сквозь материальные преграды. Это тоже очень важный результат. Мы достигли многого, очень много, Мег, и притом… гм… не слишком трагической ценой. Я опасался худшего. Если мы сейчас отойдём в лагерь и немедленно приступим к настоящей, детальной подготовке магического штурма…
– Ты же был решительно против? – заметила Мег. Боль в лёгких всё ещё мешала говорить.
– Был. Но сейчас, когда Разрушитель весьма впечатляющим ударом поубавил спеси отцу Этлау, война пойдёт под
– Эй, эй, почему встали?! Вперёд, воины Света, только вперёд! Промедление смерти подобно! Вперёд! Я, отец Этлау, выживший в огне, отразивший тварей Тьмы, поведу вас дальше! – раздался дикий крик у них за спинами.
– Лёгок на помине, – лицо Анэто перекосилось. – Хотел бы я знать, как он выжил там, у Башни, и как смастрячил эту свою сферу. Некрообъекты как на стенку натыкались!
«Хорош», – с невольной завистью подумала Мегана, глядя на приближающегося инквизитора. В правой руке отец Этлау сжимал высоко воздетый крест. Перечёркнутая стрела светилась ослепительно-белым, ярче доброй сотни факелов, так, что на неё невозможно было смотреть. Хозяйке Волшебного Двора даже пришлось закрыться рукавом от беспощадного, режущего глаза света.
– Вперёд, вперёд, дети мои, вперёд, о чада Спасителя! – продолжал вопить Этлау, и голос его, казалось, слышат сейчас все воины до последнего человека. – Вперёд, смерть наших братьев не будет напрасной! Они пали от злобы Разрушителя, но я видел – мне открывалось небо – я видел их в белые сияющие ризы облачёнными, на небеса поднимающимися, и радовались, и ликовали все эфирные слуги Спасителя нашего, приветствуя новых праведников! И отёрли они кровь и пот с их чела, и умастили елеем и благовониями, и явились в небесах золотые престолы, на которых воссели новые святые, мученическую смерть от орудия Тьмы принявшие! Вперёд, дети мои, вперёд, не сомневаясь и не колеблясь! Победа сегодня будет нашей, и даже те, кто падёт, тоже победят, ибо простятся им все грехи их, и Спаситель примет их в свои объятия! Вперёд, чада Святой Матери нашей! Вперёд! Только вперёд!
Этлау промчался мимо магов, даже не повернув головы, словно они больше его не интересовали ни в малейшей степени. Мегана увидела, как рука милорда ректора поползла под плащ, туда, где висел небольшой арбалет.
Но зажигательная речь инквизитора возымела своё действие. Этлау решительно проталкивался в первые ряды, и войско с нестройным гулом многих тысяч голосов потянулось за ним, с каждым мгновением вновь обретая утерянные было храбрость и твёрдость. Командиры выкрикивали команды, взревели сигнальные трубы в эбинских корпусах, задали ритм барабаны кантонских баталий. Войско ровняло ряды, пики нагибались и плечо упиралось в плечо.
А впереди войска с высоко поднятым крестом чуть ли не бежал отец Этлау, по-прежнему что-то выкрикивая. Его немногие уцелевшие инквизиторы старались не отставать. Судя по всему, они уже верили преподобному отцу полностью и бесповоротно. Никто из них, подумала Мегана, и не усомнится в том, что наш экзекутор на самом деле видел раскрывающиеся небеса…
Но ведь этого не может быть. Это лишь такие, как Этлау, делают из учения о настоящем Добре и Свете орудие для уничтожения всех несогласных или дерзнувших мыслить свободно, недозволенным образом. Спаситель не может стоять за спиной фанатика, не может!
Но если не Спаситель, то что тогда?
– Они всё-таки идут… – услыхала она сдавленный голос Анэто. Милорд ректор был вне себя от ярости.
– Мы должны следовать за ними, Ан. Лёд возле самой Башни ещё слишком тонок, если вообще успел появиться. Надо, самое меньшее, обеспечить им нормальные подходы…
– Ага, и спокойно смотреть, как шестьдесят тысяч человек отправляются к праотцам, как те четыре сотни чуть раньше? – огрызнулся Анэто. – Мег, пойми, он же ведёт их на убой. Я слыхал, что раньше господа экзекуторы упокаивали на какое-то время пробуждённые погосты, используя Силу от человеческих жертвоприношений. А если сейчас погибнет вся армия? Ты представляешь себе, какой мощью тогда сможет воспользоваться Этлау?..
