Иные походили на нас, людей, своей телесной формой; иные напоминали зверей, иные – лесные дерева; а множество было и таких, кто вообще не походил ни на что.
– Что же было дальше? – поторопил нергианца Император.
– Эти силы свободно бродили по Мельину, придавая ему облик по своему нраву. Случалось, они воевали друг с другом, но большей частью расходились миром – ведь мир велик. Потом, когда истекли бессчётные эоны лет, появились люди. Я – так же, как и никто в моём Ордене, – не знаю, приложили ли руку к нашему появлению эти самые Древние Силы или возникновение рода людского стало лишь случайностью…
– Я был в ином мире. Там тоже живут люди, такие же, как и мы, – заметил Император.
– Именно, повелитель. И обитатели, и Древние Силы могут оказаться схожи в разных мирах, что говорит в пользу того, что вся великая совокупность сущего создана разом, неким поистине непостижимым существом, или Сущностью, как единый акт творения. Но в Мельине Древние Силы мало-помалу засыпали, истаивали, исчезали с лица мира. Я уже имел честь рассказывать повелителю об этом. Их осталось не так много, но они ещё есть. Не самые могущественные – те потратили силы быстрее всех, подобно тому, как яркий и высокий костёр прогорает куда быстрее медленно тлеющих углей…
– Но костёр как раз и превращается в угли, – напомнил Император.
– Истинно так, повелитель. Древние обратились в те самые «угли», иные и вовсе погасли, если можно так выразиться. Но те, кто остался… Их можно разбудить и поставить на службу нашему делу. Разумеется, в добавление к тому… м-м-м… «травяному сбору», появившемуся тут стараниями нашей достопочтенной Сежес.
– Наша достопочтенная Сежес своим сбором ещё докажет, что… – не выдержала волшебница, и вновь Императору пришлось поднять руку.
– Что предпринимает для этого Всебесцветный Нерг?
– Я получил известия, – не без гордости сообщил волшебник, – что отправлены специальные партии – ко всем известным нам местам обитания оных Сил. Одно, должен сказать сразу, в Друнгском лесу, или, как называют его сами Дану, Dadrrount'got. Нам в своё время стоило немалых трудов запереть их в некоторых не слишком обширных пределах. Не сомневаюсь, что в обмен на свободу они станут сражаться на нашей стороне.
– Хотелось бы верить… – с холодком уронил Император. Сежес, видя его неудовольствие, немедленно осмелела:
– С позволения моего повелителя… И сколько же времени вам потребуется, чтобы собрать эти самые Силы, дорогой коллега? И где в ту пору окажется Разлом?
– Мы должны задержать его тварей, – совершенно серьёзно ответил нергианец. – Выиграть время, пока мои братья по Ордену не приведут подмогу.
Император пристально взглянул на чародея. На левой руке правителя Мельина больше не было белой перчатки, однако он и так чувствовал – гость из Всебесцветной башни чего-то недоговаривает.
«А что, если это – тоже ловушка? – мелькнуло у Императора. – Дождаться, пока все верные престолу легионы полягут у Разлома, и в решающий момент явиться с собранной мощью этих самых Древних Сил? Это объясняет и не слишком понятное желание добиться „позволения Императора“ на жертвоприношения. Прекрасный повод натравить простолюдинов. Или поддержать баронский мятеж…»
– Как же мы выиграем его? И сколько именно нам надо выиграть? – медленно произнёс Император. – Ты сказал, что среди мест обитания Древних – Друнгский лес. До него не одна неделя пути. Да ещё и дорога обратно, куда длиннее, – не к Мельину, а к Разлому.
– Пусть мой повелитель не сомневается – адепты Нерга знают более быстрые пути.
– Разумеется, тайные и, разумеется, магические? – поджала губы Сежес.
– Нет, достопочтенная. Ходы самые обыкновенные. Многие поколения адептов Нерга в союзе с самыми разными существами трудились над их строительством. Три поколения назад основная сеть была закончена. Разумеется, мы продолжаем строить и сейчас, несмотря на тяжёлые времена.
– Так сколько же это займёт времени? – сдвинул брови Император.
