А поури придут на зов. Отчего-то Фесс не сомневался в этом. Рано или поздно, но придут.
Глава вторая
Мельин
– Они… там… из Разлома… полезли, в общем.
Император бесстрастно внимал маловразумительному лепету гонца, от ужаса запутывавшегося в собственных словах всё больше и больше.
Кер-Тинор справа от Императора чуть сузил глаза, мягким кошачьим движением чуть сдвигая эфес. При прежних Императорах подобное поведение спешного гонца означало смертный приговор.
Правитель Мельина заставил себя пригасить гнев. Что бы ни стряслось на востоке, какие бы ужасы ни изверг из себя Разлом, Император должен сперва одолеть сорок тысяч всадников Семандры, уже затопивших весь берег речки Свилле и всё продолжавших прибывать.
– Проконсул, прошу тебя, расспроси посланника. – Императору дорого далось спокойствие в голосе. – Господин мой граф, приступайте согласно нашему плану. И ни слова дальше. Тайде, подойди.
Он не мог позволить себе испугаться или заколебаться хоть на мгновение. Вся армия, все стянутые на восток легионы сейчас держатся только неколебимой верой Императора в победу. И пусть сама столица, с таким трудом восстанавливаемый Мельин, вновь рассыплется прахом, здесь ему нужна победа. И он её добьётся. Он не позволит никаким выродкам Разлома омрачить его триумф.
У него пять легионов. Первый, Второй, Шестой, Девятый и Одиннадцатый. Почти тридцать шесть тысяч мечей. Мало конницы, и она (баронские отряды) – ненадёжна. Император отправил её в дальнее охранение. Зато сбережён в полной силе гномий хирд. Подземные воители, сражающиеся под новым стягом (Царь-Гора, имперский василиск и скрещённые молоты, кузнечный и боевой), сейчас тоже стоят в засаде, ждут своего часа.
– Мой Император, – граф Тарвус слегка побледнел, услыхав известия с запада, но присутствия духа не потерял, – всё идёт по плану. Прикажешь начинать, повелитель?
Император молча кивнул. Никто не видел, но под торжественным плащом владык Мельина его пальцы до боли крепко сжались в кулак.
Вышедшие широким фронтом к Свилле конные сотни Семандры знали, где противник. Им позволили это узнать. На другом берегу речки, за топкими луговинами, торопливо выстраивались сейчас поредевшие имперские легионы, брошенные сюда в отчаянной попытке заткнуть прорыв. Весь фронт их обороны по Суолле рушился, и сегодня они должны были стоять насмерть – именно этого от них и ждали командиры семандрийской конницы. Никакая пехота, даже самая стойкая, не победит быструю конницу, всегда способную уйти от медлительных, тяжеловооружённых имперских когорт. А на случай, если легионы упрутся… правители Семандры не теряли времени, исподволь готовя свои полки к неизбежной войне с западным гигантом.
И потому сотники с тысячниками в красно-золотом с удовлетворением наблюдали, как из лесу на противоположном берегу реки вынырнули шеренги велитов. Лёгкая пехота легионов, застрельщики, заводатаи боя.
Велиты ловко закинули вперёд плетёные щиты, неплохо защищавшие от пущенных издалека стрел, и упёрли в землю нижние концы непривычно длинных луков. Их намерения читались легко – встретить конницу Семандры градом стрел, погасить стремительный порыв её всадников, чтобы потом по смешавшимся и расстроенным сотням ударили бы панцирники основных когорт.
Именно такого ответа Империи ждали семандрийские тысячники, и именно такой ответ они увидели. Взвыли в ответ сигнальные трубы, и десятки конных лучников потекли вправо и влево вдоль речного берега, на скаку ловко пуская стрелы. Основная масса всадников Семандры – конные копейщики – ожидала в безопасности, благоразумно держась подальше от имперских велитов.
Легионеры стреляли метко, но семандрийцы вовсю горячили коней, забросив набок круглые щиты и посылая ответные стрелы из-под их защиты. В мелкую воду Свилле упали лишь немногие всадники в красном и золотом.
