Негромкий леденящий душу смех раздался у них за спиной:
— Боюсь, что он уже вас нашел.
Муртаг и Эрагон обернулись, как ужаленные, и увидели, что шейд в полном одиночестве стоит у дальней стены столовой, а в руке у него клинок со светлым лезвием, украшенным тонкой резьбой. Легким движением он расстегнул красивую застежку, удерживавшую его роскошный плащ, и плащ упал на пол. У него было тело бегуна, такое же стройное, мускулистое и небольшое, но Эрагон помнил, о чем предупреждал его Бром: внешность шейдов обманчива, и любой из них в несколько раз сильнее обычного человека.
— Итак, мой юный Всадник, не хочешь ли померяться со мной силой? — усмехнулся шейд. — Мне, право же, не следовало верить капитану, который уверял меня, что ты съел всю принесенную еду. Что ж, больше я подобной ошибки не совершу.
— Беру его на себя, — едва слышно прошептал Муртаг, не разжимая губ. И быстро положил лук на пол, крепче сжав в руке меч.
— Нет, — так же тихо ответил Эрагон. — Он хочет заполучить живым меня, а не тебя. Я смогу на какое-то время отвлечь его, а ты пока постарайся обеспечить нам путь к отступлению.
— Ладно, давай, — согласился Муртаг. — Надеюсь, тебе не придется слишком долго его удерживать.
— Я тоже на это надеюсь. — Эрагон с Зарроком в руке медленно двинулся на врага. Красное лезвие поблескивало в пламени факелов, горевших на стенах.
Темные глаза шейда вспыхнули, как угли. Он негромко рассмеялся.
— Неужели ты действительно надеешься победить меня, славный Дю Сундавар Фреохр? Что за жалкое имя ты себе выдумал! Я ожидал чего-нибудь более изощренного, но, видимо, на большее ты не способен.
Эрагон не обратил на его насмешки внимания. Он не сводил глаз с лица шейда — малейшее движение глаз или губ могли выдать его следующий маневр. «Я не могу воспользоваться магией, ибо и шейд сразу же к ней прибегнет, — думал Эрагон, — а он полагает, что сумеет и так победить меня, не прибегая к колдовству. И скорее всего, это так и есть».
Но они не успели приступить к поединку: потолок над ними загудел, задрожал, сверху посыпались пыль и куски дерева. С крыши доносились отчаянные вопли и звон мечей. Опасаясь, как бы его не задело падающими обломками балок, Эрагон вскинул глаза к потолку, и шейд, воспользовавшись этим, мгновенно нанес удар и чуть не проткнул Эрагона насквозь, но тот, к счастью, успел все же парировать. Мечи их пересеклись с таким звоном и с такой силой, что Эрагон даже зубами скрипнул — рука у него мгновенно онемела. Черт побери! До чего же силен этот шейд! Эрагон, стиснув рукоять Заррока обеими руками, попытался нанести шейду мощный удар в голову, но тот легко парировал этот удар.
Над крышей завопили еще громче, а потом послышались такие звуки, словно по черепице ударили разом несколько сотен копий. По потолку пробежали три здоровенные трещины. В образовавшиеся проломы посыпалась черепица, но соперники не обращали на это внимания. Эрагон не дрогнул, даже когда кусок черепицы с грохотом рухнул прямо к его ногам. Он все свое внимание сосредоточил на действиях противника, чувствуя себя на редкость слабым и беспомощным, хотя фехтовать его и учил такой мастер клинка, как Бром, да и тренировки в паре с Муртагом явно пошли ему на пользу. Однако же этот шейд играл с ним, как кошка с мышью!
Эрагон постепенно отступал спиной к Муртагу, руки у него дрожали — столь мощными были удары противника, которые он пока еще мог отразить. Но каждый из ударов был тяжелее предыдущего, а у Эрагона уже не было сил обратиться за помощью к магии, даже если б он этого и хотел. И тут, как-то особенно хитро вывернув кисть, шейд выбил меч у него из рук. Удар был так силен, что Эрагон, задыхаясь, упал на колени. Тем временем шум наверху стал просто оглушительным.
