– Мигель! Демид! - крикнула она. Крикнула своим настоящим голосом, а не басом гвардейца. - Не делайте ничего! Это наши люди! Потерпите немножко.
Меня несли еще около двух минут, а потом вдруг поставили на ноги. Ярко вспыхнул факел. Я увидел Демида, Цзян (в своем нормальном виде - очень приятном для меня), а также Рыжего Йохана с проволочным шлемом на голове. Трюфеля почему-то не было. Нас окружали несколько десятков совершенно незнакомых мне людей. Наших спасителей. По виду все они были совершенно обычными, я бы даже сказал, стандартными кларвельтцами. Объединяло их то, что все они дико запыхались, вспотели и едва переводили дух. Это было объяснимо - попробуйте-ка совершить такую бешеную пробежку с тремя тяжеленными людьми на плечах.
– Где Трюф? - сразу же спросил я.
– Вырвался и убежал, - сказала Цзян. - Я успела надеть шлем только на Йохана. А Трюфель… Он снова во власти Госпожи.
– А это что за люди?
– Мы - диссиденты, господин Шустряк, - громко и торжественно объявил один из людей - высокий и крепкий человек средних лет в одежде ремесленника. - Мы восстали против инквизиции.
– Очень приятно. - Я сделал шаг вперед и пожал ему руку. - И что же ждет нас дальше? Немедленная драка с гвардейцами кардинала? Пардон, с гвардейцами Вальдеса?
– Нет. Пока нет. Вам нужно отдохнуть. Вы - наши гости. И мы приглашаем вас в Серую Цитадель.
Глава 5
Серая Цитадель оказалась поистине необычным местом. Даже здесь, в мире, созданном при помощи магии, этот древний полуразрушенный замок выделялся своим мистическим обликом. Четыре башни огромной высоты сохранили еще свои остроконечные крыши, но черные дыры изъязвили их стены, сделав их почти ажурными. Все башни наклонились к центру замка под таким углом, что казалось невероятным, что они до сих пор не рухнули. Пизанская башня по сравнению с ними могла служить образцом безупречной вертикальности. Стены, сложенные из неровных каменных блоков серо- седого цвета, частично обвалились, но даже в самом низком месте высота стены составляла не меньше пяти метров.
За стеной ворот со ржавым скрипом заработал механизм - огромная ржавая решетка, выкованная из прутьев толщиной с мою ногу, поднялась и впустила внутрь толпу диссидентов. Я шел одним из последних. Когда я переступил границу Цитадели, что-то дрогнуло во мне, вскрикнуло от детского страха, перемешанного с любопытством. Стая летучих мышей сорвалась с карнизов и призрачными тенями заметалась над головами людей, приветствуя их в царстве ночных тайн.
Шпиль я заметил еще из-за пределов крепости - он высоко поднимался над стенами. Но только войдя в пределы Цитадели, я смог оценить его грандиозность и великолепие. Тонкая высокая игла из серебра, холодно сияющего в свете звезд, устремила свое острие вверх не меньше чем на пятьдесят метров. Основание шпиля, стоящее на земле, было таким тонким, что я мог бы обхватить его руками. Каким образом такая хрупкая конструкция стояла без всяких растяжек и не падала? Это могло быть только результатом магии. Сосредоточением магии Светлого Мира.
– Да, это магия, - услышал я сзади от себя старческий, очень знакомый голос. - Серебряный Шпиль - это стержень Кларвельта. Центральная ось, вокруг которой Светлый Мир медленно вращается. Мы видим только самый кончик этого стержня. А сам стержень уходит на многие мили под землю, и никто не знает, какова его длина. Никто, кроме Госпожи Дум.
– Флюмер! - Я повернулся к старику. - Ты жив, старина!
– Жив. - Флюмер припал к моей груди и растроганно потерся о нее бородой. Кажется, даже всхлипнул. - Шустряк! Я так благодарен тебе! Ты спас меня тогда. Спас! Ты вынес меня на собственных руках…
– Сегодня ты отплатил за все. Твои люди вынесли на руках меня. Диссиденты - это твои люди?
