людей. Демид выглядел не лучше. Пару раз он даже упал, но все же успел увернуться от направленного на него оружия и встать на ноги. В воздух поднимались маленькие жужжащие смерчи, собирались в облачко - это Пчелиный Бог уходил с поля брани, истощенный, наверное, до последнего предсмертного предела.
Гиканье и топот копыт раздались издалека, потом приблизились, и вот из бокового проулка вылилась лава свежих конников гвардии. Они, не останавливаясь, помчались к Обители Закона, топча людей и сбивая их с ног - чужих ли, своих - неважно. Их целью были мы двое.
Они уже почти достигли нас, и я успел осознать, что делать что-либо совершенно бессмысленно, что через несколько секунд нас взденут на копья и порубят мечами. И тут что-то дернуло меня за плечи и поволокло вверх с такой скоростью, что желудок мой сжался, готовясь исторгнуть съеденное на завтрак. Я крепко зажмурился и задышал глубоко.
Я стремительно несся вверх, ноги мои болтались в воздухе, рука все еще сжимала копье. Арбалетные болты свистели внизу, но не успевали догнать меня.
Вот это каково - летать. С непривычки - жутко неприятно. Демид тащил меня вверх, как орел - пойманного барана.
– Мигель! - прокричал Демид мне в ухо. - Цзян удалось пробраться в Обитель! Она открыла для нас одно окно! Видишь?
Я с трудом приоткрыл правый глаз. Мы отлетели довольно далеко от здания, и все же я увидел, что одно из окон на четвертом этаже не блестит стеклами, а зияет черным пустым прямоугольником.
– Вижу! - просипел я.
Демид вдруг помчался вперед и вбок, потом спикировал вниз метров на пять и остановился так резко, что я едва не вывалился из его рук. Он постоянно маневрировал, чтобы не дать арбалетчикам прицелиться.
– Я вброшу тебя в это окно! - крикнул он. - Прямо сейчас. Выкинь свое копье - оно тебе будет только мешать!
– Ты пойдешь со мной?
– Нет. Будете ты и Цзян. Она хорошо знает Обитель!
– Что я там буду делать без оружия?
– Ты - демоник, Мигель! Используй свои способности!
– Это дурь, а не способности!…
– Это очень хорошие способности! Ты - боевая машина, Мигель! - Демид уже несся к Обители Закона, и серая ее стена наплывала на меня, заслоняла весь мир. - Покажи им всем! Сожги к черту этот гадючник!
Он на секунду притормозил у окна и вбросил меня внутрь. Не знаю, как я не переломал себе кости. Но все же умение группироваться крепко было вбито в мою голову. Голова, как и положено, автоматически дала правильную команду телу, а тело смягчило приземление руками, кубарем покатилось по полу и вскочило на ноги, готовое обороняться.
Обороняться пока было не от кого. Пара стражников - то ли мертвых, то ли просто вырубленных - валялась на полу. Цзян в кирасе и шлеме, с мечом в руках, стояла у двери. Левое плечо ее было обмотано тряпкой, через которую просачивалось кровавое пятно.
– Цзян! Ты знаешь, куда нам идти?
– Двумя этажами ниже. Все заключенные находятся там.
– Лурдес - не простая заключенная! Она может быть в другом месте!
– Пошли! Хватит болтать!
Цзян выскочила из комнаты и помчалась по коридору. Я, прихрамывая, побежал за ней. Похоже, что я был самым неосведомленным в нашей команде демоников. Теперь я был уверен, что Цзян и Демид заранее обговорили план действий. Ага… Я припомнил, что Цзян исчезла еще на полпути к Обители Закона. Сразу пошла в подземный ход, уже известный ей? Можно не сомневаться. Она уже несколько дней тусовалась под видом гвардейца и вызнала многое об инквизиции. Зачем же тогда нам нужно было идти к глухим стенам Обители и устраивать это кровавое месиво? Зачем мы подставили под мечи слабых диссидентов?
