повернулся на дрызг. Тётя Фира подобрала ключи и громким шёпотом окликнула его:
– Молодой человек!..
С таким же успехом она могла бы окликать дерево. Да и то, говорят, деревья всё понимают и чувствуют. Не дождавшись реакции, тётя Фира осторожно подошла к нему и повторила:
– Молодой человек!..
Он обратил на неё внимание и медленно поднял голову, только когда она попыталась трясти его за плечо.
Рубашка на нём, кстати говоря, была мокрая. Тётя Фира посмотрела в чёрные – сплошной зрачок – пустые глаза и внезапно всё поняла.
Много лет назад, во время большой войны с немцами, тогда ещё не тётя, а просто юная Фирочка успела побыть на фронте санитаркой. С тех пор, конечно, всё изменилось, но отличить, если человека необходимо было срочно спасать, она умела по-прежнему. И какая разница, что на тогдашних раненых сидевший на ступеньках мужчина был не слишком похож…
– А ну вставай, парень! – приказала тётя Фира и начала решительно тащить его за руку. – Вставай немедленно, говорю!
Он повиновался, когда по всколыхнувшейся фронтовой привычке она помянула его почтенную матушку. Всё так же молча, медленно и неохотно, но повиновался. Тётя Фйра открыла хитроумные Софочкины замки и без малейших колебаний повела чужого человека в квартиру, которую ей было поручено сторожить, и лихорадочно отключила сигнализацию:
– Заходи, заходи… Замёрз небось…
Котик Васька по обыкновению сидел под дверью, в полной боевой готовности ожидая момента, когда хозяйка потеряет бдительность и «зевнёт» его на вожделенную лестницу. Тётя Фира слишком поздно заметила мохнатого сорванца и успела прийти в ужас, заранее вообразив всё могущее произойти… чумка, дикие коты, что ж делать-то, Боже мой!.. Но случилось чудо: кот остался смирно сидеть, озадаченно глядя на гостя. То ли был слишком удивлён зрелищем необычного посетителя, то ли что-то припомнил и решил, что шанса не будет.
Тётя Фира заставила мужчину снять рюкзак и уже раскочегаривала в ванной газовую колонку:
– Вот… погорячее… забирайся давай. Мыло, полотенце… у тебя там в вещах сухое что-нибудь есть?
Не Софочкин же махровый халат ему, действительно, предлагать.
Незнакомец посмотрел на тётю Фиру и опять ничего не ответил, расстёгивая одежду заторможенными движениями лунатика. Её слова то ли доносились к нему с другой планеты, то ли не доносились совсем. «Не жилец», – мелькнуло у неё в голове, ибо состояние парня ей не нравилось категорически. Таких она тоже достаточно повидала. И знала, чем дело кончается, когда человек по какой-то причине перестаёт быть на этом свете за своего. Она вернулась в прихожую и решительно расстегнула рюкзак. Гладкие лавсановые ремни легко скользнули в зажимах. И пускай, если больно охота, подозревает бедную старую тётю Фиру хоть в каком воровстве!
Ей повезло: прямо под крышкой лежал прозрачный пакет с тельняшкой и спортивными штанами. Тётя Фира отнесла пакет в ванную и побежала на кухню сооружать чай. Из хозяйственной сумки, лежавшей на полу в коридоре, торчал Васькин хвост, пышный, как страусовое перо. Эсфирь Самуиловна схватила сумку и вытряхнула сначала кота, потом злополучную треску Bordelaise. Ничего! Как-нибудь в другой раз…
Кухонная техника, купленная Софочке давно уехавшими сыновьями, была сущий восторг. Всё, что надо для счастья пожилому одинокому человеку. Даже оладий можно нажарить сразу много и положить в морозильник, а потом разогревать в микроволновой печи и кушать, как только что испечённые. И благородный белый электрочайник закипал почему-то гораздо быстрей древнего алюминиевого, что она у себя дома грела на плитке… Когда в ванной перестала шуметь вода и мужчина вышел наружу, у тёти Фиры уже всё было готово. Она собралась идти за своим гостем, но против её ожиданий он сам явился на кухню. Ей даже показалось, что от горячего душа в нём чуть прибавилось жизни.
– Тебе с сахаром? – спросила она, наливая в чашки пахучий дымящийся чай.
Сначала ей показалось, будто он опять пропустил её слова мимо ушей. Однако потом он посмотрел на неё и кивнул.
У Софочки на кухне была мощная люминесцентная лампа, так что тётя Фира смогла наконец поподробнее рассмотреть своего гостя. Худое лицо, незапоминающееся и невыразительное. Сильные мужские руки, обтянутые полосатыми потрёпанными рукавами. И короткий ёжик густых волос. Как теперь отчётливо видела тётя Фира, никаких не пепельных, а совершенно седых. Она вдруг подумала, спустил ли он в колонке горячую воду, прежде чем закрывать кран. Софочка всегда велела так делать, чтобы не портились трубы. И ещё, куда, интересно, он побросал мокрую рубашку и грязные джинсы?.. Тётя Фира спохватилась и решила: раз уж ей приходили по поводу этого человека подобные мысли, значит, дела были не совсем безнадёжны. Он бесцельно болтал ложечкой в чашке.
– Ты пей, пока горячее, – сказала тётя Фира. – Оладьи бери, сметану, варенье…
Она боялась, что он так и просидит над нетронутым чаем, забыв, как с ним поступать. Гость поднял на неё ничего не выражающий взгляд и неожиданно попросил:
– Расскажите про Киру.
Голос был чужой и сипловатый – голос человека, сутки не открывавшего рот. Кажется, он вправду начинал оживать, и тёте Фире показалось неудобным продолжать говорить ему «ты».
– Я Кирочкиных друзей всех вроде знала, а вас что-то не помню, – сказала она. – Вы ей, наверное, сослуживец? Вас как звать?
– Алексеем.
Васька чуял на столе множество вкусных вещей и тёрся у ног, выпрашивая кусочек. Он бы с удовольствием вспрыгнул и всё изучил сам – но на стол, тем паче в чужом доме, хозяйка его не допускала. Гость смотрел, и старая женщина скомкала на коленях передник:
– А меня – Эсфирь Самуиловна… Кирочка всё больше тётей Фирой звала… Ну что ж вам рассказать… Убили её ведь, Кирочку нашу. Осенью, в октябре… шесть лет будет уже… двадцать седьмого числа…
– Кто? – медленно и как-то тяжело спросил Алексей.
Тётя Фира не сразу догадалась, что он говорит об убийцах, а когда догадалась, то безнадёжно махнула рукой:
– Да их на другой день задержали, всё молодые ребята, жили в том же дворе… Пьяные были… Хотели, говорят, обручальное колечко взять и с шеи цепочку, там у неё второе колечко висело, от мужа осталось… она не сняла, отбивалась, ну и… Лучше бы отдала, милиция бы, может, вернула…
Алексей неподвижно смотрел в стынущий чай. Руки оставили в покое ложечку и просто лежали на цветастой клеёнке.
– Они где сейчас? – проговорил он. – Сидят? Тётя Фира невесело засмеялась:
– Таких разве достанешь… С такими фамилиями… Упекли одного из той же компании, так он Кирочку даже не трогал. Заступиться некому было, адвоката нанять, вот на него и свалили.
– А остальные? – всё тем же бесцветным голосом спросил Алексей.
– У меня тут как раз газетка отложена, – засуетилась тётя Фира. –
