Модезитт Лиланд
Магия Отшельничьего острова (Отшельничий остров - 1)
Лиланд Модезитт
Магия Отшельничьего острова
(Отшельничий остров-1)
Перевод. В. Волковский
Это - мир вечной войны Черных и Белых магов.
Мир великой войны хаоса и порядка.
Только - в войне этой магию Порядка подчинили себе Черные... а воистину, может ли быть по-иному, если Черная Магия - плоть плоти и кровь крови ритуального искусства?
Белым же достался на долю Хаос. И воистину, кто поспорит с этим, если Белая Магия - свободное, творящее будущее искусство?
Черные маги поселились на острове Рекласс, а тех, кто не стремится к совершенству, кому наскучил извечный порядок, изгоняют на континент, в царство Белой Магии. Одним из таких изгнанников оказывается юноша Леррис, который сам не знает своей истинной магической природы и которому суждено потрясти до основания Царство Хаоса...
I
Подрастая, я все чаще задумывался о том, почему решительно все в Уондерноте кажется мне таким тусклым и наводящим тоску. И ведь нельзя сказать, чтобы мне не нравился безупречный хлеб, ежедневно выпекавшийся моим отцом или тетушкой Элизабет. Не говоря уж об искусно вырезанных игрушках и прочих подарках, какими дядюшка Сардит радовал меня в день рождения, да по Высоким Праздникам - тоже.
Насколько я, юнец, мог понять из добродушных разговоров здравомыслящих взрослых, безупречность тоже имеет свою цену. И мне, что, возможно, и не диво для пятнадцатилетнего паренька, приходилось платить за нее скукой. Однако там, где совершенство - или стремление к таковому - ценится превыше всего, скука порождает известные затруднения.
Отшельничий остров благодаря своим огромным размерам и обособленному жизненному укладу иногда именуется 'малым материком'. А жизненный уклад его построен на этом самом пресловутом стремлении к совершенству. Что, безусловно, имеет своей целью всеобщее благо. Но... Такого рода соображения и рассуждения никак не могли удовлетворить юного непоседу.
- Пойми, Леррис, - время от времени твердил мне отец, - совершенство есть необходимое условие хорошей жизни. Оно одно способно оградить от разрушения и обеспечить добру безопасное пристанище.
'Почему? Каким образом?' - таковы были извечные вопросы, на которые я (во всяком случае, как мне казалось) не мог получить удовлетворительных ответов.
Когда мне минуло пятнадцать - возраст, в котором определенно пора браться за ум - поучать меня принялась и матушка.
- Леррис, и в природе и в жизни сосуществуют основополагающие силы созидания и разрушения. Созидание зиждется на гармонии или порядке. Именно гармонию мы стараемся поддерживать...
- Ты говоришь совсем как магистр Кервин... 'Гармония есть то, что противостоит хаосу... а поскольку хаос неразрывно связан со злом, нам должно всячески избегать любых актов разрушения, кроме самых необходимых...' Да знаю я, зачем нужно совершенство. Знаю! Прекрасно знаю! Мне другое непонятно: если совершенство есть проявление гармонии, то почему эта ваша гармония навевает такую нестерпимую скуку?
- Сама по себе гармония не скучна, - пожала плечами матушка. - Если порядок кажется тебе скучным, то причину стоит поискать не в порядке, а в себе самом. Но коли уж с нами тебя так донимает скука, а для ГАРМОНИЗАЦИИ ОПАСНОСТИ ты еще не дорос, то... - тут она бросила взгляд на отца. - Что ты скажешь насчет того, чтобы пожить годик у дядюшки Сардита да поучиться столярному ремеслу?
Похоже, предложение матушки определить меня в обучение к мужу его сестры удивило и моего отца, однако в ответ на его недоуменный взгляд матушка сказала:
- Гуннар, мы с Сардитом уже обо всем договорились. Дело, конечно, нелегкое, но он согласен.
- С чего это оно нелегкое? - фыркнул я. - Да мне ничего не стоит выучиться любому ремеслу.
- Ага, - усмехнулся отец, - недели две-три ты даже способен учиться с интересом.
- Это не значит, что из тебя обязательно выйдет мастер-столяр, добавила мать. - Однако ты приучишься к дисциплине и приобретешь полезные навыки, которые пригодятся, когда придет время предпринять ГАРМОНИЗАЦИЮ.
- Мне? С чего бы это я отправился в какие-то там скитания-испытания?
- Да уж придется, - усмехнулся отец.
- Тут и говорить нечего, - поддержала его мать.
Ясно было одно: мне предоставлялась возможность научиться мастерить ширмы, столы, стулья и шкафы, которыми славилась мастерская Сардита. Я знал, что за его изделиями время от времени приезжали купцы - и из Кандара, и даже из торговых городов Остры.
Не очень хорошо представляя себе, чем, собственно, мне хотелось бы заниматься в жизни, я все же решил, что учиться резьбе по дереву, пожалуй, лучше, чем помогать отцу тесать камни. Или смешивать глину да приглядывать за сушильными печами матушки. Хотя купцы, навещавшие Сардита, наведывались и в ее лавку, я определенно не имел склонности к гончарному делу. Все эти горшки да плошки нагоняли на меня зеленую тоску.
Так вышло, что вскоре я в последний раз распахнул голубую раму окошка моей спальни, бросил прощальный взгляд на знакомый с детства садик, пересек двор, где были сложены строительные материалы, и, покинув аккуратно сложенный из прекрасного камня родительский дом, пешком, с пустыми руками, отправился к дядюшке. Дорога заняла полдня, а по прибытии Сардит поселил меня в комнате подмастерьев, прямо над мастерской. Второй дядюшкин подмастерье, малый по имени Колдар, уже заканчивающий свое обучение, строил собственный дом. В чем ему помогала Корсо, ученица каменщика. Ростом и статью эта девица превосходила многих мужчин, но нрав имела веселый и обещала стать Колдару прекрасной парой. Он жил в недостроенном доме - один, но следовало ожидать, что его одиночество надолго не затянется. Для меня же это означало, что пока дядюшка не возьмет нового ученика, комната останется в моем исключительном распоряжении.
Должен признаться, я был озадачен: вместо дядюшкиного дома - комната для подмастерьев, словно я не родной... Особенно принимая во внимание, что всю обстановку этой каморки составляли кровать, старый плетеный коврик и одна-единственная висячая лампа.
- Не удивляйся, Леррис, - сказал дядюшка. - Ты здесь, чтобы учиться на столяра, а столяру пристало пользоваться лишь мебелью, сделанной собственноручно. Получишь первые навыки и сможешь по вечерам мастерить себе обстановку. Правда материал по первости придется брать на лесопилке у Хелприна. Договоришься с ним и будешь валить для него лес, а он за это давать тебе выдержанные струганные доски. Конечно, ты можешь заняться распилкой и сам, но не советую. Каждому лучше делать свое дело.
Оказалось, что Сардит-наставник чуток отличается от Сардита-дядюшки. А еще оказалось, что мои представления о столярном ремесле далеки от действительности. Я думал, обучение начнется с того, что мне покажут, каким инструментом как пользоваться, но ведь нет! Выяснилось, что столярная мастерская - то же самое, что гончарная, только еще хуже. Годами выслушивая всякую нудятину насчет глин и консистенций, глазурей и температур обжига, я и представить себе не мог, что и работа с деревом требует чего-то подобного. Однако представил - когда дядюшка завел ту же песню, что и матушка:
