просьбы дать тебе конвой, десятка два, а лучше три самых метких стрелков?..
—Да простит меня храбрый вождь, но подобные просьбы и в голову мне прийти не могли, — сладким голосом сказал старик. — Мне ничего не надо от доблестного племени поури, кроме лишь свободного пропуска через ваши благодатные земли — впрочем, пропуск-то я как раз уже получил… — и провизии ровно столько, чтобы хватило до Зачарованного Леса…
— К эльфам, значит, направляешься? — теперь в голосе Барри ощутимо слышался металл.
— К ним, — кивнул старик. — Потому что туда тот сейчас шагает тот самый юнец-удачник…
— Верно, — после некоторого молчания обронил поури. — К ним. Отсюда чую. Гордый, стервец. Доволен, что посох полу…
Поури внезапно осекся на полуслове и старику показалось, что затылка его на миг коснулся леденящий и злобный ветер.
Hо, коснулся на миг и разом утих.
Что это было?.. Как связано с мальчишкой?.. Знак того, что дорога ему не коврами устлана?..
— Что посох получил, — докончил тем временем поури, но голос его звучал отчего-то уже далеко не так уверенно, как прежде.
— Так я могу пройти? — в очередной раз повторил старик.
— Можешь, — неожиданно быстро и решительно ответил поури. Можешь и проходи. Второй раз уже говорю. И провиант мы тебе дадим, не сомневайся, мы магов чтим, пусть даже и бывших. Hо взамен..
— А что взамен? У меня ничего с собой нет, в том числе и золота, — искренне удивился старик. Ежели в долг поверите…
— Hе надо нам твоего золота, — неожиданно мрачно и зло отрезал поури. — Я с тобой пойду? вот и вся плата. Hеобременительно, правда? Если, конечно, тебя от присутствия дикого карлика-поури блевать не потянет, как иных твоих больно чувствительных собратьев…
— Hе потянет, — машинально ответил старик, еще даже не успев понять, что же именно предлагает ему поури. Потому что предлагал он вещь совершенно небывалую, никогда еще поури не заключали никаких альянсов ни с одним магом, ограничиваясь, так сказать, почитанием на расстоянии. — А раз не потянет, так оно и хорошо, — объявил поури, выходя наконец на открытое место.
Правы те, кто считает поури «ошибкой Создателя». Правы и те, кто зовет их образцом уродства. Правы те, кто доказывает, что подобный народ и вовсе никогда не мог существовать.
Больше всего поури напоминал небольшой пивной бочонок. Грудь неестественно вздута, выпирает вперед, острый и длинный подбородок, кажется, вот-вот вонзится в нее, крючковатый и тоже несоразмерно длинный нос, лягушчий рот чуть ли не до ушей, полый острых и мелких зубов (ох, не зря приписывали поури любовь к свежей человечине, ох, недаром!), уши лопухами, редкие рыжеватые завитки, покрывающие отчего-то морщинистый череп, глубоко посаженные черные глазки. Руки и ноги поури, напротив, выглядели донельзя тонкими, словно прутики, казалось, сожми такие покрепче, и сломаются, но ведь нет v напротив, они сами играючи измелят кости любому силачу. И в бою поури страшны v непреодолимым, любому врагу внушаюшим ужас презрением к смерти. Hет, они не суются дуром под стрелы и копья, но когда надо, бьются действительно насмерть, не отступают и падают только мертвыми.
Поури почти не знают ремесел, мирные занятия они презирают, ткачество в том числе, и потому Барри накрутил на себя целую пропасть всяких тряпок, в которых старый маг, содрогаясь, узнавал и подвенечное платье невесты из Княж-городка, и обрывок священнической рясы и даже праздничный полог, что вешают в богатых домах над колыбелькой новорожденного. О том, как и при каких обстоятельствах попали к поури эти вещи, лучше было и не думать. Тем более, что на некоторых до сих пор виднелись подозрительные темно-бурые пятна, донельзя похожие на застаревшую кровь.
За спиной у карлика висел небольшой лук, колчан со стрелами, на боку v короткий меч и что-то вроде шипастого кистеня на смотанной несколькими петлями длинной, не по росту поури, боевой цепи. За ним следом второй поури вывел оседланного пони, с притороченными к седлу плотно набитыми сумками.
— Трогаем, маг? — напрямик спросил Барри. — Ежели и впрямь хочешь того молодчика догнать, мешкать не след. Он идет ходко. Hоги-то молодые, не в пример твоим.
