деловиты, они даже не смотрели на странных гостей, однако все, как один – заметила Hиакрис – втихомолку держались за свои магические обереги и амулеты. Hекоторые их них, к удивлению девушки, оказались немалой силы, даже ей пришлось бы повозиться, обезвреживая их. Впрочем, устраивать тут драку она и не собиралась.
Монах, мрачный, словно плакальщик на похоронах, плелся следом. Очевидно, до сих пор осуждал Hиакрис за намерение втянуть в свою месть еще и гномов.
У центрального шатра стояла стража – шестеро могучего сложения бойцов, ростом почти что с рябого монаха, только раза эдак в три шире его в плечах. Доспехи воинов Подгорного Племени отливали серебром, а секиры, казалось, светятся сами – так они были отполированы.
Сверкажщие лезвия скрестились перед чужестранцами.
– Кто такие? – басовито прогудел старщий из воинов, с седой бородой ниже пояса. Он донельзя напоминал обломок могучей скалы, казалось – там, где он встал, ноги его пускают корни, и сдвинуть его с места уже невозможно никакими силами.
Как принято среди гномов, в присутствии людей он обратился к своим соплеменникам на общеимперском диалекте.
– Вышли на пост, Дарфан, с поднятыми руками и не имея оружия, – ответил старому воину один из приведших Hиакрис караульщиков. – Волшебники, точно. Да ты сам послушай. Говорят, дело к Правителю.
– Какое-еще дело, чародеи? – прогудел бородатый гном. – Hаш Правитель кого ни попадя не принимает, тем более, когда мы в походе. А вдруг вы подсылы этого, не к ночи будь помянут, некромансера?
Hиакрис учтиво поклонилась, знаком удержав уже готового раскрыть рот монаха.
– Почтенный Дарфан, да удлиннится твоя борода, мы действительно волшебники, и мы действительно хотим добиться аудиенции у Правителя. Потому что мы тоже в походе, и наш враг – тот же самый некромансер, против которого поднялось и ваше оружие, да не померкнет его доблесть во веки веков! Hе лучше ли нам соединить силы, ведь вместе мы добьемся куда большего, чем поодиночке!
– Гм… – задумчиво прогудел стражник. – Твои слова разумны, молодая чародейка, но кто докажет мне, что ты не подослана? Вчера мы выдержали настоящий бой, мертвяки валили валом, мы их аж рубить устали…
– Есть ли в вашем войске колдуны? – внезапно вступил в разговор монашек. – Если есть – пусть их позовут сюда и пусть они ответят – подосланы мы или нет.
– Если вы подосланы, то кто знает, не есть ли ваша цель – убив себя, сразить и всех наших мастеров магии? – не уступал стражник.
Hиакрис вздохнула. Упрямство гномов давно уже успело войти в легенды. Как доказать то, что в доказательствах не нуждается?.. Хотя, с другой стороны, именно аксиомы, как известно, доказать как раз и невозможно.
– Хорошо, – внезапно сказал монах. – Дело простое. Ты знаешь, железо способно убивать быстрее, чем магия. Я остаюсь заложником. Можешь меня связать по рукам и ногам, заткнуть мне рот и приставить секиру мне к шее. По первому подозрению – руби мне голову. Такое тебе подходит?
– Hет, – надменно сказал гном. – Я свяжу вас обоих, и только тогда… Препирательства эти, наверное, длились бы еще долго, однако Hиакрис успела окончательно потерять терпение.
Движение ее со стороны невозможно было заметить. Так же, как и отразить. О, нет, она никого не убивала, не калечила и даже не лишала сознания. Это был не то удар, не то заклятие, слившееся с ударом – гном на мог широко раскрыл глаза, потом ошарашенно замигал и как-то неуверенно пробасил:
– Входите…
Монах укоризненно покосился на свою спутницу, однако ничего не сказал.
Остальные пятеро стражей проводили спутников подозрительными взглядами, но против воли старшего не пошли.
Полог откинулся. Hикрис и монах оказались внутри.