– Да. Мои. Я сделал их такими.
– Ты добрался-таки до своей Книги Сокровенных Мыслей?
– Да. Я смог овладеть заклинанием неслышимости.
Я применил его. Сначала - для себя. А потом - и для всех этих людей. Теперь мы независимы от Госпожи.
– Ты так думаешь? Вы живете в самом городе, под носом у вашей старой карги-хозяйки, и при этом считаете, что здесь можно быть свободным от нее? Овцы в загоне тоже могут считать себя независимыми - до той самой поры, пока не придет мясник, чтобы их зарезать. На этом их независимость, как правило, кончается.
– Наш мясник уже пришел. Пришел из вашего мира, Шустряк. Ты прав, мы ничего не сможем сделать с ним сами. Он вырежет нас всех, если нам не поможете вы - демоники. Вы поможете нам? Или вы пришли лишь за тем, что было у вас украдено, а остальное вас не волнует?
– Вот это - Демид. - Я показал на Дему Коробова, который скромно стоял в стороне и, прищурив правый глаз, сосредоточенно изучал конструкцию шпиля. - Демид - ученый человек. Весьма умный человек, смею заметить. Он мог бы сделать очень многое для вас. Только мне кажется, что он не хочет делать ничего. Он с явным любопытством наблюдает, как ваш мир разваливается и умирает, и делает какие-то выкладки в своей голове. Может быть, он хочет написать в дальнейшем научную работу «Как погибают искусственные миры»? Увы, я - не мастер, дорогой мой Флюмер. Я - всего лишь малограмотный помощник. Мастер - это Демид. Может быть, ты поговоришь с ним? Призовешь к его совести?
– Господин Демид! - Флюмер почтительно, даже робко поклонился Демиду. - Я много слышал о вашей мчености и могуществе! Девушка-оборотень говорила Мне, что в вашем мире вам нет равных…
– Девушка-оборотень преувеличила мое значение, - устало сказал Дема. - Легко показывать красивые фокусы, Флюмер. Но нелегко тащить груз ответственности. Особенно если от тебя требуют постоянных чудес. Требуют того, чего ты не можешь сделать. Вера и разум - теоретически совместимые вещи, Флюмер. Но они постоянно конфликтуют между собой. Трудно найти гармоничное соотношение. Трудно создать красоту, Флюмер. Гораздо легче все изуродовать, а потом сбежать.
– Тебе есть куда сбежать, человек из большого мира, - ответил Флюмер, как ни странно, выловивший какой-то смысл в абракадабре, произнесенной Демидом. - Нам сбежать некуда. Тебе легче.
– Это ему есть куда бежать, - Демид показал пальцем на меня. - И ей тоже, - показал он на Цзян. - Я уже свое отбегал. Я подогнал себя к последней черте. Я не могу сбежать от самого себя - и это самое тяжелое. Моя исключительность не радует меня, потому что она не оставляет мне выбора. Я не имею права на ошибку. Я отвечаю за людей своего мира. Они - мои овцы. И если сотня тонких миров разрушится и сгорит в пламени, но при этом будет спасен мой собственный мир, я буду вынужден поступить именно так. Как бы при этом ни кричала от боли и ни плакала моя нежная и чувствительная душа.
– Так ты - кимвер? - воскликнул старик. Глаза его, казалось, совершенно вылезли из орбит, словно он наблюдал живьем не человека, а марсианина.
– Об этом не говорят вслух, - раздраженно произнес Демид. - Откуда ты можешь знать об этом, старик?
– Я догадался! Ты - кимвер [О том, что такое «кимвер», рассказывается в книге А. Плеханова «Лесные Твари».], один из Первых, ДУХ бессмертный и неприкаянный! - громким шепотом произнес Флюмер, протянув к Демиду дрожащие старческие пальцы. - Я прочитал о кимверах в
