воинов.
– У нас тоже так. – Илекс вздохнул. – Раньше все решали жители сообща, но уже давно всем заправляет друид и его приближенные. Скорее бы уж его убили.
Рысь удивленно встрепенулся:
– Ты и впрямь желаешь смерти жрецу?
– Конечно, – убежденно отозвался мальчик. – Ведь он когда-то занял у моего отца немало серебра, обещал отдать на том свете. А ведь мой отец уже там… и, думаю, ему бы очень пригодились деньги, ведь мы не похоронили его как полагается.
– Да, – гладиатор согласно кивнул. – Так уж, видно, заведено – за все нужно платить, даже и на том свете.
– Помнишь Арбила? – вдруг спросил Илекс. – Ну, того парня, с кем я бежал.
– Темненький такой? Помню.
– Позавчера друид отправил его гонцом на тот свет. Сказать, чтоб готовились к встрече. Когда Арбила готовили к жертве, я попросил его передать поклон отцу и сестрам. Арбил обещал. Как ты думаешь, выполнил?
– Раз обещал, думаю, выполнил. Тем более, там ему нетрудно это сделать. А твой… Твой отец – кем он был? – быстро поинтересовался Рысь. – Наверное, человеком не бедным, раз у него водилось серебро?
– Он был кузнецом! – с гордостью отозвался Илекс. – Известным на всю округу.
– Да, секвоны славятся кузнецами, – тихо протянул Рысь, стараясь не упустить одну маленькую, только что возникшую в голове идею. Не упустил. Оглянулся по сторонам: галлы все так же сидели вокруг костра, шутили, ели жареную баранину, запивая ее пивом.
– Я слышал где-то недалеко звон наковальни, – осторожно произнес юноша.
Илекс кивнул:
– Да, здесь есть кузница – передвижная, на телеге.
– Здорово придумано, – улыбнулся Рысь. – А ведь твоему отцу, наверное, очень бы пригодились хоть какие-нибудь инструменты… щипцы там, пилки…
– Да-а, – мальчишка задумался. – Они б ему точно пригодились.
– Если хочешь, я бы мог ему их передать – ведь все равно погибну…
– А как же ты их прихватишь? – резонно поинтересовался Илекс. Видно было, что идея с инструментами пришлась ему весьма по душе.
– Я буду сражаться у жертвенника, вот бы ты их и спрятал там где-нибудь рядом…
– Я спрячу! – бурно возликовал мальчик. – И… и потом скажу тебе где. А ты про них не забудешь?
– Клянусь Везуцием, нет! Особенно в суматохе, когда ты поможешь отправиться на тот свет друиду.
– Друиду? – испуганным шепотом переспросил Илекс.
– Ну да. Ведь, кроме отца, у тебя там и мать, и сестры – а уж им бы пригодилось серебро, то, что должен друид. Ты бы очень сильно помог своим, если б решился…
– Я решусь! – встрепенулся парнишка и тут же обмяк. – Вернее сказать, попробую.
– Не надо пробовать, – тихо засмеялся Рысь. – Делай!
Наконец наступила праздничная июньская ночь – ночь веселья и жертвоприношений. Торжественно, с пением гимнов воины-галлы шли тайной тропой к озеру, в священную рощу. Следом за ними, подгоняемые стражей, понуро шагали пленники, для которых уже не было секретом, для чего им до сих пор сохранили жизнь. Для того, чтобы принести в жертву Цернунну – рогатому богу, высоченная статуя которого, освещенная медно-красной луной, отражалась сейчас в черных водах озера. Свет факелов делал ночь призрачно-нереальной, дрожащей, словно и вправду вот-вот должна была истончиться, исчезнуть перегородка между этим миром и тем.
Полуобнаженные воины стучали копьями о щиты; шипя, раздувалось пламя огромного костра, только что разожженное на берегу озера, слева от рогатого идола. Рядом с кострищем громоздилась просторная деревянная клетка, сколоченная из крепких стволов молодого ясеня. В эту клетку воины загнали пленников, и те уже догадались зачем. Сжечь! Сжечь врагов живыми – что может быть лучше? Правда, многие галлы считали, что прежде им нужно отрубить головы, ведь душа, согласно их поверьям, находится именно в голове. Так-то оно так, однако Цернунн любит пепел врагов, а враги без души – это издевка, а не жертва. Вызвать гнев бога плодородия – на такое мало кто мог решиться по собственной воле. Однако собравшиеся явно жаждали потоков льющейся крови, и было бы неразумно не учитывать их настрой. Друид задумчиво покрутил посох и улыбнулся. Он нашел выход! Как быть – сжечь пленников или отрубить им головы, – пусть решат боги. В конце концов, им легче договориться между собой.
Жрец стукнул посохом оземь и требовательно поднял руку:
– Слушайте меня, верные сыны богов! Этот римлянин, – он показал на Рысь, стоявшего на вытоптанной площадке рядом с рогатым идолом, – знаменитый и отважный воин! Девять наших воинов будут сражаться с ним до тех пор, пока он не умрет, и тогда по его внутренностям мы узнаем волю богов. Клянусь вам в этом Везуцием и Цернунном, да обрушится на меня небо, коли я что-то сделаю не так, да затопит меня море, да разверзнется земля под моими ногами.
– Пусть будет так! – потрясая оружием, громко закричали воины.
Рысь скосил глаза и почувствовал, как отлегло от сердца: в толпе он обнаружил Илекса. Как и все, с обнаженной грудью, тот стоял слева от жреца, у клетки. Все ж таки решился довериться друзьям гладиатора! Недаром Рысь уговаривал его почти весь вечер и, кажется, уговорил.
Ну, хотя бы одной заботой меньше. Теперь бы получилось с друидом.
