Кстати о королях, кто-нибудь королевских чипсов хочет?
– Правильных королей не бывает, – возразил Колон, но без особой злости.
Десять долларов в месяц произведут существенные перемены в его жизни. С человеком, который ежемесячно кладет на стол на десять долларов больше, госпожа Колон ведет себя совсем иначе. Записки, оставляемые ею на кухонном столе, стали куда более дружелюбными.
– Я не про то. Я просто хочу сказать, что нет ничего особенного в обладании древним мечом, – пожал плечами Моркоу. – Или родимым пятном. Возьми, к примеру, меня. У меня на руке есть родимое пятно.
– У моего брата тоже, – сообщил Колон. – В форме лодки.
– А мое больше похоже на корону, – признался Моркоу.
– О, так ты тогда король, – ухмыльнулся Шноббс. – Вполне логично.
– С чего это вдруг? А мой брат тогда кто? Адмирал? – справедливо возразил Колон.
– И у меня есть этот меч, – продолжал Моркоу.
Он извлек меч из ножен. Приняв его из рук Моркоу, Колон повертел клинок в полосе света, лившегося из дверей «Барабана». Лезвие тупое и короткое, все в зазубринах, точно пила. Сделан на совесть и когда-то, быть может, на нем были руны, но от частого использования меча они давным-давно истерлись до полной нечитабельности.
– Отличный меч, – задумчиво произнес он. – Хороший баланс.
– Но королю он вряд ли подойдет, – сказал Моркоу. – Королевские мечи большие и сверкающие, они украшены драгоценными камнями, а если ими взмахнуть, то в них отражается свет, вот так – «дзынь!», и звездочка.
– Дзынь… – повторил Колон. – Да, наверное, они должны быть именно такими.
– Я к чему клоню, нельзя раздавать троны направо и налево только потому, что у человека есть родимое пятно или меч какой, – продолжал Моркоу. – И капитан Ваймс со мной согласен.
– Неплохая работа, а? – подмигнул Шноббс. – Королевствуешь себе, рабочий день короткий, не замаешься.
– Гм-м?
Колон на мгновение погрузился в раздумья. У настоящего короля должен быть сверкающий меч, это очевидно. Но вот только, вот только настоящий король, не просто настоящий, а действительно
– Я сказал, что королевствование неплохая работенка, по-моему, – повторил Шноббс. – Сокращенный рабочий день опять же.
– Ага. Да. Только количество твоих дней тоже сокращено, – Колон задумчиво посмотрел на Моркоу.
– А-а! Ну это, конечно, твоя правда.
– Все равно, мой отец говорит, что быть королем – слишком тяжелая работа, – произнес Моркоу. – За всеми наблюдай, пробы руды бери и все такое прочее. – Он осушил кружку. – Неподходящее занятие для людей вроде нас. Нас, – он гордо посмотрел на своих собеседников, – стражников. С тобой все в порядке, сержант?
– Гм-м? Что? А-а! Да. – Колон поежился. – Так о чем мы, бишь? Кто знает, так, как все обернулось, может, оно и к лучшему. – Он допил пиво. – Нам пора. Который сейчас час?
– Около двенадцати, – сообщил Моркоу.
– Это все?
Моркоу поразмыслил.
– И все спокойно? – просиял он.
– Точно. Просто проверил тебя.
– Знаешь, – Шноббс склонил голову набок, – когда это говоришь ты, то почти веришь, что так оно и есть.
А теперь переведем взгляд – посмотрим на мир с высоты…
Это Плоский мир, мир в себе и зеркало всех прочих миров, – он рассекает пространство, покоясь на спинах четырех гигантских слонов, которые стоят на спине Великого А'Туина, Небесной Черепахи. С Края этого мира океан бесконечно изливает свои воды во вселенскую ночь. А из его Пупа возносится ввысь десятимильный пик Кори Челести, на чьей поблескивающей вершине боги играют в игры с судьбами людей…
…Всегда полезно знать, каковы правила и кто игроки.
Над дальним краем Плоского мира вставало солнце. Утренний свет поплыл над заплатами морей и континентов, но плыл он, никуда не торопясь, – присутствие магического поля делает свет медлительным и тяжелым.
Но на другой стороне Плоского мира еще царила ночь, и кое-где в самых глубоких лощинах еще плескался ленивый свет прошлого заката – так вот, из этих теней вдруг вынырнули два пятнышка: одно большое, одно маленькое. Они скользнули над бурунами низвергающегося с Края океана и решительно устремились прочь, в совершенно неизмеримые, испещренные звездами глубины космоса.
Возможно, волшебство будет длиться вечно. А может, и нет. Ведь, по- честному, ничто не вечно.
1
Все это неправда. Истина заключается в том, что пространство способны искажать даже самые обычные книги, и это легко доказывается, достаточно заглянуть в один из по- настоящему старомодных букинистических магазинчиков. Эти магазины – порождение ночного кошмара М. Эшера – содержат в себе больше лестничных пролетов, чем этажей, а еще – ряды полок, которые заканчиваются дверцами, никак не созданными для впуска (а также выпуска) человеческого существа нормальных размеров. Можно даже вывести соответствующее данному случаю уравнение: Знание = сила = энергия = материя = масса. Хороший книжный магазин – это просто-напросто благовоспитанная Черная Дыра, которая умеет читать.
2
В «Славаре Умапамрачающих Слов» фиггин определяется как «пирожок с корочкой, содержащий изюм». Этот словарь сослужил бы Верховному Старшему Наставнику бесценную службу, попадись он ему в руки, когда тот сочинял клятвы своего общества. Ведь в этом словаре упоминаются и велчет («тип жилета, который носят некоторые часовщики»), и гаскин («робкая серо- коричневая птица из семейства лысух»), и даже моулсы («игра в черепах, требующая от участников немалого мастерства и сноровки»).