– Но если он справится с Разрушителем… – прошептала Мегана, опуская глаза. В этот миг она была самой себе противна.
– А за Разрушителем последуем все мы! – гаркнул Анэто. – Ты забыла, о чём мы говорили? Всё до последнего слова? Ассасины не справились, это яснее ясного. Если Этлау сейчас победит, это будет означать, что весь Старый Свет погрузится в пучину мракобесия и фанатизма. Всюду запылают костры. К власти придут такие, как Этлау. Не видящие ничего, кроме своих требников. Уничтожение свободной мысли, светских писаний, наук, независимой магии, даже уличного театра…
– Ан, о чём ты?! – ужаснулась Мегана. – Какая свобода мысли, какие уличные театры, если Разрушитель победит?
Милорд ректор только отмахнулся. И скомандовал своим магам следовать за ним. Редкая их цепь устремилась вослед войску. Мегане ничего не оставалось, как последовать их примеру.
Расстояние, отделявшее Чёрную башню от материка, невелико. Сильные требушеты с вершин Северного Клыка играючи добрасывали до неё свои снаряды. Войско невольно всё ускоряло и ускоряло шаг, над сотнями и тысячами людей поднимался пар. Трудники выбивались из сил, толкая вперёд громоздкие осадные башни.
Разрушитель бездействовал. Или, может, напротив, собирал силы для последнего решительного удара, который не оставит на льду вообще ничего живого. Кроме, невольно подумала Мегана, кроме преподобного отца Этлау. Дважды тот уже уцелел, может, выживет и в третий. И, если Анэто прав, то высвободившуюся гигантскую после гибели шестидесяти тысяч людей Силу он сможет повернуть против Чёрной башни. И… не так ли выжил Этлау в первый раз? Ему надо было продержаться совсем недолго, пользуясь собственной магией. А потом вокруг стали десятками погибать простые воины, чем хитрый инквизитор и воспользовался. И недаром он сейчас старается разжечь воинственный дух в войске – гибель людей, убеждённых, что сражаются за правое дело, может дать ему ещё больше мощи.
Беги, Мегана, беги. Ещё одна лучинка в костре, на котором преподобный отец собирается спалить Чёрную башню. И его уже не остановить. Только если, как Анэто, пустить в упор стрелу. Желательно в спину – сейчас не до чести.
Кольцо тёмной парящей воды вокруг островка уже успело затянуться лёгким ледком. Но, конечно, выдержать такое воинство он бы не смог. Однако помощь чародеев отцу Этлау не понадобилась. Что он сделал, Мегана не видела – инквизитора скрывал он неё плотный строй марширующих копейщиков. Зато – ощутила всем существом чародейки.
Заклятие было резким, «неровным», грубым. Очень много Силы и очень мало изысканности. За такую форму любого ордосского студиозуса ждали бы провал на испытаниях и в лучшем случае переэкзаменовка. Отец Этлау просто приказывал льду появиться. Воде – сгуститься и затвердеть. Формулы элементарные. Самые начала стихийной магии. Но силой от погибших воинов он точно не побрезговал. Н-да, может, и не стоило держать в таком уж пренебрежении магию крови? Некогда она ведь очень даже помогла. Несмотря на взятую страшную цену.
Армия осаждающих вплотную подступила к Чёрной башне. Слитно запели тетивы луков, стрелы градом забарабанили по чешуйчатой, словно у мифического дракона, броне. Отец Этлау первым пробежал по новоначарованному льду, бросаясь к воротам. За ним с рёвом хлынула пехота, одна за другой поднимались штурмовые лестницы; трудники втолкнули осадные башни на островок; со скрипом опускались подъёмные мосты, латники плотнее сдвигали щиты, готовые рвануться на приступ.
А Разрушитель, кошмарное, страшное порождение Тьмы, бездействовал. Не ответил ни одним заклятьем, его Башня хранила полное молчание.
И только когда самые ловкие и самые жадные до драки полезли внутрь, они поняли, что Разрушитель- таки не бездействовал. Башня оказалась наглухо закупоренной. Незримый, но непроницаемый щит
