеля. В то время уже было понятно, что погоня, задержанная дважды умелыми заклинаниями Верды, отстала, и мэги смогли спокойно изучить крошечные руны на рукояти ценного трофея. Жезл скрывал в себе заклятие 'Огненного дождя' - магии давно забытой и очень мощной. Единственным недостатком ее было то, что после использования она восстанавливалась весь следующий день и слишком зависела от силы самого заклинателя.
Выбравшись из туннеля в пасть каменного змея, Голаф определил: выход сторожит только трое полусонных нагов, свернувшихся кольцами в длинной тени постамента. Основные силы змеетелых людей, наверное, рассудивших, что грабители все равно погибнут в непреодолимых лабиринтах гробницы Кэсэфа, собрались под портиком возле малой пирамиды: немногие шипели друг другу на своем отвратительном языке, большинство, побросав оружие, возлежало на горячих плитах песчаника.
Франкиец, быстрый, бесшумный, как барс, спустился вниз и несколькими взмахами меча разделался со стражами. Те, даже не встрепенулись - так и остались лежать чешуйчатыми кольцами, только под их телами расплылись лужицы крови. Затем рейнджер подал условный знак Астре, и дочь магистра, кое-как убедившая госпожу Глейс, что с производными стихии Огня она справится лучше, привела в действие жезл. С последним звуком заклятия над портиком, где убивали часы ожидания наги, раздулось густое бурое облако и сразу закапало, потекло струями 'огненного дождя'.
Рейнджер призывно махнул рукой. Верда, Леос, а за ними мэги Пэй и Каррид, обвешанный тяжелыми сумками, побежали через огромную и пустую Площадь Власти. Увидев их, наги воинственно зашипели, потом заревели. Многие оказались настолько глупы или жадны до человеческой крови, что рискнули бросится вдогонку, не взирая на грозную магию, накрывшую портик с западной гранью малой пирамиды. Едва выбежав из под защиты каменных плит, глупцы попадали под капли огненного дождя - ослепительные, пронзающие, похожие на плевки расплавленного метала. Чешуйчатая кожа этих отчаянных смельчаков мигом прогорала, и они падали, корчась от боли, превращаясь в смрадные облака.
Отдав жезл Верде, Астра на бегу успела сотворить три заклинания
Голаф с бардом первыми добежали до разрушенного моста, проверили целость веревок, натянутых при предыдущей переправе и помогли госпоже Глейс пройти самый опасный участок над пропастью. За Вердой на другую сторону перебралась мэги Пэй. Труднее всего пришлось анрасцу, тащившему на себе ношу намного более увесистую, чем имелась у других. Несмотря на завидную цепкость рук и выносливость коротыша, он застрял, одолев всего треть пути. Висел, намотав на предплечье страховочный ремень, и громко бранился, понося строителей Кара-Маат, самого Кэсэфа и орды нагов, бежавших через площадь с трех сторон. Лишь после долгих уговоров Каррид решился сбросить часть обременявшей его добычи: громогласно выругался и перегрыз зубами жгут, крепивший кожаный мешок с золотом. За этим ценнейшим грузом 'сын Балда' случайно уронил пузатую сумку, полную монет и бериллов. Пришел в дикое отчаянье, зарыдал, поминая шета, всю его рогатую родню, и пополз дальше через пропасть. У самого края его подхватили сильные руки Голафа Бриса.
Не дожидаясь приближения нагов, многие из которых были вооружены пращами, они побежали через руины. Уже известной дорогой, добрались до арки с гигантскими изваяниями Анобиса и Сатха и свернули к месту, где их дожидалась 'Песнь Раи'.
- Берна-а-ат! Мастер гремящих бочек! Встречай нас с почестями! - заорал Леос, едва летающий корабль появился из-за желто-кирпичной стены.
- Бернат! Приветствуй великих героев Его! Жратву с питьем на стол! - вторил ему Каррид Рэбб, от вида милого сердцу судна он даже забыл об упавшей на дно канала добыче.
Вопреки ожиданиям рыжебородое лицо эклектика не появилась над фальшбортом, и не было никакого ответа. 'Песнь Раи' с поднятой лестницей безмолвно висела над землей, слабо натягивая канаты, такая печальная, чужая среди пыльных руин и рельефов звероголовых богов.
- Бернат!- крикнули хором Леос, Верда и Астра, остановившись рядом с якорем корабля. - Мастер! Мастер Холиг!!!
Ответа не последовало.
Тогда рейнджер скинул с себя сумки, настороженно огляделся по сторонам и начал взбираться по канату.
На палубе Холига тоже не было. Заподозрив что-то недоброе, Голаф спустил веревочную лестницу для друзей, сам направился к сходному тамбуру.
Берната франкиец нашел распростертым на полу возле открытой двери в его каюту. Эклектик лежал, скорчившись, лицом вниз. Клочковатая борода трепетала с каждым мучительным и хриплым выдохом.
- Эй, друг, - Голаф осторожно повернул его на спину и поморщился от крепкого запаха вина, ударившего в ноздри. - Вставай, наш мастер-коротыш! - рейнджер потрепал его за нос, и Холиг поднял опухшие веки.
- Господин Брис, чудится мне? - он всмотрелся в франкийца мутным взглядом, зашевелился и приподнялся, опираясь на стесанные локти.
- Мы вернулись, мастер, - тепло улыбаясь, сказал Голаф Брис. - Вернулись с совершенной победой! Вставай скорее, и поднимай свой корабль!
- Мора-бора! Мора-гринх-бора! - Бернат неуклюже попытался встать на ноги, схватился за дверь. Услышав топот на палубе, окончательно пришел в чувства и заголосил: - О, господин Брис! Что я пережил здесь! Я думал, сойду с ума! Думал, думал!… Весь вечер, всю ночь сидел возле нашей богини, молился. Потом не выдержал… Дааа, не выдержал я совсем: боясь за вас и собственные потроха, вино начал попивать. А ночью-то, ночью вокруг корабля кто-то хаживал! И глаза злые смотрели на меня из темноты! Вот я еще выпил, спрятался от ихнего подлого ужаса! Наверное, отчего-то до своей каюты не сумел дойти. Это все со страху, господин Брис! Уверяю вас, все исключительно со страху!
- Давай, поднимайся, наш пьяный мастер, - рейнджер подхватил его под тяжелую и безвольную руку и направился к лестнице. - Нужно взлетать. И деру отсюда.
Едва Голаф это проговорил, как с палубы послышались оживленные возгласы Леоса и мэги Пэй. Следом раздались глухие удары в днище корабля.
