– Б-болотник!
– Где ты его увидел?! – Костик вскинул автомат. Емеля уже упер приклад в плечо, медленно водя стволом из стороны в сторону, не видя ничего, кроме деревьев.
Впереди что-то затрещало.
– Учуял н-нас. – Заика пятился все быстрее. Треск становился громче: кто-то приближался к ним из чащи за прогалиной.
– Чего? – прокричал Костик, тоже начиная пятиться. – Как учуял?
– П-понял, что мы за ним, – в голосе Заики прорезался страх, почти паника; напарники впервые слышали эти интонации, следопыт был слишком туп, чтобы бояться. – Погнал стаю…
– Какую стаю?!
– К-кабанов из чащи п-поднял на нас… – Развернувшись, Заика побежал в тот миг, когда пара огромных секачей-мутантов вылетела на прогалину, подняв черный смерч из пепла.
Два автомата загрохотали одновременно. Костик полоснул очередью по тупой морде с кривыми клыками; Емеля, опустившись на одно колено, долбил, будто дятел, вгоняя пули в приоткрытую темно-красную пасть.
Заика пробежал между ними. Слева, справа – отовсюду доносился треск, сквозь чащу продиралось не меньше пяти зверей.
Громкий хруст сбоку. Емеля упал на бок, вскинув автомат. Стало темно, могучая туша скрыла небо. Закричал Костик. Емеля вдавил спусковой крючок, очередь прочертила тугое волосатое брюхо. Гигантский кабан, пронесшийся низко над сталкером, чуть не задев его копытами, свалил Костика – смял, вбил своим весом в рыхлую землю. Крик оборвался. Кабан завозился, хрипя и фыркая. Емеля увидел торчащие из-под него дергающиеся ноги, вскочил, опять нажал на курок, почти приставив ствол к широкой спине.
Автомат клацнул: в рожке закончились патроны.
Кабан повернул огромную башку. Тупая морда, клыки, пятак с дырами ноздрей – все было в крови. Он оглушительно фыркнул, брызнув красными каплями.
И тогда Емеля побежал. Даже не пытаясь перезарядить оружие, понесся сломя голову прочь от черной прогалины, хруста веток, топота копыт и тяжелого фырканья.
4
Как понял Химик, в башне был центральный колодец, сквозь который от основания до самого верха шла узкая винтовая лестница, а вокруг радианами расходились кирпичные перегородки. Между ними располагались четыре комнаты – треугольной формы, две стенки прямые, одна полукруглая, с решетчатыми окнами.
Сталкеры миновали пустую кухню, затем помещение охраны – оно напоминало такое же в «Берлоге», с двухъярусными койками, шкафчиками и длинными столами, – потом заставленную ящиками кладовую. Касьян провел их через узкие двери, по лестнице. Пригоршня сказал:
– Ну и хоромы. Никогда не думал, что в Зоне такое кто-то себе отгрохать может…
Верхнюю часть башни занимал круглый зал с массивной центральной колонной, выложенной мраморной плиткой. На колонне висело несколько фотографий Слона в дорогих рамках: вот он, еще молодой, стоит с «грозой» в руках, возложив ногу на поверженного псевдогиганта, а вот красуется с группой сталкеров на фоне выжженного леса, держа за щупальца отрубленную голову кровососа, а вот сидит на пеньке, поставив между ног «СВД».
На полу были ковры, не то чтобы шикарные, но… Андрей попытался вспомнить – и не вспомнил, когда вообще в последний раз видел ковер. Разве что ободранное старье в некоторых брошенных домах, на которое даже мародеры и бродяги не позарились.
Под высоким потолком горели панели дневного света, озаряющие расставленную по всему залу мебель: там – диванчик, тут кресло с торшером, шкаф, небольшая барная стойка. За стойкой был зеркальный стеллаж с бутылками, в стене рядом – высокое стрельчатое окно. На краю бара стоял небольшой импортный радиопередатчик, идущие от него провода спускались к полу, взбегали по стене и исчезали в отверстии, просверленном в углу оконной рамы. Стекло явно было бронированным, да еще и забрано ажурной решеткой. Из окна лился утренний свет.
В большом кожаном кресле возле бара расположился Слон.
Никита не видел его ни разу, Андрей лишь однажды, очень давно, до того как Слон отошел от дел. То есть он и сейчас не отошел, судя по всему, но тогда сам по Зоне бродил с экспедициями, а то и в одиночку…
С тех пор Слон постарел, хотя не очень сильно. Крепкий пятидесятилетний мужик, большая лобастая голова, короткий ежик темных, без седины, волос… от него исходила сила, уверенность. Он был в халате – халатов Андрей тоже давно не видел. Хозяин Лесного дома сидел, положив ногу на ногу, одной рукой чесал мощный подбородок, во второй держал бокал. На столике возле кресла стояли бутылка виски в железном ведерце, еще два бокала, водка и тарелки с закуской.
Кресло стояло в торце стойки, а перед ним – два стула. Касьян остался где-то позади, сталкеры же встали над Слоном, глядя на него сверху вниз. Хотя казалось, что это он на них сверху глядит.
– Привет, Химик, – сказал Слон.
– И тебе привет, – откликнулся Андрей.
– Мы с тобой, кажется, виделись как-то?
– Было дело.
– На Агропроме, а? Ты с бригадой парней из Свободы шел, если мне память не изменяет.
– Не изменяет, – согласился Андрей.
– Ну-ну…
Пригоршня громко сглотнул. Слон поставил бокал – Химик разглядел, что там не виски, а то ли пиво, то ли квас, – опустил вторую ногу на пол. Ноги у него были толстые и волосатые, обуты в бархатные шлепанцы.
– Кажется, твой друг нервничает?
Химик покосился на Пригоршню.
– Это так кажется, потому что он на самом деле нервничает.
Наступила пауза, и стало слышно, как позади тихо сопит Касьян. Хозяин выпрямился в кресле. Ворот халата разошелся, обнажив широкую грудь, на которой висела золотая цепь, и на ней – прямоугольная пластинка со скошенными углами, какие бывают у солдат. Только эта тоже была золотой…
– А вы расслабьтесь, – посоветовал бывший сталкер.
– Да не нервничаю я! – сказал Пригоршня. – Чего мне нервничать? Я жрать хочу, а не нервничаю.
Касьян хмыкнул.
– Ну что, так и будете стоять, как парочка торшеров? – спросил Слон. – Вон стулья, садитесь. А столик этот на колесиках – подкатывайте, наливайте и ешьте. Виски такое ни за что не достать, это мне человек один подарил… Хорошее виски, дорогое очень.
Кивнув, Химик попятился и сел на стул. Никита решил не церемониться – ухватив столик, потянул его по ковру. Бутылка задребезжала в ведерце, колесики цеплялись за ворс, стол покачивался… Ничего не разбив и не разлив, Пригоршня поставил его возле стульев, сел и вопросительно глянул на напарника. Тот покачал головой. Никита тогда налил виски в один бокал, потом увидел, что наполовину полный бокал хозяина стоит здесь же, взял его, шагнул к креслу и протянул.
