всегда получается. То то отвлекает, то се…то вилочку помою, то рюмочку сполосну. Шутка, насчет вилочки. Руками едят. Или с ножа. И пьют из крупной посуды. Если не в облом из горла.
Кто заскучал по первобытной жизни? Гребите сюда!
Жратва закончилась, кувшин опустел, и я засобирался к себе. И тут Меченый меня удивил. Довел до двери, подождал, когда я ее открою, и меч свой достал. Мне показал. Я испугаться не успел, под ноги он оружие бросил. И сам рядом с ним прилег.
– Ты че, мужик, мало выпил?
Я настолько обалдел, что ничего другого спросить не придумал.
Невнятное бормотание в ответ.
– Чего, чего? Погромче.
– Возьми меня… – и опять чего-то невнятное.
И как он может говорить, уткнувшись мордой в пол? Потом до меня дошла его скромная просьба.
– Взять? Тебя? Ага. Как только меня растащит на извращения, так и сразу. А пока поднимайся. А то не удобно как-то: я стою, ты лежишь. И возле двери лежишь, не на кровати…
Мужик поднялся, а железку свою на полу оставил.
– Вот и хорошо, тогда я пошел.
А то приперся, понимаешь ли, в гости. Во время брачной ночи. И не своей собственной – другим кайф ломаю. Повезло, хозяева добрые попались. Другие всю мебель об меня обломали бы.
– Не уходи!
Меченый вцепился в край двери, и выйти стало проблемой. Силищи у него, как у медведя-шатуна. А всемирной скорби на роже столько, что всем постояльцам хватит.
– Ну, так и будем стоять?
– Нет.
– Тогда говори, чего надо, и дверь отпускай.
– Ты можешь взять здесь, что хочешь: ее, его, меня.
Я не сразу сообразил, о чем он говорит. Потом посмотрел на девку, что большим зеленым тюком виднелась из-за лежанки, глянул на меч – хорошее оружие, но не мое, потом на хозяина комнаты. Тут вообще без комментариев!
– Мужик, с чего такое щедрое предложение? Внезапный приступ доброты случился или еще чего?
Меченый шмыгнул носом и спросил:
– Так что ты берешь?
Блин, я что, на суахили с ним разговариваю?
– Из того, что ты предложил?
– Да.
– Ничего.
– Ты можешь взять ее.
– Нет.
– Его.
На меч свой посмотрел.
– Нет!
– М-м… меня…
С энтузиазмом он это предложил. Вроде, бери, но лучше не надо.
– Нет же! Ты что языка человеческого не понимаешь? Мне ни фига от тебя не надо!
– Тогда, помоги мне умереть, а ее верни клану.
Весь вечер мужик двигался так, словно засыпал на ходу, и вдруг проснулся! Поднял оружие, упер в меня рукоять, а острие себе в горло – все в одну секунду. Еще и на колени стать успел!
Блин, весело вечеруха началась, а заканчивается, вообще обхохочешься.
– Стоп! – Уперся рукой в лоб Меченого, а второй пытаюсь оружие убрать. Отойти-то мне некуда, лопатками в косяк упираюсь, а в пузо меч давит. – Стоять! была команда! – Подействовало, вроде как. – Слышь, мужик, я сегодня новый прикид одел, ты меня кровью не марай.
А тут как раз официант появился. Типа, посуду забрать. И на нашу мелодраму глаза выпучил. Ну, я его за винцом отослал, рысью, а Меченого к столу повел. За жизнь поговорить.
Выпьет, расслабится, глядишь, не таким шустрым будет. А то помоги умереть… А труп потом куда девать? А свидетельницу? И чего тут полагается за такую помощь?
Еще посидели, поговорили.
Укушенным смертью Меченый оказался. Так называют тех, кто нортору дорогу перейдет. А тот бледный пацан на аукционе и был нортором. Страшные враги из них получаются.
И плевать, что не Меченый его стулом приласкал. Победитель всегда прав. И отвечает за все тоже он. Если найдется кто-то круче его, и ответа потребует. Так что Меченый, вроде как, мертвец. Для всех. И для себя. Ходит еще, дышит, но для него уже музыка играет и венки везут. Только для меня он живее всех живых.
Укушенный может сразу умереть, а может сезон мучаться – это как его победитель захочет. Нортор еще не заходил к Меченому, но обязательно придет. Ни дверь, ни охрана его не остановят. Лучше принять смерть из рук друга, чем ту, что даст нортор. Прощение и милосердие ему не знакомо…
Короче, содержательный такой разговор получился. Мужик говорил, я слушал. В основном. И подливал. Поговорили и кувшин допили. Не хотелось Меченому умирать должником. Вот и пытался хоть как-то рассчитаться со мной. Чтоб не тянуть долг в следующую жизнь. Тогда уж с процентами отдавать придется.
Вот я и пообещал потолковать с бледным пацаном. Он тоже со мной не рассчитался. За лечение. А раз здесь так строго с долгами, то… как у нас в объявлениях писали, торг уместен.
Можно деньгами взять, можно услугой, а можно попросить, чтоб не обижал знакомого мне мужика. Со шрамом через всю морду. Типа, слуга он мой. Дорогой и горячо любимый. А чтоб нас обманщиками не посчитали, я Меченому свой плащ дал. Вместо контракта. Он принял и вроде как обязанности слуги на себя возложил.
Я не сразу и вспомнил, зачем этот плащ напялил, когда к нему шел.
Короче, успокоил мужика, как мог, и домой потопал.
Только вышел, а за дверью ОН. Нортор. Стоит, смотрит на меня. Может, секунду стоит, может, час. Пойми-разбери по бледной неподвижной роже.
Возвращаться к Меченому я не стал. Мужик найдет, чем заняться этой ночью.
– Ну, чего стоишь? Идем, поговорим.
И нортор пошел за мной.
30
Кажется, я впал в прострацию или медитацию. Усталый мужик домой, обычно, короткой дорогой идет, а я вот окружной. Хорошо хоть через окно не полез. Встреча с
