республиканцы пытались воззвать к здравому смыслу союзников — половина конвоя, прикрывая собственные транспорты и не обращая внимания на схватку, прибавила скорость и уходила все дальше от места столкновения.
Пиратские корабли, выбросив абордажные команды, маневрировали, скрываясь за тушами транспортов от огня боевых кораблей. Один корвет уже отвалил в сторону, получив совмещенный залп «Божьей заступницы» и «Черепахи» в район двигательной установки, а два других никак не могли решить, следует ли стыковаться с транспортами, чтобы помочь им отразить абордаж, или вести артиллерийскую дуэль с пиратами.
Полубой остановил вращение, включив ранец. Прямо перед ним проплывал борт транспорта. Касьян оценил мастерство пилотов модулей — абордаж был сброшен по классической схеме для атаки с двух направлений: с кормы и с носа судна. Десантники разлетелись веером, накрывая судно в районе энегроустановки, рубки и жилой палубы, почти одновременно присасываясь магнитами к обшивке корабля.
Пройдя границу силового поля, Полубой сорвал с плеча направленный заряд, прилепил к обшивке, ткнул в гнездо детонатор и дал в ранец мгновенный импульс, отваливая в сторону. Заряды сработали синхронно, вбивая фрагмент обшивки в корпус. Переждав поток воздушного пара, ударившего из отверстия, Полубой нырнул вниз. Аварийное освещение заливало коридор синеватым светом, переборки изолировали отсек при разгерметизации корпуса, но самозатягивающийся слой между прочным и легким корпусом уже смыкал дыру над головой.
Слева к Полубою бросились фигура с поднятой над головой саблей. Касьян принял удар на клинок, перерубив оружие нападавшего — сталь не выдержала соприкосновения с келимитовым лезвием, и наотмашь врезал по шлему рукоятью. Видно было, как расплющилось о забрало лицо, брызнула кровь и матрос рухнул на палубу.
— Внимание, открываю переборки, — возник в наушниках голос Лэнса.
Полубой бросился вперед. Переборка поползла вверх, он пригнулся и на карачках проскочил в следующий отсек. Здесь рубились вовсю. Двух абордажников теснили четверо — коридор был широк, и пиратам приходилось туго.
— Дорогу, — рявкнул Полубой.
Один из пиратов рухнул на колени, не сумев блокировать мощный удар секиры, и Полубой в отчаянном броске пронзил уже занесшего оружие матроса. Одновременно второй пират разрубил шлем еще одному защитнику транспорта, а двое других бросили оружие и подняли руки.
— Спасибо, брат, — сказал пират, поднимаясь с колен, — думал — уже хана.
Полубой узнал Тощего Грега — молчаливого пирата, который жил в соседнем кубрике на «Божьей заступнице».
— Этих куда? — спросил он, указывая саблей на пленных.
— Что, за спиной оставлять? — спросил в ответ Грег, явно собираясь прикончить матросов.
— Погоди, — Полубой положил ладони на шлемы пленных и с силой стукнул головами друг о друга. Матросы куклами разлетелись в стороны, сползая по стенам на палубу, — десять минут отдохнут.
— Добрый ты, — с удивлением констатировал Грег. Позади раздался топот. Полубой оглянулся. Их нагоняли трое пиратов, ведомые Лэнсом.
— Давай, давай, не спать, — заорал Лэнс, — там в трюме ребят зажали.
Всемером они скатились на две палубы ниже, почти не встретив сопротивления. Двое, заступивших дорогу, расстались с жизнью, не успев помолиться, поднимавших руки глушили рукоятками сабель.
Вахтенных возле энергетической установки не было, и Лэнс, оставив двоих, побежал дальше.
Возле грузового трюма четверо пиратов нарвались на охранников. Они были профессионалами, к тому же их было вдвое больше. Когда команда Лэнса вылетела на грузовую палубу, двое пиратов уже отошли к Господу, а два других, прижатых к стене, готовились последовать за ними. На глазах у Касьяна одному из оставшихся разнесли шлем ударом обоюдоострого топора, а вторым ударом, как бритвой, снесли голову кривым ятаганом.
Полубой, заорав что-то нечленораздельное, ворвался в гущу схватки. Больше не было пиратов — были свои и чужие, и одного из своих только что зарубили.
Пираты шарахнулись в стороны, глядя, как среди охранников бушует убийственный смерч. Полубой ревел медведем, успевая блокировать выпады, пробивал чужие скафандры, отрубал руки с зажатым в них оружием. Келимитовому клинку хватало одного удара, чтобы сломать защиту и развалить шлем вместе с головой. Кто-то бросал в ужасе клинок, падал на колени, и таких Полубой оставлял в живых, кто-то пытался сопротивляться, и тогда пощады не было. Горячка рукопашной захватила его целиком, и когда внезапно перед ним не оказалось очередного противника, он в недоумении остановился.
Вокруг валялись мертвее тела, палуба и стены были забрызганы кровью. Пираты, остолбенев, пялились на него, будто впервые видели.
Мышцы еще сводило желанием драки, и Полубой, давая выход безумию схватки, поднял вверх руки и испустил дикий крик. Давно он не чувствовал себя так свободно. Обычно в бою ему приходилось не столько рубиться или стрелять, сколько командовать, и он уже почти забыл, какое это наслаждение — целиком отдаться первобытному чувству боя.
Постепенно горячка спадала. Касьян поднял забрало, откинул шлем на голову и только теперь увидел, что натворил. Из девятерых охранников в живых остались только двое — те, которые успели поднять руки. Сердце сжалось в ледяную глыбу, глотку перехватило.
Лэнс, перешагивая через трупы, подошел к Полубою, ткнул кулаком в плечо.
— Слышь, Убивец. Предупреждать надо. Чуть своих не порубил.
— Заткнись, — буркнул Полубой, вытирая со лба испарину.
— Бродяга, как у тебя? — скрипнул в наушниках голос Диего-Утконоса.
— Порядок. Троих потерял. У тебя что?
— Все нормально, — с некоторой запинкой отозвался Утконос, — давай посмотри, что там за груз.
Лэнс задумчиво посмотрел на Полубоя.
— Что-то здесь не так. Любой груз вполне можно увидеть из документации в файлах главного компьютера. — Он повернулся к своей команде: — Парни, проверьте в кубриках — может, кто прячется, а я на мостик.
— Пойдем вместе, — сказал Полубой, чувствуя неладное.
На мостике, судя по трупам и обломкам консолей и экранов, пиратам пришлось нелегко. Пятеро пленных выстроились вдоль стены с поднятыми руками под охраной трех пиратов. Капитан транспортника, пожилой мужчина с окровавленной седой головой, стоял перед собственным креслом, в котором, задрав ноги на консоль, восседал Утконос.
Увидев Лэнса и Полубоя, Утконос скривился.
— Я тебе сказал проверить груз.
Бродяга смахнул с ближайшей консоли обломки и присел на край.
— С каких пор ты командуешь? После захвата корабля все равны, если ты не забыл.
— Черт с тобой, — сказал Утконос. — Я тут пытаюсь разговорить капитана, — он вытянул руку и быстрым движением рассек капитану щеку кончиком шпаги.
Капитан не пошевелился.
— Видал героя? — ухмыльнулся Диего.
