«Никешу» по плечу, неспешно вернулся обратно, к Раничеву и кнехтам.
– Они даже не успели выстрелить из своих ручниц. – Тевтонец развел руками. – Ни нагара, ни запаха. Что ж, подождем пажа.
Оставив Ивана с кнехтами, фон Райхенбах с видом заправского сыщика принялся еще раз тщательно осматривать место происшествия: кусты и небольшую полянку. Время от времени он опускался на колени, что-то рассматривал, измерял локтем и шагами. Шерлок Холмс, мать-ити! Эркюль Пуаро!
Честно признаться, Раничеву уже стала надоедать вся эта комедия. Однако было интересно – а кто же все-таки убил? Неужели, не надеясь на «дона Хуана», пани Елена отыскала-таки еще одного исполнителя и тот выполнил порученное дело точно и в срок? Или – это и в самом деле несчастный случай? Ну да – Генрих! Мальчишка-паж. У него ведь тоже была ручница… и вот нечаянно выстрелила. Ну а дальше понятно: парень испугался и убежал. Да, пожалуй, это весьма достоверная версия. Может быть, так оно и было? Судя по всему, и фон Райхенбах склонялся к этому же. Что ж, придется ждать результатов беседы с пажом.
Было жарко, но кнехты развели костер – поджарили на вертеле выловленную в ближайшем озерке рыбу: здоровенных упитанных хариусов. Позвали брата Гугу и Раничева. Иван не стал отказываться, и впрямь что-то давно уже проголодался, а рыбка-то была выше всяких похвал.
– Ну как? – выплюнув кости, насмешливо осведомился «кастилец». – Обнаружили еще какого-нибудь подозреваемого?
– Паж. – Фон Райхенбах улыбнулся в ответ. – Ждем пажа.
– Угу, – кивнул Иван. – Ждите. А я пока пойду искупаюсь.
– О, дон Хуан, – скривив губы, замахал руками рыцарь. – Ну я же вас просил!
– Ах да. – Раничев пожал плечами. – Помню, помню… Что ж, придется подождать.
Над головами радостно светило солнце, вокруг, от рощиц к реке, расстилался нежно-зеленый, поросший многочисленными цветами луг. Ромашки, купальницы, одуванчики переливались всеми оттенками желтизны; синели, голубели, фиолетились васильки, колокольчики, фиалки, ближе к рощице островком розовел клевер. За рекой, сколько хватало глаз, тянулись возделанные поля, а где-то на линии горизонта сиреневой дымкой туманился лес.
В ожидании возвращения посланного за пажом кнехта кнехты вполголоса переговаривались, о чем – бог весть – Раничев не понимал, да и особо не вслушивался. А вот фон Райхенбах, откушав рыбки и тщательно вытерев о траву руки, принялся дотошно расспрашивать «дона Хуана» о Кастилии. Хорошо, что Иван лет пять назад побывал в этой далекой и красивой стране, полной высоких замков, гордых идальго и красивейших женщин, – так что врать почти не пришлось.
– Эстремадура – прекраснейшая провинция, – пространно распространялся «менестрель», – не так давно отвоеванная у мавров…
– А вот, кажется, и брат Альбрехт с кнехтами, – недослушав, показал глазами тевтонец. – Почему-то возвращаются одни. Интересно, а где же паж?
– А нет его нигде, брат Гуго! – разведя руками, доложил Альбрехт. – Весь замок облазили с помощью слуг герра Здислава. – Паж как в воду канул! Говорят, не вернулся с охоты.
– Все ясно, – поджав губы, кивнул фон Райхенбах. – Случайный выстрел, испуг, побег… А ведь, скорее всего, этот паж ошивается где-то здесь рядом. И в глухие леса он не пойдет – там еще живут незамиренные язычники-пруссы. Значит – здесь. Вот что, Альбрехт! Возьми-ка людей да прочешите рощицу во-он до того луга. Пройдитесь по деревням, людей спросите.
Поклонившись, Альбрехт удалился. Часть кнехтов поехала конно, а часть – пошла пешком по тропе.
– Прежде чем ловить, – вскользь заметил Иван, – я бы навел об этом паже справки. Кто он, откуда, из какой семьи, местности? Там и искать.
