Когда Старый Чёрт уловил в выражении лиц Дэвида и Влада откровенное недоумение, он поспешил всё объяснить:
– Как вы, наверно, уже догадались, этот корабль построили не мягкокожие. Он был спроектирован ещё очень давно народом из мира духов на основе принципов, о которых современные маги-гуманоиды не имеют ни малейшего понятия.
– Даже представить не могу, как такое возможно, – потрясённо присвистнул Дэвид.
– Я тоже, – подхватил Влад.
– Как бы там ни было, но факт остаётся фактом, – заверил их Чёрт. – Не станете же вы отрицать то, что видите собственными глазами?
Дэвид кивнул в знак согласия, хотя поверить ему было трудно. Между тем огромные, причудливой формы сидячие места, беспорядочно расставленные на капитанском мостике «Кентавра», со всей очевидностью подтверждали правоту слов Чёрта. Не нужно было иметь богатое воображение, чтобы догадаться, для кого они предназначались. Судя по всему, стулья были рассчитаны на тяжёлые тела крупных негуманоидов, а встроенные в подлокотники кнопки управления явно предполагалось нажимать не пальцами. Поэтому вполне резонно у воинов возник вопрос.
– Кто эти существа? – потребовал объяснения Влад. – И что им от нас нужно?
– Скоро узнаете, – ответила Таня. – А пока наберитесь терпения и следуйте за мной.
Они молча повиновались и двинулись вслед за Таней по широким коридорам с высокими сводчатыми потолками. Постепенно они вошли в полосу яркого света, который освещал им дорогу со всех сторон.
Стены и потолки коридоров украшали – если можно было назвать эти картины украшением – неприятные, а иногда воистину ужасающие сцены из жизни неких жестоких существ или причудливые пейзажи потустороннего мира.
Проходя мимо комнат с открытыми дверями, Дэвид и Влад могли заключить, что их обитатели принадлежат к племени великанов. Горящие светильники позволяли разглядеть внутри всевозможные причудливые предметы: стеллажи с древним оружием человека, начиная от примитивной дубинки и секиры и кончая изощрёнными мечами и доспехами; человеческие скелеты и большие круглые ёмкости, в которых теснились человеческие головы и другие части тела.
Из комнат, которые, судя по всему, представляли собой аптеку чёрной магии, разило жутким зловонием. Издающие мерзкий запах ингредиенты хранились в странных контейнерах, на которых были выгравированы загадочные символы.
– Жуть какая! Прямо в дрожь бросает, – произнёс Билли.
При этих словах Дэвид с Владом инстинктивно содрогнулись, но ничего не ответили.
Наконец Таня приблизилась к закрытой комнате, на двери которой красовались красные руны, судя по свежей краске, написанные совсем недавно. Она остановилась и обернулась к своим спутникам.
– Должна вас предупредить, – произнесла она, – вам будет нелегко это перенести. Так что наберитесь мужества и приготовьтесь выдержать самое крупное потрясение в вашей жизни.
Она нажала кнопку, и дверь с легким свистом отворилась. На длинной кушетке лежала омерзительного вида фигура. Увидев её, Дэвид с Владом невольно вздрогнули. Во лбу этого странного существа виднелся крупный тёмный камень.
Келлс и Дэвид потянулись к поясам, пытаясь нащупать оружие, которого у них давно не было, – сработал рефлекс самозащиты, выработанный за долгие века.
Однако вскоре они поняли, что этот тип не более опасен, чем чурбан, и позволили себе слегка расслабиться. Его могли бы счесть мёртвым, если бы не горящие красные глаза, которые он тотчас обратил на вошедших. В остальном же существо было полностью неподвижным и совершенно беспомощным.
– Позвольте вам представить самого крупного сукиного сына Вселенной за все времена её существования, – начала Таня. – Его зовут Инфелиго. Ваш настоящий шеф! Хотя я бы сказала, ваш бывший шеф, потому что надеюсь, что в ваших головах осталась хоть крупица разума.
Часть третья
АРМАГЕДДОН
Глава 19 (49)
«Кентавр» был очень старым и потрёпанным космическим кораблём. Трудно сказать, для чего он был предназначен первоначально, но сейчас это была военная машина, которой вполне мог управлять единственный пилот. Ни единого сверхъестественного существа на корабле не оказалось, видимо, пожиратели ненависти относились к нечистой силе ещё хуже, чем Таня Лоусон. Всюду только мертвые автоматы, хотя управление «Кентавром» могло осуществляться и магически. Судя по всему, Инфелиго именно так и командовал своим звездолётом.