Мне все более казалось, что главным режиссером действия был сам Демид Коробов. Эти танцы с Пчелиным Богом… Дурацкие слова о том, что всем нам нужно быть дурнями… Появляющаяся и исчезающая Цзян…
Почему Демид все время выталкивал меня вперед - на самое острие атаки? Выталкивал, не объясняя ничего и тем самым подвергая смертельной опасности? Хотел избавиться от меня? Желал, чтобы меня поскорее убили?
Мы промчались по четвертому этажу без особых препятствий. Видно было, что Анютка уже неплохо поработала здесь. Двери - сплошь взломанные. Тела стражников и инквизиторов, прислоненные в сидячем положении к стенам, с вывернутыми карманами. Я начинал побаиваться этой маленькой китайской девочки. Что они там с ней сделали, в своей Англии? Превратили в профессионального убийцу без страха и упрека?
Не было у меня времени задавать вопросы. Мы достигли каменной лестницы и сбежали по ступеням на два этажа вниз. Нас остановила дверь. Тяжелая дубовая дверь с полукруглым верхом была заперта - судя по всему, на засов изнутри. Цзян по инерции возбуждения пару раз стукнула в нее плечом. Бесполезно.
Я плюхнулся на пол и вытянул ноги. Чувствовал я себя так, словно только что установил новый мировой рекорд по бегу с барьерами.
– Вставай, Мигель! - сердито сказала Анютка. - У нас нет времени сидеть. Сейчас почти все силы инквизиции там, на площади. Но скоро они могут узнать, что мы здесь, и тогда они придут сюда и будут нападать на нас и могут убивать нас.
Даже по- кларвельтски она умудрялась говорить с легким китайским акцентом.
– Ну, встану я, и что с того? - медленно сказал я, растягивая драгоценные секунды отдыха. - Ты думаешь, я выломаю эту дверь? Да ее и слон не свернет.
– Я поняла. Ты устал. - Цзян неожиданно опустилась рядом со мной на колени, осторожно дотронулась до моей куртки, насквозь пропитанной кровью, а потом начала развязывать тесемки тонкими сильными пальцами. - Милый Мигель, прости меня. Тебе достается здесь больше всех. Отдохни немного, Мигель. Я помогу тебе.
– Ты что, передумала? - пробормотал я, глядя, как она стягивает с меня куртку, за ней - рубаху и решительно принимается за штаны.
– Что - передумала?
– Ты все-таки решила заняться со мной любовью? Прямо сейчас?
– Я передумала. Я глупо сделала там, в сарае, что мучила тебя. Я займусь с тобой любовью, милый. Но не сейчас. - Анютка улыбнулась и дотронулась до моих губ легким поцелуем. - Не сейчас. Все надо делать в нужное время.
– Зачем же ты снимаешь с меня одежду?
– Я хочу посмотреть, есть ли у тебя большие раны. К тому же одежда не будет нужна тебе теперь. Я хочу сохранить ее. Ты наденешь ее потом.
– А что может случиться с моей одеждой?
– Она может сгореть. - Цзян стащила с меня последнее и теперь внимательно осматривала меня. Правда, мне показалось, что большее внимание ее привлекали не синяки и порезы, а нечто другое. - Сейчас ты встанешь и начнешь гореть. И ты сожжешь эту дверь…
Она трогала, поворачивала меня и проводила пальцами по моей коже. Она глубоко дышала и облизывалась. Выглядела она так, словно передумала еще раз и решила заняться со мной любовью прямо здесь и прямо сейчас.
Думаю, что я тоже облизывался. Я даже закрыл глаза. Я возбудился. Сердце мое стучало все сильней и мощными толчками рассылало по сосудам горячую кровь. Горячую… Кипящую… Раскаленную, как расплавленный металл! Я вдруг почувствовал себя как граната, из которой выдернули