– Ну, дон Хуан, – рыцарь ухмыльнулся. – Ты недооцениваешь рвения орденских слуг. Паж родом из Дубровно, этот городок здесь, рядом. Туда и поехали.
– Могу я доложить, брат Гуго? – вновь подойдя, поклонился Альбрехт.
– Что, нашли что-то важное?
– Вот. – Он протянул зеленый лоскуток с ошметками рыжего беличьего меха. – Говорят, паж был именно в такой куртке.
– О, да, – заинтересованно подтвердил Раничев. – И где нашли?
– Да – где?
– На той самой дороге, что ведет к… – Кнехт запнулся, бросив на Ивана быстрый пронзительный взгляд.
Фон Райхенбах усмехнулся:
– Ты, наверное, хотел сказать – к гати, любезный брат? Тщательно обыщите вокруг!
– Сделаем.
Альбрехт ушел к своим людям, и те, вскочив на коней, наметом понеслись в рощу. Как раз той дорожкой, по которой совсем недавно проезжал Иван. И на которой – как раз у гати – виднелись отчетливые следы гусениц! Впрочем, а не показалось ли все это Раничеву?
Тевтонец больше ни о чем не разговаривал с «доном Хуаном», а лишь в какой-то мрачной задумчивости смотрел вдаль, опираясь рукою на дуб. Так он простоял довольно долго, пока не стало смеркаться, как раз в это время со стороны рощицы раздались крики и конское ржание – то возвращались кнехты. Возвращались отнюдь не с пустыми руками – брат Альбрехт лично перекинул через холку коня что-то, завернутое в белый орденский плащ. Иван внезапно похолодел, сраженный ужасной догадкой. И оказался прав!
Сняв с коня ношу, кнехты положили ее под ноги фон Райхенбаху и развернули плащ, явив крестоносцу и Раничеву мертвое тело пажа! Белое лицо его искривила гримаса ужаса, на шее зияла страшная, почти до самых позвонков, рана.
– Кинжалом… – тихо пояснил Альбрехт.
Рыцарь поднял глаза:
– Где нашли?
– У гати.
– Так-так… – Тевтонец перевел взгляд на Ивана. – Так ты, дон Хуан, кажется, говорил, что заблудился? И как раз…
Глава 13
Июнь 1410 г. Мариенбург. Девчонку звали – Грета
Она врага велела в темницу отвести,
Чтоб там, от всех сокрытый, сидел он взаперти.
…у гати?
Раничев лишь молча усмехнулся. А что тут скажешь?
Город Святой Марии – Мариенбург (Мальборк – по-польски) – строился много лет подряд. На берегу реки постепенно вставали высокие крепостные стены, дом Конвента с капеллой, зал орденского собрания – капитула – приземистый корпус келий – дормиториум, предзамковые укрепления. В самом начале четырнадцатого века Мариенбург стал столицей Тевтонского ордена, резиденцией его гроссмейстеров – великих магистров. Город укреплялся, рос, перестраивался. Вместо дома Конвента был выстроен верхний замок, собор Святой Марии с капеллой Святой Анны – место погребения великих магистров Ордена. Здесь же, рядом, расположился средний, а дальше – и нижний – замки, все окруженные неприступными стенами, башнями, рвами. Раничеву хорошо было видно их в окно кельи. Хотя, конечно, любоваться красотами было не очень удобно – узенькое оконце в случае осады служило бойницей и располагалось выше человеческого роста, специально, чтобы случайно попавшие в комнату стрелы не могли бы достать находившихся там людей.
Вообще замок Мариенбурга вызывал самое искреннее восхищение – настолько он был красив и продуман. Система отопления, вентиляция, каналы и колодцы, запасы зерна – как говорится, все для удобной и счастливой жизни. Взять замок нахрапом вряд ли было кому под силу – глубокие рвы, двойные стены, башни давали врагам мало шансов прорваться. А осаду замок мог выдержать любую – воды хватало – территорию замка пересекали каналы, и это не говоря уже о колодцах.
Раничев вздрогнул, услышав, как открылась дверь кельи и орденские слуги принесли корзину с обедом