Старый Чёрт вдвоём с Билли облазили все закоулки древнего астроплана. Чёрт не уставал чертыхаться, то издеваясь над древними конструкциями, то восхищаясь мастерством неведомых строителей.
– Парни, сварганившие это корыто, лопни их печёнка, понимали толк в космических кораблях! – заключил он наконец. – Мой старый «Холидей», вечная память его обломкам, не вынес бы и сотой доли того, что довелось испытать здешнему металлолому. Билли, малыш, глянь только, как тут регулируется подача плазмы! Подтереться мне собственным языком, если я когда-нибудь видел такое остроумное решение! Чует моё сердце, «Кентавр» должен скакать как по ниточке. Как бы я хотел запустить эту развалюху в гиперпространство!
Билли, облачённый в защитный скафандр, сидел рядом с Чёртом в горячей зоне реактора и с восторгом слушал объяснения моторного беса. Однако последние слова изрядно удивили его.
– Погоди, Чертяка, – удивился Билли Иванов. – Ты же сам говорил, что ненавидишь всех мягкокожих и то рабство, в котором оказались все твои братья! Все эти великие заклинания покорности, из-за которых бесплотные существа вынуждены, не зная отдыха, прислуживать людишкам. Честное слово, я уже сам ненавижу людей и жалею, что родился мягкокожим, – при этих словах одна бровь Билли недовольно вздёрнулась, – а не бесом, как ты. Нечисть – честный и искренний народ. Черти никогда не предают своих друзей. А мягкокожие только и знают, что лгать. И заботятся только о себе.
– Эх-хе-хе, мягкопузик! – вздохнул Старый Чёрт. – Какой ты всё-таки ещё глупый… Нечисть, она тоже бывает разная. Те твари, из лап которых вырвала нас госпожа Лоусон, они ведь тоже нечисть. Мы зовём людей мягкокожими, но среди нас столько жёсткошкурых тварей, что иной раз пожалеешь, что не родился Брэндом Карвазериным и не можешь закатить всей этой своре такую мессу, чтобы чешуя по сторонам брызгала.
– Ну уж моторные бесы не такие! – упорствовал мальчик. – Они куда лучше, чем все эти недоразвитые гуманоиды! Уж ты-то насмотрелся на мягкокожих капитанов, да и я видал одного. Больших дураков представить невозможно. Слоняются безо всякого дела, и если в чём и знают толк, так только, как заарканить на обед какого-нибудь пассажира из высшего общества. Не хочу иметь с ними ничего общего. Хочу стать моторным бесом, таким, как ты! Только корабли я буду водить сам, чтобы ни один жирный заклинатель не смел приблизиться ко мне со своими штучками. Я хотел бы быть свободным бесом.
– Это ты хорошо сказал, – проговорил Старый Чёрт, – хотя не стоит зря поносить свою расу. И не удивляйся, что я вздыхаю, глядя на двигатель старого «Кентавра». Открою тебе самую затраханную тайну, которая известна всем, но которую не принято произносить вслух. Очень многие существа из мира духов любят свое дело и, если бы им дали свободу, остались бы с людьми и работали бы во сто крат лучше. Правда, и отношение к ним должно было бы быть чертовски человеческим. Никакого «давай-давай!», как любят покрикивать нынешние командиры. Если бы мне сказали: «Будьте любезны, сэр!» – о, как бы у меня помчалась эта малышка! Скажи, Маленький Друг, ты слыхал о Стефане Райзене?
– Конечно! – закричал Билли. – Чемпион мира в гонках на скутере! Кто ж о нём не слыхал?
– А ты знаешь, в чём тайна его успеха? Моторный бес! Хотя какой это к черту бес, моторный бесёнок, весь размером с мой коготь. Но он свободен, на него не наложено ни одного самого слабенького заклятия, и ты видел, что вытворяет эта кроха на соревнованиях. Когда Райзен поднимался на пьедестал, моторный бесёнок сидел у него на плече. Эти двое не раб и хозяин, а друзья, поэтому скуттер Райзена самый быстрый в мире.
Причём любить свою работу способны не только моторные бесы. Ты когда-нибудь пробовал поговорить с видеоэльфом? Не приказывать ему, а просто поболтать по душам? Это же прирождённый сплетник! Дай им волю, прояви каплю добрых чувств, и в каждый приёмник выстроится очередь желающих почесать язык.
