– Мой повелитель, если вы рассчитываете на те травы, в действенности которых вас убедила почтенная Сежес…
Чародейка дёрнулась. Серолицый, как видно, наступил на больную мозоль.
– В том числе и на них, – сухо кивнул правитель. – Мы рассчитываем на то, что в наших руках. На помощь Спасителя, как видишь, здесь никто не уповает.
– Возможно, что и напрасно, мой повелитель. Итак, правильно ли я понял Ваше императорское величество, что…
– Правильно понял. Скрепя сердце я дам это разрешение. Но только если Всебесцветный Нерг присоединится к нам в походе против тварей Разлома. Вы хотите придерживаться законов и правил, это очень похвально. Но правитель Империи не может спасать свою драгоценную особу такой ценой. Всех – или никого, нергианец, вот тебе мой простой ответ и мои простые условия.
– Я передам условия моего повелителя тем, кто облечён властью решать, – поклонился аколит. – Но, если мне будет позволено сказать ещё несколько слов…
Он дождался нетерпеливого кивка Императора и продолжал:
– Всебесцветный Нерг посвятил себя одному – Познанию. Мы проникаем в те области, от которых отмахивается или перед которыми пасует другой маг. Да, мы верим, что можем возродиться, если Мельин погибнет. Да, я солгал бы, повелитель, утверждая, что нас хоть в малейшей степени волнует судьба тех, кто населяет этот мир. Не считаю нужным ничего доказывать в наших воззрениях и никому их не навязываю. Тем не менее думаю, что, выстраивая оборону от Разлома и его тварей, я вспомнил бы ещё об одном союзнике. Союзнике, который не проявлял себя давным-давно, но который тем не менее могуществен.
– Кто же это такие?
– Боги, мой Император. Иногда их ещё называют Древними Силами Мельина. Ещё совсем недавно твои земли страдали от нашествия Смертного Ливня, от их жуткого Хозяина, павшего в смертном поединке с Красным Арком. Да, да, повелитель,
– Ближе к делу, – вновь напомнил Император.
– Да, да, повелитель, я как раз и перехожу к этому, – заторопился посланец. – Смертный Ливень – одно из проявлений этих самых Древних Сил. Сил, владычествовавших над миром задолго до появления в нём разумных рас. А после того, как по Мельину стали разгуливать люди, эльфы, гномы и Дану, часть их попыталась обрушить на явившихся свой гнев, часть же, напротив, приняла пришлецов, Древние Силы разделились. Но воевать между собой не стали – мощь покидала их, тонкие энергии мира теперь доставались другим, то есть нам. Людям и прочим. И Древние стали уходить. Они, конечно, не умирали, как простые смертные. Истаивали, засыпали, обращались в скалы, леса и моря. Сливались с ними. Уцелели только те, кто благожелательно отнёсся к пришельцам с самого начала, установил с ними связь, и те, кто пришельцев ненавидел. Остальные, равнодушные – а их оказалось куда больше и первых, и вторых, вместе взятых, – сгинули.
– И как это может помочь нам бороться с Разломом? – мрачно осведомился Император. Сежес досадливо покусывала губу, словно злясь на себя, что такая мысль не пришла в голову ей самой.
– Древние Силы темны и жестоки, даже те, что некогда благосклонно взирали на то, как мы распространялись по миру. Им тоже могут потребоваться человеческие жертвы. Но если нам удастся их оживить…
– Интересно, если они безо всякого боя отдали нам Мельин, хотя, наверное, могли много раз уничтожить всю нашу расу, равно как и другие, то как они смогут бороться с Разломом?
– Смогут, мой Император. Люди с эльфами внесли известное разнообразие в мир Древних Сил. И даже… даже засыпая, те, кому выпала эта участь, не ненавидели нас.
– Это как же? – хором удивились Император, Клавдий и Сежес.
