Пришлось опять съезжать с асфальта на обочину. В окуляры я разглядел яркую точку реактивного двигателя гранаты, пронесшейся мимо. Вовремя Аня про аномалии заговорила, иначе хреново нам было бы. Граната влетела в частокол деревьев на другой стороне дороги и взорвалась.
Проехав глубокую придорожную канаву, машина клюнула носом. Впереди росла толстая сосна, я потянул правый бортовой, объезжая.
- Нет, прямо! - крикнула Аня.
-- Врежемся!
- Нельзя, опасно!
Но я уже не успевал свернуть и поехал по аномалии. Корпус содрогнулся, когда сработал трал-экран. Взрыв! И куски разорванной конструкции на мгновение закрыли обзор. Шипящие молнии озарили пространство вокруг танка, я сощурился. Дизель рыкнул, глухо взревел, машина сильно дернулась, мгновение мне казалось - сейчас встанем, но нет, она выдержала. Мы ехали дальше, однако экрану пришел конец.
- Лабус, они не должны уйти, приведут подмогу, - сказал Бугров.
- Понял, - раздалось в шлемофоне.
Башня плавно повернулась в сторону противников. Стабилизированное в двух плоскостях вооружение позволяло вести стрельбу на ходу - танк качался на ухабах, кренился с одного борта на другой, но электронный вычислитель не терял цель.
Как и мы, монолитовцы не могли двигаться быстро, аномалий после выброса было слишком много. Наверняка на «хаммерах» тоже стоят датчики вроде нашего - только у них нет Ани.
Снаряды настигли второй внедорожник, но у третьего появился шанс ускользнуть. Стоящий на его крыше крупнокалиберный пулемет стрелял в нашу сторону, светлячки- пули потоком проносились мимо, иногда ударялись о броню, разлетаясь фейерверком, и тогда отсек наполняло звонкое дребезжание. «Хаммер» раскачивался на ухабах, пулеметчик не мог хорошо прицелиться.
- «Короткая»! - прокричал Лабус.
Я вдавил педаль тормоза. Выжал главный фрикцион, переключил передачу. Машина дернулась и затарахтела на холостых.
Гулко громыхнул ПТУР, тут же Костя крикнул:
- Вперед!
В темноту из контейнера ушла управляемая ракета. Пара секунд - и внедорожник окутало облако плазмы, значит, Лабус использовал термобарическим боеприпас. Все, конец им.
- На дороге пока чисто, Курортник, так держать, - сказала Аня.
Я включил пятую передачу, чтобы как можно быстрей уйти с места боя. Надо осмотреть машину, но не сейчас, позже, если будет возможность.
Оглядел приборы. Давление масла - норма, а вот топлива мало.
- Бугров, сколько до порта? - спросил я.
- Меньше полутора километров.
- Дотянем. Но дальше не поедем, если там не будет топлива.
- А оно там есть? - вставил Лабус.
- Надеюсь, - сказал монолитовец. - Сворачивай на проселок.
Во время боя мы проехали улицу Огнева, оставили слева гаражные постройки и теперь выбрались из города.
Я вытер пот со лба, повел плечами, разминая задеревеневшие мышцы, - спинки сидений в танках маленькие, неудобные.
Дребезжали гусеницы, силовая установка иногда всхрапывала, будто со сна. Лабус сказал;
- Эх, через мапупу вас всех! Я весь потный. В баню бы сейчас, в сельскую, с квасом и вениками. Сколько я уже в бане не был… и не сосчитать.
Машину затрясло сильней, я сбросил обороты и переключил передачу. Миновав глубокую лужу, выбрались на сухой грунт. Я спросил:
- Бугров, какое оружие нам даст Северов?
- У меня нет информации, - ответил он.
- Без дополнительных боеприпасов плохо будет, у нас их мало осталось.
- Да и пара стволов еще не помешала бы, - добавил напарник. - И гранаты.
Танк катил по буграм и рытвинам, легко преодолевая препятствия. В окулярах уныло качалась картинка: набегающая колея, возвышенность, кусочек темного неба, полоска леса и снова колея… вверх-вниз… вверх-вниз… Иногда Аня говорила повернуть, я тянул рычаги, объезжал аномалии.
Лабус развернул башню в сторону ЧАЭС - любовался, наверное, в приборы на цель нашего путешествия.
Наконец Бугров потянулся к бортовой радиостанции, и я сказал:
- Переключитесь на внешний канал связи. Аня, если хочешь что-то сказать мне, зажми верхнюю половину тангенты, тогда услышу.
Монолитовец выставил частоту и забубнил в переговорное устройство позывные - пытался связаться с охраной Северова. Через минуту ему ответили.
- Нас проведут, - перекрикивая рев двигателя, сказал мне Бугров.
Из темноты выплыли искореженные груды металла, в которых лишь с трудом можно было узнать останки легковых автомобилей, за ними потянулись гаражи.
- Что за обломки? - спросил я.
Бугров пояснил:
- В этом месте ликвидаторы аварии восемьдесят шестого года уничтожали личный автотранспорт жителей города.
Опять он как автомат говорит. Стоило нам помолчать какое-то время, сосредоточившись на бое, - и речевой центр монолитовца будто погрузился в спячку.
Земля сменилась асфальтом, машина выкатила на открытое пространство - ни деревьев, ни построек впереди. На фоне неба проступили силуэты портовых кранов, похожие на огромных журавлей. Слева потянулась стена из бетонных блоков, и я вспомнил про П-образный вал у пакгауза на железнодорожной станции. Скорее всего, такие стены и валы создавали после первой аварии возле важных транспортных узлов вроде железнодорожной станции и порта, способных обеспечить подвоз необходимых для ликвидации аварии грузов. Снижали таким способом засветку этих мест радионуклидами, которые излучал разрушенный взрывом реактор.
Впереди дважды мигнул фонарик, потом еще два раза, с более длинным интервалом. На ходу Бугров открыл люк, вылез на броню и стал сигналить в ответ. Мы въехали на территорию припятского порта, где нас ждал один из хозяев Зоны.
Глава 19