– Путь от Друнгского леса до, к примеру, Мельина – всего три-четыре дня, – поклонился нергианец. – Ты выдал нам очень важную тайну, чародей. – Император пристально смотрел ему прямо в глаза. – Всебесцветный Нерг никогда не расставался так легко со своими секретами. Что случилось? Почему? Только не говори о верноподданнических чувствах. Я в них не поверю.
– Почему же, о мой Император?!
– Не прикидывайся оскорблённым, нергианец. Твой Орден никогда не был частью Империи, её беды были её бедами, не вашими. Не убеждай меня, что всё это изменилось в единый миг, что вас теперь очень волнует судьба человеческого рода.
– Повелитель совершенно прав, – медленно, очень тщательно взвешивая каждое слово, после паузы ответил адепт всебесцветных. – Мой Орден на самом деле не испытывает ни к кому никаких «верноподданнических чувств». Мы уважаем законы твоей Империи, но движимы совсем другим. Не всем это понравится, но тут уж я бессилен. Я подробно объяснял, почему мой Орден по-прежнему хочет, чтобы всё происходило по закону, несмотря на царящий в Империи хаос. Я говорил, почему нам нужно формальное разрешение короны. Мы никому не приносили присяги на верность, но это не значит, что мы становились предателями. И да, я не скрываю, у нас в Нерге совершенно иное отношение к человеческой жизни – как чужой, так и собственной. Бытие нашего «я» лишь в незначительной степени связано с этим бренным телом. Это ведь оно, тело, нуждается в опоре под ногами, в воде и пище, в крове над головой, в одежде и тому подобном. Нерг верит, что мы можем существовать безо всего этого. Поэтому мы и исследуем со всех сторон природу смерти, природу инобытия. Мы заглядываем в посмертие каждого расстающегося с этим миром, мы тщимся заглянуть и в последние мгновения гибнущих миров. Мы верим – и наша вера основана на знании, – что, достигнув опеределённых ступеней, адепт Нерга не будет нуждаться в физическом теле и сможет пережить, к примеру, уничтожение Мельина, если нам не удастся справиться с Разломом. Я говорил обо всём этом откровенно, мой повелитель. Нерг бдительно хранит свои тайны, но, когда нужно, он прибегает к открытости, ибо верит: правдой ты достигнешь своих целей куда скорее, чем ложью.
– Похвальная речь, нергианец. – В голосе Императора по-прежнему слышался холодок. – Значит,
Проконсул Клавдий не сдержался, что-то проворчал одобрительно, тем самым злейше нарушив дворцовый этикет.
– Мой Император, – низко поклонился посол. – Орден Всебесцветного Нерга – не от мира сего, повелитель. Мы соблюдаем правила. Я, например, исправно именую владыку Мельинской Империи своим повелителем, хотя он не властен ни в жизни моей, ни в смерти.
– Смелое заявление, чародей, – сквозь зубы заметил Император.
– Всего лишь отвечающее действительности, повелитель. Я верю, что тело не обязательно для жизни. Вот и всё.
– Ты уходишь от ответа. Так можно или нет провести армию вашими путями?
– Нет, это невозможно, мой Император.
– А что тогда возможно, нергианец? Одного человека? Двух? Пять? Десять?
– Десять – это предел. Большего наши заклятья не осилят.
– Похвальное признание.
– Это всего лишь правда, мой Император. Самое сильное оружие, как я уже имел честь говорить.
Император помолчал. Нергианец оказался крепким орешком, но ломать его пока рано. Тайные ходы, хм… не может быть, чтобы Сежес ну совсем бы ничего об этом не знала.
– Хорошо, нергианец. Легионы будут наступать на Разлом и дальше, ибо таков наш долг. Когда к нам присоединятся Древние Силы? Точно – когда?
– Девять дней от сегодняшнего, мой Император, – не колеблясь, ответил волшебник.
– Повелитель! – не выдержал проконсул. – Прошу дозволения говорить!
– Изреки своё слово, Клавдий.
– Девять дней, говоришь, чародей? Всего девять дней? Тогда зачем нам наступать дальше, рисковать
