было жить. Многочисленные озера и реки в изобилии давали рыбу, в лесах водилась дичь, а болотах - руда, из которой кузнецы выковывали серпы и косы.
К тому ж, что немаловажно, пустые были земли. Нет, люди, конечно, жили здесь и до прихода «птиц», но их немногочисленные поселки располагались в той стороне, где всходило солнце. Странный был народ, эти лесовики, говорили на каком-то непонятном наречии, сами себя называли «вепси», ну а уж Тарховы переделали - весь, весяне. Впрочем, и вепси издавна здесь не жили, а раньше этими краями владела лопь, или саами, про которых те же весяне рассказывали, что те - все до одного злые черные колдуны. Вот и ушли постепенно к своим страшным богам далеко на север, в полнощные земли, где летом - вечный день, а зимой - вечная ночь, когда совсем не восходит солнце. По крайней мере, так говорил весянин Вялиш, охотник, частенько заходивший в селенье, где жили родичи Светозара. Вялиш, правда, производил впечатление вруна - уж больно красноречиво хвастал своими охотничьими победами. Сохатых, дескать, валил за лето десятками, уж не говоря о белках, соболях и прочей мелочи. Ну-ну, верим, как же… С такой-то добычей так в посконной-то рубахе не ходил бы! Уж выменял бы чего покрасивей да побогаче. Вообще, интересно было - Вялишь говорил вполне понятно, на том же самом языке, что и племя Птицы.
- А это потому, - охотно объяснял весянин, - что до вас в этих самых местах было селенье Доброя, и жили там люди вашего племени. Правда, их потом всех перебили приплывшие из заморья неведомые люди, а селенье разграбили и сожгли. Жаль, большое было селенье, куда больше вашего.
Не вполне веря Вялишу, однако неведомых разбойных людей опасались, потому и не переселялись ближе к Ольховой реке, хоть и была такая возможность. Предпочитали жить в чаще: хоть и не очень удобно, да зато неприметно чужим завистливым взглядам. От одних лиходеев ушли, не хватало еще других на свою шею!
Напоив коров, Светозар вновь улегся в тень. Интересно как получается. Оказывается, до них здесь уже проживало какое-то родственное племя. Наверное, тоже «ведающие слово» - «сло-вене» или просто «вене», как их называли весяне. Интересно…
Отрок и сам не заметил, как уснул, прижавшись щекой к вытянутой в траве руке. Ему снилось какое-то праздничное гулянье, вкусные кушанья и Зарина, дочь Ведогаста, старосты соседнего рода. Девушка с глазами как звезды… Они с Зариной, взявшись за руки, бежали куда-то по широкому полю, а потом вдруг девушка пропала, словно бы сгинула, и лишь только тоненький голос ее звал: «Зарко, Зарко!»
Зарко - Светозар, - проснувшись, очумело помотал головою. Ну, надо же, и приснится такое! Оглянулся на поскотину… Вечерело, полуденный зной спадал, и вышедшие из тени коровушки лениво жевали траву. Отрок привычно пересчитал - одна, две… десять и еще шесть… А должно быть - десять и семь! Где еще одна?
Пастушонок резко вскочил на ноги - ну, так и есть! Одной коровы не хватает! Ласты, конечно же, кого ж еще-то? Ну, вредина, не корова, а змеюка ядовитая, чтоб ее Родимец прибил. И как же она вырвалась-то?
Быстро обогнув поскотину, Зарко нашел - как. На этот раз дырка - целая дырища - образовалась в дальней стороне ограды, той, что у самой рощицы. Ага, вон и прядки рыжей коровьей шерсти на лозинах - и понесло же! Ну, погоди…
- Ласта, Ласта! - на скорую руку заделав прореху, закричал пастушонок.
Прислушался - нет, в ответ никакого мычанья. Да и не та корова эта Ласта, чтоб отзываться. Одно слово - вредень. На мясо бы ее забить - самое милое дело. Ну а сейчас, что ж, делать нечего…
Прихватив кнут, Светозар углубился в рощу. Ну, не могла Ласта далеко уйти. Да и шла наверняка только по тропинке, уж не по зарослям же. Хотя с такой гнусной коровенки все станется…
- Ласта, Ластушка! Эй!
