Глава первая
Игорь пил чай в лаборатории и рассказывал сотрудникам, как дрался сегодня утром с женой одного
Пациента.
- И-игорь Вале-ерьевич… - осуждающе тянула Людочка, но глаза ее горели в ожидании очередной сенсации.
- Вы понимаете, она мне мяса привезла из деревни! Свинины. Они кабанчика забили, вот и решили меня угостить. Я ей сумку отдаю, а она не берет! Я ей прямо в руки сую, а она руки за спину прячет!
- Надо было на шею повесить! - захохотал Дуденков.
- Вот-вот, примерно так. Да еще и сумка протекает, кровь по всему отделению - мрак!
В дверях появилось тоскливое лицо Альбины. Она сейчас переживала перерыв между Любовями, поэтому ходила по лаборатории как тень (ну не отца же Гамлета, черт побери, ну, хоть - воробьяниновской тещи).
- Игорь Валерьевич, вас срочно в Оздоровительный центр вызывают…
- Меня? Странно… Ладно, ребята, сбегаю, узнаю, потом до расскажу.
Игорь на всякий случай забежал в свою комнату, проверил сегодняшнее расписание: нет, никто на это время в 'Фуксию' не записан. Светлана придет только через час.
- Что случилось, Галина Федоровна? Почему меня вызвали?
- Человек вас спрашивает. Строгий очень. Я подумала, что-то важное, вот и позвонила вам.
- И где он?
- Так сразу к вам в кабинет и прошел.
- Ко мне в кабинет?!
Человек стоял спиной ко входу и смотрел на аппарат.
- Это что за безобразие… - начал Игорь, но тут человек обернулся.
- Вы уж меня извините, Игорь Валерьевич, за неожиданное вторжение. - Иванов-Штепсель улыбался, но улыбка напрочь не шла его лицу. - Я, кажется, решился. Давайте, попробуем…
Интерлюдия IV
Простите, я забыл ваше имя. -…Андрей Николаевич.
- Андрей Николаевич, расслабьтесь. Слышите музыку?
- …Нет.
- Вы легко внушаемы?
- Нет, конечно.
- Тогда постарайтесь просто как можно лучше расслабиться. Сможете?
- Постараюсь.
- Слышите музыку?
- …Нет.
- Сосредоточьтесь. Помогайте мне. Я начинаю считать. Когда я скажу 'пять', вы уснете. Готовы?
- Да.
- Раз. Два. Три. Четыре. Пять.
- Пресса? Какая к черту пресса? Ты что, Сема, охренел?
- Сам ты охренел. - Сема длинно сплюнул на пол и зло поскреб бритую голову. - Мое дело маленькое. Просили передать, что пресса, я и передаю. А дальше ты уж сам смотри, что с ней делать.
- С кем?
- С ней. - Сема громко сглотнул и почесал живот. Мутный взгляд его разбавляло какое-то глумливое оживление.
- Ну, и чего ты здесь торчишь? - Дюша с ненавистью посмотрел на засаленные Семины штаны и свалявшуюся меховую безрукавку.
- А че? Вести, что ли?
Дюша с трудом сдержался, чтобы тоже не сплюнуть, и отвернулся к окну. Прямо на уровне его глаз двигались туда-сюда ботинки охранника. У левого шлепала подметка. Хлоп-хлоп, хлоп-хлоп. Каждые восемнадцать секунд. Туда и обратно. Круглые сутки. Хорошо, что скоро это кончится.
Дверь с грохотом распахнулась, и в комнату влетело странное существо в разодранном комбинезоне цвета хаки. Особенно сильно разорвано было спереди, поэтому только Дюша догадался, что перед ним женщина. Руки у нее были связаны за спиной, причем в локтях. От этого грудь ее торчала из комбинезона жалко-вызывающе. На шее отчетливо виднелся свежий засос. 'Сема постарался', - спокойно констатировал про себя Дюша, не испытывая к женщине ни малейшего сочувствия.
- Во! - Сема, продолжая подталкивать, довольно улыбался у нее за спиной. - Пресса!
- Вы не имеете права! Я корреспондент газеты 'Файненшл Тайме'! - хорошо поставленным голосом и почти без акцента заявила женщина.
- Ага, - сказал Дюша и снова повернулся к окну. - Семыч, у тебя курево есть?
А комбинезончик на тебе тот же… Ну, конечно, узнал. Ты та самая голенастая стерва, которая пролезла со своим сраным микрофоном к черному ходу, когда мы выводили раненого президента. Странно, мне показалось, что Чумазый тогда сломал тебе челюсть.
- Вы не имеете права! - повторила женщина и тем же хорошо поставленным голосом без малейших признаков истерики понесла какую-то околесицу про свою говенную газету. Дюша, ни на грамм не вникая в этот бред, принялся ее рассматривать. Да-а, такую челюсть кулаком не возьмешь. Такими зубами людей пополам перекусывают. Корреспондентка, так тебя разэтак! Нимфоманка ты оголтелая, даром, что с университетским дипломом.
- И куда ж ты лезешь, милая? - ласково спросил Дюша, выдыхая дым под стол. - Чего у вас там - совсем мужики кончились, что ты под наших подонков ложишься? - Корреспондентка от неожиданности поперхнулась цитатой из Декларации прав человека. Сема настороженно смотрел на Дюшу. Сема волновался. Таким ласковым голосом начальник разговаривал только со смертниками.
- Я прошу вас связаться с нашим консулом, - вяло произнесла женщина, уже чувствуя, что роль ее - немножко из другого спектакля. Но самообладание еще оставалось при ней. - Руки развяжите.
- Зачем? - удивился Дюша. - По-моему, так гораздо лучше. Правда, Семен?
Сема, громко сглотнув слюну, кивнул. Женщина вздрогнула.
- Ладно, - хрипло сказала она, непринужденно, как ей показалось, переходя на язык 'своего парня' из американского боевика, - хрен с вами, мужики, можно и покувыркаться. Только потом из города меня выведете?
- Ага. - Дюша с трудом сдержался, чтобы не вскочить и еще раз не попробовать на прочность ее голливудскую челюсть. Но вместо этого повернулся к окну и с полминуты слушал осточертевшее 'хлоп-хлоп'. - Сема выведет. Вот только интервью даст и выведет.
Телефон на столе то ли булькнул, то ли хрюкнул - во время вчерашнего допроса его два раза роняли на пол.
- Дюша! - заорали в трубке. - Пострелять не хочешь? На Большой Подьяческой мародеров прихватили!
- Опять угловой дом?
- А как же! - говорящий сипло дышал в трубку.
- Едем, - коротко ответил Дюша и, не обращая внимания на побледневшую женщину, вышел из
