- Ну не-ет, Светило, это не для твоих ушей, - покраснев, ответил Саша.
- Почему?
- Да, Гешка сейчас в 'Прибалтийской' сидит, с… девушками разговаривает.
- Самойлов, ты меня за дурочку здесь держишь? - Кажется, Света рассердилась не на шутку. - Чего ты все выделываешься? Можно по-нормальному сказать: Козлодоев опрашивает проституток?
- Можно! - кивнул Саша, веселясь. - Сотрудник Жукова! Докладываю: сотрудник Козлодоев опрашивает местных проституток! Разрешите продолжать?
- Дурак, - сказала Света и ушла в комнату. Саша улыбнулся ей вслед и подумал, что в другой жизни он бы уже ползал перед ней на коленях, вымаливая прощение. Сейчас же он спокойно продолжил свои телефонные приключения.
Так они промолчали еще около часа.
А в половине двенадцатого тот же умница Козлодоев, тонкий знаток нежных струн женской души, сообщил, что в результате деликатно проведенной операции ему удалось стравить двух коллег по панельному бизнесу. Драку он успел пресечь, но в пылу словесной баталии проскользнула интересная информация. Оказывается, Таньке-Акушерке ее хахаль уже разрешил присматривать шубку из норки. Сказал, через день-два с полными карманами 'зелени' придет. А Танька-Скелет сказала, что Акушерка все врет и никогда она лучше кролика ничего не носила, а то, что песец у нее две недели был, так и тот краденый, баба какая-то прямо в метро свою шубу опознала, чуть Таньке все волосы не повыдергала, а хахаль у нее, так и вовсе хрен отмороженный, кроме звездюлей ничего выдать не может, и никакая не шуба, а опять рожа в синяках от него обломится…
- Ну, ну, - торопил Саша красочный рассказ Гешки, - дальше-то что?
- А то, что кто у Таньки-Акушерки хахаль - ты не догадываешься?
- Боцман, - выдохнул Саша.
- Он.
- Отлично. - Саша сильно потер лоб. - Значит, говорит, хахаль через день-два придет с деньгами?
- Угу.
- Что ж, придется поторопиться. А где он, Танька, конечно, не знает?
- Откуда?
- Или молчит.
- Или не скажет.
- Ладно. - Саша на мгновение задумался. - Так, Геша, ты мне сейчас Гришку найди…
- А чего его искать, если он рядом сидит и кофе пьет! - удивился Гешка. - Причем уже со вторым моим бутербродом.
- Вы что, все там собрались - девок расспрашивать? - рассердился Саша.
- Не, не все, только я и Серебряков. Он к ним подход имеет, - заржал Козлодоев.
- Отставить подход! Живо собрать все отделение. Через полчаса встречаемся в подвале. Ясно? На моих сейчас: двадцать три - сорок семь.
Дальнейшее происходило с легкостью и стремительностью хорошо поставленного американского боевика. Собрались, перекинулись парой-тройкой шуточек, проверили оружие (Свете пистолета почему-то не дали), посерьезнели лицами, погрузились в машины, поехали. На первом же перекрестке разъехались в разные стороны - шукать Боцмана по 'хазам да малинам', как говаривал незабвенный Глеб Жеглов.
Света ехала в Сашиной машине, подскакивая на ухабах (ленинградские дороги Саша, видимо, в силу каприза ностальгии оставил здесь привычно-дрянными), и сердилась. Но молчала. Не сказала ни слова, когда у первого адреса ее оставили в машине. Смолчала у второй квартиры-притона. И взорвалась лишь на третьей:
- Самойлов! Какого хрена я здесь сижу? Вы меня в качестве автомобильной сигнализации с собой возите или как? - Саша не отвечал, мрачно закуривая последнюю сигарету из второй за день пачки. - Самойлов! Я с кем разговариваю?!
- Со мной? - вполголоса удивился Саша.
- С тобой! Почему Лэйме дали пистолет, а мне - нет? Я такой же боец вашего отделения, как и она!
- Светило, - как можно мягче ответил Саша, - здесь не детский сад. И претензии типа: почему мне не дали такую же игрушку, как Лэйме, не проходят. Не дали, и все. Я так решил.