Леса на южном берегу реки не возвышались сплошной, непреодолимой для всадников стеной. Густые рощи перемежались открытым простором полей, среди которых высились серые башни баронских замков, – и Империя оказалась достаточна глупа, чтобы всунуться между двумя, над которыми вились знамёна союзной Конгрегации. О, конечно, легионы не оставили хозяев этих замков в покое – дозорные Семандры доложили об осадных орудиях, мечущих камни катапультах и требушетах, о подведённых даже кое-где к самым стенам таранах; над двумя башнями одного из замков, на правом крыле имперского войска, поднимался густой чёрный дым. Но замки держались, и оттуда должна была выйти помощь.
Конные стрелки Семандры не пошли в лобовую атаку на только и ждущие этого имперские легионы. Как учили все каноны военного искусства, всадники устремились в обход, обтекая ничем не прикрытые фланги обречённой на окружение и уничтожение тяжёлой пехоты – ни догнать своего противника, ни скрыться от него пехотинцы не могли.
Другие сотни, спешенные, катили вперёд лёгкие дощатые щиты на колёсах. Велитские луки бьют далеко, а пехота, увы, по собственной неосторожности сделалась лёгкой добычей легионов; военачальникам Семандры волей-неволей приходилось экспериментировать.
Следом за стрелками через холодную Свилле начали переправляться и конные копейщики, главная ударная сила Семандры. Другие, более тяжело вооружённые всадники, у которых даже коней защищали массивные кожаные попоны и наголовники с нашитыми на них бляхами, готовились ударить в лоб.
…Император спокойно наблюдал за манёврами красно-золотого войска. Кто бы ни начальствовал над семандрийцами, он явно мнил себя великим знатоком воинских канонов. Всё делалось, как велели труды классиков. «Встречный бой конницы со вставшей в оборону пехотой».
Велиты старались изо всех сил. Не все всадники проскакали мимо них безо всякого вреда. Придвигаемые к берегу Свилле щиты на колёсах превратились в густо утыканных стрелами дикобразов, и не один воин в ало-золотых одеждах ткнулся лицом в липкую холодную грязь, по неосторожности высунувшись из-под прикрытия.
Но сотня за сотней, тысяча за тысячей конные стрелки-семандрийцы переходили вброд холодную Свилле, устремляясь по открытым полям к окружённым имперцами замкам. Скоро, очень скоро руки-петли верховых полков сойдутся за спиной надменных имперцев, слишком уж понадеявшихся на крепость своей позиции. Конечно, сырой весенний лес зажечь почти невозможно, но и легионы в таком месте вечно не простоят. А тем временем из-за Суолле подойдут запасные полки, и тогда прорыв Семандры останавливать станет уже просто некому.
Осаждавшие оба мятежных замка небольшие отряды имперцев в панике подались назад, прячась за фашинами и невысокими частоколами. Семандрийцы с гиканьем и улюлюканьем летели вперёд, на скаку посылая целые рои стрел. Следом реку переходили сотни копейщиков, более тяжёлая конница пополам с резервными отрядами лучников готовилась сковать легионы прямой атакой в лоб.
Император аккуратно стащил с левой руки белую перчатку. Достаточно он побеждал с ней. Магия её сильна, слов нет, и оружие врага как будто бы ещё ни разу его не подводило, но…
Но сегодня он должен победить человеком. Императором, а не носителем чуждой силы. Без помощи странных союзников, с которыми, очень возможно, теперь придётся драться насмерть – уже у Разлома.
Когорты стояли безмолвно, недвижно. Над рядами воинов поднимался парок. Имперские штандарты с царственным василиском повисли в замершем, как и вся мельинская армия, воздухе.
…Волна стрелков докатилась до палисадов; легионеры сбились вместе, выстраивая «черепахи», и поднявшиеся над головами щиты мгновенно покрылись густым частоколом воткнувшихся стрел; семандрийцы не жалели и охотно тратили их. В кожаных седельных сумках всадники везли, наверное, пятерной запас.
Конники закрутились волчками, отнюдь не собираясь бросаться на выставленные сжавшимися центуриями и манипулами копья. Стрелки ловко спускали тетивы, разворачивая скакунов на месте и уступая место товарищам с уже натянутыми луками. Воздух заполнился свистящей, воющей стаей, звонкие удары оголовков о щиты слились в сплошную и стремительную дробь, словно могучий ливень радостно барабанил по плоским крышам.