– Ненавидели те, кто способен был ненавидеть, – терпеливо пояснил нергианец. – Но даже те, кто стоял за Смертным Ливнем, любят Мельин куда больше, чем… испытывают неприязнь к нам. Они – есть мир, и мир – есть они; эти понятия неразрывны. Как и простым людям, Древним Силам некуда бежать и для них нет отступления. Поэтому существует значительный шанс, что эти Древние присоединятся к нам в борьбе с Разломом. Нас они не любят куда меньше, чем поднимающихся из бездны тварей и того, что они несут.
– Значит, Древние Силы. Очень хорошо, – кивнул Император. – Но меня не интересуют общие рассуждения, посол. Может ли Нерг договориться с ним? Или, – он взглянул на Сежес, – это может сделать Радуга? Или церковь? Мне неважно кто. Был бы результат.
– Получив любезное разрешение повелителя, Всебесцветный Нерг мог бы попытаться… – вкрадчиво начал посланник.
– Не «попытаться», нергианец, – холодно оборвал его Император. – Всебесцветный Нерг сделает то, что обещает, какой угодно ценой. Разумеется, выдав мне заложников, чтобы я…
– Мой Император, Нерг выдаст заложников, если таково будет твоё желание, – неожиданно согласился аколит. – Но я дерзну напомнить повелителю, что для истинного адепта моего ордена телесная смерть в нашем мире мало что значит.
– Превосходно. Тем не менее я почему-то верю старым и добрым методам.
– Если таково будет желание Императора… – повторил чародей.
– Именно таково оно и есть, можешь не сомневаться, посол. Итак, к чему же мы пришли?.. Всебесцветный Нерг соглашается выдать заложников – не меньше ста, – он соглашается привести на нашу сторону для борьбы с Разломом упомянутые Древние Силы. В случае успеха он, – на лице Императора появилось отвращение, – получает просимое им разрешение. Но списки лиц… долженствующих подвергнуться… этой
Казалось, лицо посланца говорило: «Да сколько тебе ещё на престоле-то сидеть?..» Повелитель Мельина высокомерно это проигнорировал.
– Да простит меня Его величество… – вдруг вмешался Клавдий. – Мне кажется, этот договор стоит дополнить ещё одним пунктом.
– Каким, Клавдий? – Тон Императора не предвещал ничего хорошего, и проконсул побагровел, почувствовав это.
– Всебесцветный Нерг окажет всю помощь в излечении самого Императора и существенных для него особ, – выпалил Клавдий.
– Это возможно, повелитель, – тотчас подтвердил нергианец. – Пославшие меня верят, что поразивший вас недуг не является непобедимым.
Император опустил голову. В шатре воцарилось молчание.
…Казалось бы, всё так просто. Он хочет жить, молодое тело отчаянно кричит, корчась в ужасе от предчувствия небытия. И разве не умирают за него легионеры, каждый день, каждый час? Не расстаются с жизнью идущие в бой по его приказу?..
«Нет, это не так. – Император потряс головой, отгоняя навязчиво-соблазнительное видение. – Идущие в бой имеют шанс. В конце концов, они могут „сделать ноги“, как говорили в легионах о дезертирах, то есть попросту сбежать. В бою каждый может дожить до конца – как повезёт. Но если тебя тянут к жертвеннику, как быка на бойне, – это уже совсем другое.
А если эти жертвы, эти муки и слёзы спасут Мельин? Что, если разбуженные Древние Силы на самом деле сумеют поставить заслон тварям бездны?
Но какую потом они потребуют плату, эти Древние? И не станет ли магия крови нашим новым кошмаром? Не посадим ли мы самим себе на шею новых господ, подобных тем, от кого в своё время бежали, не считаясь с потерями, прорывались сквозь строй Дану на Берегу Черепов?
Но, с другой стороны, выбор пока что невелик. А что, если предложенное Сежес средство не сработает?»
– Хорошо, посол. Мы выслушали тебя. Теперь удались, чтобы мы могли принять окончательное решение и оповестить тебя о нём.
Низко кланяясь и бормоча пустые, положенные этикетом пожелания здоровья и долгого царствования