- И чем это она, интересно, лучше меня? - Вот это уже даже не детский сад, это какой-то отвратительный бабский скандал. Если он сейчас выведет меня за шиворот из машины, он будет прав. Но остановиться уже - никак. - Ты себе специально придумал девицу-соратницу? Чтоб молчала, все понимала, да еще и коллега по работе? И правила пионерские - никаких шашней в отделении? Это, интересно, откуда? Из 'Небесного тихохода'? 'Первым делом, первым делом - самолеты, ну а девушки…' Вот уж тебе со мной мороки: и с собой таскать, и пельменями кормить, и с раскладушкой заморочки… - Ой, мамочки, что ж я такое несу?
Совершенно обалдевший от этого монолога Гришка Серебряков вначале еще переводил взгляд с командира на Свету. В конце же - выпучив глаза, остановился на Саше.
- Послушай, Светило, - ласково, но без тени издевки произнес Саша. - Не пора ли тебе домой? В конце концов, я уже все понял и с твоей проблемой здесь сам управлюсь.
Света поняла, КАКОЙ именно ДОМ он имеет в виду, и тут же почувствовала, как запылали уши.
- Прости, пожалуйста, - тихо сказала Света. - Я больше не буду.
- Договорились, - просто согласился Саша. - И не нервничай ты так. Все будет хорошо. Они покурили еще немного.
- …А насчет Лэймы - все очень просто. - Саша говорил тихо, не поворачивая головы, как будто сам с собой. - В нужной ситуации она, не раздумывая, будет вести себя, как мужик. Надо - в грязь шлепнется, надо - в подвале с крысами сутки просидит. Да и стреляет она хорошо…
- Откуда ты знаешь, может, я здесь тоже хорошо стреляю? - напоследок заупрямилась Света.
- Сомневаюсь. - Саша быстро глянул на Гришку, который уже почти успокоился и бесстрастно смотрел в окно, дескать, сходите с ума, как вам нравится, я здесь ни при чем. - Гриш, куда, думаешь, теперь?
- Я-я-а ду-умаю-у… - Серебряков изобразил тяжкие раздумья, а потом честно признался:
- Саш, я не знаю, куда дальше. Я думаю, в нашем квадрате больше ловить нечего. К тому же мы здесь уже днем все прочесали.
Саша остановил машину около какого-то скверика. Быстро связался с остальными группами, убедился, что у всех тоже - голяк.
- Есть охота, - сообщил он непонятно кому. - Григорий, у тебя бутерброда нет?
- Не, я сам у Козлодоева брал. А вообще можно в 'Прибалтон' сгонять, там бар круглосуточный.
- Любите вы, товарищ Серебряков, серьезные задания! Никаких 'прибалтонов'. К тому же до моего дома, все равно ближе.
'А до моего? - рассеянно подумала Света. Она вышла из машины и теперь прохаживалась вокруг, разминая затекшую спину. - Как липами хорошо пахнет… Как в детстве. Нет, сильнее. Ох, даже, пожалуй, слишком сильно…'
…Улица, освещенная слабым светом белой ночи, вдруг сузилась, отдалилась, как будто посмотрели в бинокль с обратной стороны. Совсем рядом, метрах в пяти, на тротуаре появился слабый огонек. Присмотревшись, Света с удивлением увидела, что это крохотный - на два-три прутка - костерок. Свет от него был жуткий, желтый, совсем как там, на кладбище. Рядом тут же возникла сидящая на корточках старуха в лохмотьях с длинными нечесаными космами волос. Она что-то тихо приговаривала, но Света хорошо слышала каждое слово:
- Ветрун-бормотун, унеси, ветрила-сила, отведи, ветер-разумник пропусти, открой место, открой место, открой место…
Руки бабки тряслись, словно 'она быстро перебирала мелкие четки. Через мгновение она исчезла, но тут же появилась метрах в пятидесяти дальше по улице. Манила за собой, звала, продолжая что-то тихо причитать. Света не могла сдвинуться с места, но сознание было вполне четким, она понимала, что ее зовут куда-то, что-то показывают… Старуха была уже совсем далеко, когда внезапно резко вскрикнула, указывая рукой в глубь домов.
- Там ищи! Там! - протяжно пронеслось вдоль улицы.