Высокомерно глянув на Эрагона, шейд презрительно промолвил:
— Возможно, ты и лакомая добыча для тех, кто затеял эту игру, но я лично весьма разочарован: не очень-то на многое ты способен! Если и прочие Всадники столь же слабы, то, должно быть, им удавалось так долго удерживать власть только благодаря количественному преимуществу.
Эрагон поднял на него глаза и молча покачал головой. Лишь теперь он понял, в чем заключался план Муртага. «Сапфира, пора!» — мысленно скомандовал он драконихе. А вслух сказал, по-прежнему пристально глядя на шейда:
— Ты еще кое о чем забываешь.
— Интересно, о чем же? — насмешливо спросил тот. Раздался страшный грохот, и в огромном проломе стало видно ночное небо.
— О драконах! — выкрикнул Эрагон, перекрывая шум, и едва успел вывернуться из-под удара противника, который яростно зарычал, снова замахнулся и снова неудачно. И вдруг лицо его исказилось, и он удивленно опустил глаза: стрела, пущенная Муртагом, насквозь пробила ему плечо.
Шейд рассмеялся и легко, двумя пальцами, выдернул стрелу.
— Надо стрелять более метко, если действительно хочешь остановить меня! — воскликнул он, и тут вторая стрела вошла ему прямо в переносицу. Шейд страшно завыл, точно в предсмертной тоске, и закрыл руками лицо. Кожа у него на лице посерела, а вокруг него самого возникло облачко тумана, в котором он, казалось, постепенно растворялся. Потом раздался его последний оглушительный вопль, туман рассеялся, и там, где только что стоял шейд, не осталось ничего, кроме его одежды и плаща.
— Ты все-таки убил его! — восхищенно воскликнул Эрагон. Он знал только двух легендарных героев, которым удалось выжить в поединке с шейдами и сразить противника.
— Не уверен, — пробормотал Муртаг. Кто-то из стражников крикнул:
— Точно, он его прикончил! Взять их! — И множество воинов с сетями и копьями ворвались в столовую с обоих ее концов.
Эрагон и Муртаг спиной к спине отражали их атаки, медленно продвигаясь вдоль стены к центру комнаты вместе с бесчувственной девушкой. Стражники надвигались на них полукругом. Вдруг в пролом просунулась голова ревущей Сапфиры с разинутой пастью. Дракониха еще расширила дыру в потолке мощными когтистыми лапами, выломав несколько досок, и стала видна почти целиком.
Зрелище было настолько устрашающее, что трое стражников не выдержали и обратились в бегство. Остальные, впрочем, с места не двинулись. С грохотом треснула несущая балка, вниз посыпался град щепок и довольно увесистых обломков. Стражники дрогнули, но позиций своих пока что не сдавали. Эрагон и Муртаг прижались к стене, чтобы не оказаться искалеченными падавшими сверху кусками дерева. Сапфира снова взревела, демонстрируя огромные клыки, и тут стражники не выдержали, бросившись бежать, сбивая друг друга с ног и топча упавших.
Последним титаническим усилием Сапфира покончила с потолком и, сложив крылья, спрыгнула на пол. Под ее тяжестью крепкий и грубо сколоченный стол хрустнул, точно яичная скорлупа. Эрагон завопил от восторга и невероятного облегчения и бросился к Сапфире на шею. Она ласково замурлыкала и сообщила:
«Я по тебе соскучилась, малыш!»
«И я по тебе тоже. Очень! Но тут мы еще кое-кого из тюрьмы спасли. Ты сможешь вынести троих? Это очень важно!»
«Конечно смогу!» — небрежно фыркнула Сапфира, отшвыривая лапой обломки дерева и обеденные столы и расчищая себе место для разбега.
Муртаг и Эрагон вытащили девушку из укрытия, и дракониха даже зашипела от изумления, увидев ее:
«Эльф?»
«Да, эльф, эльфийская девушка! Та самая, которую я видел во сне! —