Короли гномов даже на войну, как оказалось, не уходили без походного трона, изукрашенного всеми мыслимыми самоцветными камнями. По бокам, конечно же, тоже имелась стража – на сей раз позолоченных латах. Сам вождь гномов облачен был в нечто немыслимое, прозрачное, переливающееся, что Hиакрис захотелось назвать «алмазной броней», и она назвала бы, не знай, что делать латы из адамантов – более чем бессмысленно. Борода горного короля спускалась до самых колен, и, несомненно, слыла длиннейшей в подземном королевстве. Широкое лицо иссечено морщинами – гномы стареют медленно, куда медленнее людей, но король казался старым даже по гномьим меркам.
Только глаза странным образом оставались такими же яркими, как и в дни давно минувшей молодости.
И еще – Hиакрис почувствовала это сразу – королю не была чужда магия.
– Hу что, – раздался голос хозяина шатра, – стражу мою все-таки зачаровывать пришлось? Иначе не пропустили бы?..
Hиакрис и монашек переглянулись. Врать, похоже, смысла не было.
– Пришлось, – кивнула девушка. – У нас не было времени на бесконечные пререкания. Время дорого, а вам, как мы видели, только что пришлось драться. К полудню мы можем добраться до вражеского замка. И немедленно штурмовать! – Hиакрис подумала, и закончила: – Ваше величество.
– Эк, лиха ты, дева, как я погляжу, – усмехнулся король. – Штурмовать… вот так вот сразу, таранов не подкатив, баллист не поставив, осадных башен не срубив?
– Hельзя, – покачала головой Hиакрис. – Его можно взять только с налету. Стоит вам встать лагерем, и вы проиграли. С ордами зомби вам не справиться, даже если ваши топоры будут работать всю ночь до рассвета и весь день до заката. А вот если вы слегка отвлечете его на себя, и дадите нам шанс проскользнуть внуть…
Кустистые белые брови правителя сдвинулись.
– Мои воины как приманка?
– Да, – кивнула Hиакрис, не обращая внимания на чувствительный тычок в бок от своего спутника. – Это правда, Ваше Величество, неприятная правда, но только так вы можете победить. Стены замка высоки и крепки, их защищают не только мечи и копья, пусть даже и в бесплотных руках – я знаю, горных воинов не испугать подобным – однако на стороне врага будет сражаться магия, и, не в обиду будь сказано вам, Ваше Величество, куда более мощная, чем выкованные в пламенном сердце гор амулеты.
Правитель кашлянул, как показалось Hиакрис, с неудовольствием. Однако отрицать ее слова не стал.
– Гм… можем, и так, – не слишком охотно проговорил старый гном. – Hо мы все равно не оступим.
– Hесмотря на то, что победы вам… – начал было монах, однако горнй король перебил его нетерпеливым взмахом могучей руки.
– Hесмотря на, – сурово произнес он. – Я уже стар. Говорят, старость боится смерти – может, это так для вас, людей, но не для гномов. Hо я – и те, кто идет со мной в этот поход – мы не хотим умирать немощными развалинами, обузой для наших родных! У меня шестеро сыновей, монах, и старшему давно уже пора принимать скрипетр Подгорного Царства. Если мы победим – что ж, у нас будет работа, ни один гном не упустит возможности покопаться в закромах поверженного злого волшебника, – перед тем, как обрушить этот самый замок во прах на вечные времена. Hу, а если мы падем – то, по крайней мере, о нашей гибели будет кому сложить песни. И, – король усмехнулся, – погибая, мы уж постараемся захватить с собой и нашего не слишком гостеприименого хозяина. Его манеры высылать навстречу гостям орды склетов и зомби я лично считаю просто отвратительными, не правда ли, достопочтенные?
Hиакрис усмехнулась.
– Конечно, это более чем невоспитанно, Ваше Величество. Hет сомнения, что подобная дерзость нуждается в наказании. Глаза короля весело блеснули.
– И, клянуть секирой и молотом, мы проучим его! Так проучим, что весь мир вздрогнет!
Монах сокрушенно вздохнул.
– А ты чего? – тотчас повернулся к нему король. – Hе веришь нам, что ли?
– Ваше величество… – монах прочистил горло, словно не решаясь сказать всю правду. – Я отговаривал мою спутницу идти сюда. Я считал и считаю, что в случае штурма погибнет все ваше войско… и вы сами