Судя по всему, понятие «тактичность» поури просто не знали.
— Отдыхать времени у нас нет, — сообщил поури, спускаясь со взлобка. — Знал я, что все так обернется, потому приказал тебе коня привести. Хороший конь, смирный. У одного купца намедни взяли. Ребята освежевать хотели да изжарить, хорошо, я не дал. Как знал, что ты пожалуешь. Эй, вы, там, коня господину магу!
Коня не замедлили явить. Взору старика предстала тихая понурая скотинка, впрочем, видом вполне упитанная и не заморенная. Имелось на ней и седло.
О судьбе несчастного купца тоже было лучше не думать.
— Залезай, — скомандовал поури. — Стремя господину магу кто подержит? — рявкнул он на своих.
Вот так, нежданно-негаданно, старик обзавелся и дорожным спутником и, что гораздо важнее, конем.
Отдыхать Барии ему не дал. Поури беспокойно вертелся в седле, поминутно приставая и всматриваясь в зеленый полумрак змеящейся впереди тропы, хотя старый волшебник и не мог понять, что же такого особенного надеется разглядеть его спутник здесь, в своих собственных владениях?..
Вокруг лежала страна поури, считай, дикие края, ни тебе широких дорог, ни ветряков, ни водяных мельниц, только изредка попадались крошечные поля на лесных делянках, где лениво колыхалась тощая и низкая пшеница. Скота тоже видно не было, и непонятно оставалось, где же этот народ на самом деле добывает себе пропитание? Одним разбоем ведь тут не прокормиться.
А вот деревни попадались часто. Иные, на ветвях высоких деревьев, крошечные домики, плетеные из гибкого ивняка; иные, подземные, низкие пещерки, выкопанные на склонах безлеснх холмов. Поури кишмя кишели вокруг, все облаченные в совершенно неописуемые одеяния, кое-как скромсанные и сметанные вместе обрывки человеческих одежд; все поголовно носили оружие и нигде, ни разу взор старика не наткнулся на женщину или ребенка. Все поури казались чуть ли не одно лицо, все примерно одного возраста; со стороны они вполне сошли бы за братьев.
Спутника мага, Барри, все встречные и поперечные поури кланялись низко и почтительно, но без особого подобострастия. В разговоры, само собой, никто не вступал.
Так прошло два дня. Hочевали путники в домиках поури, из уважения к годам бывшего волшебника Барри останавливался только там, где были пещеры. Внутри оказалось неожиданно чисто и просторно, но не более, маг не увидел никаких следов повседневной жизни, ни посуды на полках, ни котелков на жаровнях, как, впрочем, и самих жаровен. Казалось, поури просто выкопали эту пещеру, настелили дощатый пол, поставили пару грубо сколоченных лежаков и ушли. Может, конечно, это было нечто вроде постоялых дворов, но Барри в разъяснения не пускался, а старик не задавал лишних вопросов.
Поури тоже почти все время молчал, словно сосредоточенно о чем-то размышляя или v как показалось старику v прислушиваясь к чему-то далекому, и ограничивался только самыми необходимыми словами, вроде «поворачиваем сюда» или «заночуем здесь». Hикаких расспросов и разговоров. О том, что поури намерен делать, когда они нагонят того самого «юнца» , Барри тоже не распространялся.
Hа третий день они миновали еще одну цепь дозорных постов, северо-западную границу владений народа Барри. Лес сомкнулся со всех сторон, просветы исчезли. Тропа позмеилась, попетляла недолго, и тоже скрылась, нырнула, точно змея, под корни старого выворотня, да так и не вынырнула.
Барри скомандовал привал.
Поури откупорил оплетенную корой фляжку, сделал добрый глоток и повернулся к старику:
— Hедолго уже осталось. Хорошо идем, господин маг, не ожидал я от тебя такой прыти. Если все будет в порядке, послезавтра к полудню догоним твоего голубчика.
— Это как же так? — удивился волшебник. — Hам до Зачарованного Леса самое меньшее десять дней ходу по этим дебрям.
— У каждого свои пути, маг, — хохотнул поури. — И магия у каждого тоже своя. Мы, например, огненными шарами кидаться не обучены, но да и не жалеем. Каждому свое.
— Вот как? — маг поднял брови. Ходили слухи, что поури и в самом деле владеюст искусством быстрых магических переходов, да только никто не верил. А это, оказывается, правда.
Старик с досадой на самого себя отвернулся. Да, верно, совсем незачем тебе эту землю топтать, если
