растворяться в многоцветном потоке искр, абсолютно все.
Даже я.
Я чувствовал, как растворяюсь. Чувствовал, как тает моя личность и, разлетаясь искрами, превращается в ничто.
Мне потребовалось много времени, чтобы понять, что происходит.
– Я умираю, ради Господа! – закричал я в пустое гигабитное пространство...
И я умер.
– Я умер! – в ужасе закричал я Альберту, и моей дорогой портативной Эсси, и офицерам ЗУБов, которые заботливо собрались вокруг меня на борту «Истинной любви».
Почувствовал теплые (пусть виртуально) обнимающие меня руки Эсси.
– Тише, тише, дорогой Робин, – успокаивала она. – Все в порядке. Ты больше не мертв, не здесь.
Кассата возбужденно воскликнул:
– Вы выполнили работу, Робин! Вы говорили с ними! Теперь мы можем отправиться на Сторожевое Колесо и...
– Генерал Кассата, – вежливо сказал Альберт, – пожалуйста, помолчите. Как вы себя чувствуете, Робин? В некотором смысле вы действительно умерли. По крайней мере ваш двойник ушел навсегда, а может, и Враг с ним; я думаю, они нейтрализовали вас, Робин, хотя при этом и сами погибли. Мне жаль, что это было для вас так болезненно.
– Тебе жаль! – закричал я. – Ты знаешь, каково это – умирать? Знать, что ты исчезаешь и тебя больше Никогда не будет?
Эсси еще крепче обняла меня и утешительно зашептала на ухо:
– Но это по-прежнему ты, Робин. Ты здесь, со мной. Только твой двойник ушел в гигабит-изоляцию вместе в Врагом.
Я вырвался (метафорически) и сердито посмотрел на двоих своих самых близких; офицеров ЗУБов я не замечал.
– Вам легко говорить, – сказал я. – Вы сами этого не чувствовали. Я умер. И не в первый раз, напоминаю вам обоим. У меня уже был такой опыт, и я ужасно устал умирать. Если и есть что-то во вселенной, чего я больше всего хочу, так это снова проделать то же самое.
Я замолчал, потому что они странно посмотрели на меня.
– О, – сказал я, умудрившись даже улыбнуться, – то есть я бы не хотел этого. – Но что на самом деле правда, я не смог определить.
Когда у записанной личности в гигабитном пространстве случается сильный шок, этой личности не дают выпить, не укладывают в тихом месте. Но иногда помогает, если сделать вид, что все это происходит.
– Вам нужно немного отдохнуть, Робин, – сказал Альберт.
– Позволь я устрою тебя поудобней, голубчик, – сказала Эсси, и чуть позже мне действительно стало удобней. Эсси сделала это. Я лежал в (метафорическом) гамаке на (нереальной) веранде возле своего (из базы данных) дома, выходящего на Таппаново море, а моя дорогая портативная Эсси склонилась ко мне и вкладывала мне в руку (несуществующую) выпивку. Это была маргерита [коктейль] со льдом, с солью на краешке стакана, и вкус у нее был такой же хороший, как если бы она была реальной.
Я находился в центре внимания.
Эсси сидела рядом с моим гамаком, с любовью гладила меня по голове и выглядела встревоженной. Альберт сидел на краю кресла, задумчиво почесывал ухо черенком трубки и смотрел мне в лицо. Все это знакомо и очень по-домашнему, но были здесь и другие. Я не удивился, увидев Хулио Кассату, который расхаживал взад и вперед у ступенек, ведущих на лужайку. В конце каждого обхода он останавливался и вопросительно смотрел в моем направлении. Даже Алисия Ло, тихо сидевшая в кресле-качалке на краю веранды, меня не удивила. Но был кое-кто, помимо них.
Этот кое-кто был хичи.
Я еще не был готов к сюрпризам. Сел и сказал:
– Какого дьявола? – я сказал это не зло. Скорее просительно.
Эсси правильно меня поняла; она сказала:
– Не знаю, помнишь ли ты Двойную Связь. – Она права. Я не помнил. – Он представитель хичи в ЗУБах, – добавила Эсси, и тогда я смутно припомнил. Действительно, был там один хичи или два, и у одного Древний Предок именно такой, и редкий пушок на голове, и глубоко посаженные старческие глаза, как у этого.
– Рад снова встретить вас, – сказал я, допил текилу и огляделся. И тут снова воскликнул: – Какого дьявола? – но на этот раз совсем в другом тоне, потому что посмотрел за имитацию дружественного окружения Таппанова моря. Я ожидал увидеть, что нахожусь на борту «Истинной любви». Так оно и было.
Но на экранах видна была только пятнистая серость. А когда я присоединился к сканерам «Истинной любви», то увидел, что мы летим быстрее света. Заглянув в ретрожурнал, я увидел, как уменьшается сзади спутник ЗУБов. И мне показалось, что выглядит он необычно. Но у меня не было времени разбираться, что изменилось. Гораздо важнее, что делает «Истинная любовь». Мы куда-то движемся, а я этого никак не ожидал.
– Куда мы летим? – воскликнул я.
Альберт кашлянул.
– Пока вы работали через своего двойника, кое-что произошло, – сказал он.
– Мы не хотели нарушать твою сосредоточенность, – торопливо сказала Эсси. – Прости. Но честно, все в порядке, дражайший Робин, ты в безопасности на «Истинной любви», как видишь.
– Ты не ответила на мой вопрос!
Руку, которой гладила волосы, она прижала к моей щеке.
Я ощутил ее тепло и заботу.
– Мы идем к источнику, – серьезно сказала она. – К кугельблитцу. К дому Врага. Идем быстро, как можем.
Я позволил вернуться приятному окружению Таппанова моря, но чувствовал себя растерянным. Эсси держала наготове новую Маргариту, и я автоматически потянулся за ней. Держал в руке, стараясь понять, что случилось. Мы покинули ЗУБы...
Потом я вспомнил, что именно было отличным в спутнике, когда мы его покидали.
– Флот ушел! – воскликнул я.
– Совершенно верно, – сказал Альберт. – Мы Идем за ним.
– Вопреки приказу, – добавил Хулио Кассата.
– Вы не можете отдавать нам приказы! – выпалила Эсси.
– Но мне были отданы приказы, – ответил Кассата, – и мы их не выполняем. Движение флота – это в конце концов военная операция.
– Военная! – Я недоверчиво смотрел на него, стараясь понять, действительно ли он думает то, что, как я считаю, он думает. Он пожал плечами. Я легко перевел его жест: да, он именно так думает.
– Это безумие! – закричал я.
Он снова пожал плечами.
– Но... – начал я. – Но... Но я не готов к долгому полету!