Пустые хлопоты. Добежав до развилки, Зарко остановился, выискивая на тропе отпечатки коровьих копыт… Ага! Вот они… Отрок нахмурился. Так и знал, что это гнусное отродье повернет налево, к озеру. А там земли хоть и малонаселенные, да чужие, не наши. Охотничьи угодья весян. Еще Вялиш предупреждал старейшину, чтоб не совались. Тарх тогда ухмыльнулся - зачем они нужны, чужие угодья, когда и своих достаточно, ходить не переходить? Ну, в общем, в те места не принято было наведываться, и если б вдруг охотники-весяне встретили там случайно забредшую телку, то вполне справедливо могли забрать ее себе. Если так, то Зарко, конечно, накажут - ужо постегают ольховым прутом, приятного мало. Да и не так страшно наказание, как позор. Вот, скажут, этому Светозару, сыну покойного охотника Заровита, даже и простейшего дела нельзя доверить! Стыдоба! Малыши - и те смеяться будут, не говоря уже о Зарине, дочке Ведогаста. Уж та девчонка вообще по жизни смешливая, палец покажи - заливается.
- Эй, Ласта! Ластушка, Ласта… - Едва прокричав, Светозар замер, услыхав в отдалении глухое мычание. Ну, наконец-то!
Бросившись прямиком через кусты, пастушонок и думать забыл про больную ногу - видать и впрямь подживала. Вот, кажется, где-то здесь…
- Ласта!
На этот раз мычание раздалось где-то совсем рядом. Ну да, во-он за теми кустами. Ага - вот и виднеется рыжий коровий бок!
- Ласта, Ластушка… Ах ты ж, змеюка!
Выскочив на небольшую полянку, Зарко увидал как ни в чем не бывало пасущуюся Ласту и рассерженно взмахнул кнутом… Правда, не ударил - повалился в траву от резкой боли в ноге. Эх, как не вовремя…
Корова повела глазом да так и продолжала лениво жевать траву - здесь и в самом деле сочную, куда лучше, нежели на поскотине. Ну, вредина… Немного полежав, отрок подождал, пока боль не унялась, и попытался подняться. Встал на правое колено, осторожно подтянул ногу… И вдруг почувствовал, как ему в спину уперлось что-то острое и холодное… Нет, на рога не похоже…
А из кустов впереди вдруг выскочили, что-то крича, двое вооруженных короткими копьями воинов - чудных, голоногих, в длинных, сверкающих железными полосами рубахах! Третий их товарищ, как выяснилось, стоял сзади, уперев в спину Светозара длинный наконечник копья. У всех троих справа, на поясах, болтались короткие мечи в ножнах, на головах - блестящие (больно глазам) шлемы, украшенные петушиными перьями. Все трое воинов выглядели устрашающе и непривычно. Весяне? Нет, не похожи. Тогда кто? Неужели злобные, приплывшие из-за моря, чужаки, про которых рассказывал весянин Вялиш?! Тогда надо скорее бежать, предупредить всех…
Зарко дернулся - ловкостью был не обижен - и, разрывая рубаху об острие копья, кинулся в чащу. И ведь убежал бы - чужие явно не ожидали такой прыти - убежал бы, ежели б не нога…
Без труда нагнав парня, воины повалили его на землю и, сильно пнув для острастки, проворно связали веревками. Светозар застонал и скосил глаза, пристально рассматривая врагов. Двое - совсем молодые парни, не намного старше самого Зарко, а вот третий пожилой, видимо, старший - горбоносый, полный. Ну и старичина! Впрочем, для Зарко все люди старше тридцати казались если и не глубокими стариками, то уж, по крайней мере, людьми уже пожилыми. Да и редко кто доживал до сорока - время такое было.
Что-то скомандовав - Светозар не понимал языка, - толстяк важно зашагал впереди. Один из молодых, подтолкнув в спину пленника, неспешно двинулся сзади, а третий… Третий, привязав веревкой за шею, потащил за собой коровушку. А та и пошла, дура. Эх, Ласта, Ласта…
- Целер! - вдруг обернувшись, грозно произнес толстяк, обращаясь к медленно ковыляющему отроку. - Целер!
Смешной был язык, какой-то лающий, да и вообще этот толстяк чем-то походил на старого пса. Зарко не выдержал, улыбнулся…
И тут же, получив от толстяка кулаком в скулу, улетел в кусты под смех вражеских воинов. Выбрался, сплевывая кровь. Не так и больно было - обидно. Сзади замычала Ласта.
Глава 2 Май 236 г. Южное Приладожье Легат и его думы
