шахту?
Рамир поднял голову.
– Слушай, приятель, если ты знаешь, как можно уничтожить контролеров, может быть, сумеешь снять с меня их проклятье? Я Рамир, Цыганом кличут, сам по себе сталкер. Залез сюда, собственно, за этим. Ну и за ней тоже, - он кивнул на девушку. У Настьки от смущения порозовели уши. - Я давно за ней слежу, - добавил он, усмехнувшись.
– Что за проклятье? - тут же насторожившись, спросил Ожог, обходя стол, чтобы тот оказался между ним и Ра-миром.
Цыган широко улыбнулся ему.
– А то самое, которое заставляет тебя пятиться, приятель.
– Я не!.. - вскинулся капитан и осекся. - Ты мне просто неприятен, - процедил он. - Ты скользкий. И будто пахнешь чем-то… хотя никакого запаха нет.
Настька с удивлением слушала его, а Цыган криво ухмылялся.
– Ничем не пахну, и я не скользкий. Это все… на пси-уровне. Ты привык к своей роже и кличке, а я - к своему проклятию.
– Нет никаких проклятий, - сказал Ожог, но без особой уверенности.
Рамир предложил:
– А ты подойди ближе. Постой возле меня. Можешь пушку свою опять достать, чтобы спокойней себя чувствовать. У меня оружия нет. Подойди, если, конечно, не боишься.
Девушка прошла по комнате, оглядываясь.
– Это место ты мне раньше не показывал, - сказала она. - Что это?
– Лаборатории, - пояснил Борг.
Через квадратную арку Настька заглянула в соседнее помещение, увидела на другом его конце еще одну арку, дальше - опять прямоугольную комнату и снова проем… Все они были похожи - небольшие залы, вдоль стен длинные лабораторные столы, на которых сохранилось еще кое-какое оборудование, расставленные в беспорядке небольшие офисные столики с компьютерами, стулья, стеллажи в стенах. Настьке показалось, что откуда-то издалека донесся короткий смешок, и она вздрогнула.
– Здесь же только мы, и все? - спросила девушка, поежившись. В детстве она под охраной Борга беззаботно играла во всех этих коридорах и комнатах, но теперь чувствовала себя тут неуверенно. Подземелье давило на нее, Настьке то и дело мерещилась всякая жуть - то тени на стенах, то приглушенный смех… К тому же голова у нее побаливала и слегка кружилась. Здесь было слишком темно и мрачно, а она любила простор. Если бы не Борг, Настька давно бы сбежала отсюда, постаралась выбраться обратно наверх, к солнцу.
Жарик затянул на ноге у Кабана повязку, и тот спустил закатанную штанину.
– Что дальше, командир? - окликнул он Ожога.
Тот стоял напротив Цыгана, красный, напряженный, весь подобрался, словно готовясь к прыжку, на виске билась жилка, правый глаз побагровел, по лбу катилась капля пота. Рамир наблюдал за ним. Наконец Ожог не выдержал и отошел, вытирая рукавом пот.
– Отвращение и страх, - бросил он через плечо. - Говоришь, контролер?
– Больше минуты… - сказал Рамир. - Молодец, капитан, сильный. Да, это контролер.
– Тебе не повезло. Идешь с нами?
– Конечно.
Настька подняла голову, оглядывая стены и потолок, выискивая камеры и микрофоны.
– Борг, я хочу у тебя спросить, - сказала она. - Ты меня видишь?
– Да, - откликнулся Борг.
– А я тебя нет, - девушка вгляделась в маленькую камеру слежения под потолком. - Почему ты никогда мне не показывался? Я хочу тебя увидеть!
– Это невозможно, - прошептал Борг. - Не надо. Ты… тебе будет плохо.
– Нет, правда нет! - горячо откликнулась она. - Не будет! Как бы ты ни выглядел - это не важно, я хочу…
Борг помолчал.
– Ты изменилась, - произнес он наконец. - Раньше ты не думала об этом.
– Конечно, я же выросла! - ответила Настька, засмеявшись. - Мне уже четырнадцать лет.
– Четырнадцать, - повторил он. - Я ждал тебя семь лет…
– Так я смогу увидеть тебя?
– Ты даже не знаешь, кто я, - едва слышно произнес голос.
Цыган с интересом прислушивался к их разговору.
– А кто ты? - громко спросил он.
Борг замолчал, и Настьке послышался упрек в этой тишине. А еще повторился приглушенный смех, теперь - ближе и отчетливее.
– Что это? - воскликнула девушка.
На этот раз звук услышала не только она. Цыган вскочил, озираясь, сказал Ожогу:
– Ствол. Дайте мне ствол.
Секунду тот смотрел на него, потом приказал:
– Кабан, дай ему пистолет.
– Че? - вскинулся пулеметчик. - Этому… червю этому навозному тэтэшник свой?! Капитан, в натуре, да я ему лучше пару пуль дам, в лобешник и в грудину прямиком… - он схватился за пулемет.
Дальнейшее произошло очень быстро - Настька с Цыганом и моргнуть не успели. Ожог стремительно переместился вдоль стены, резко вдохнул, согнув правую руку в локте отвел назад - и, зашипев, как гадюка, распрямил. Рамир только успел заметить, что пальцы его сжаты костяшками вперед, а потом острый кулак жалом вонзился в брюхо Кабана.
Великан сдулся, как воздушный шар. Воздух вышел из него с шумом, он глухо охнул, ноги подогнулись, и долговец повалился на пол. Где-то в соседних лабораториях вновь раздался смех. Ожог пролаял:
– Рядовой, встать! Встать!!!
Слепо пошарив вокруг руками, Кабан ухватился за стенку и поднялся, кряхтя. Видно было, с каким трудом ему это далось - пулеметчика качало. Должно быть, при ударе он прикусил язык, из угла рта бежала тонкая струйка, стекала по мощному, поросшему щетиной подбородку, по толстой шее, за воротник. Кабан привалился к стене, взгляд его бессмысленно блуждал.
– Рядовой!
– Я… Да, капитан, - хрипло прошептал пулеметчик.
– Меня не волнуют твои разборки с тем, кто убил твоего прежнего командира. Сейчас - я твой командир. Ты выполняешь мои приказы. Отдай ему пистолет, быстро!
Цыган шагнул к пулеметчику мимо ухмыляющегося Жарика. Кабан толком еще не пришел в себя, и сталкер сам вытащил пистолет из кобуры на его ремне, оглядел, быстро
