разговаривать с ней абсолютно спокойно? И пользовалась ли этим когда-нибудь матушка Ветровоск?
– Надеюсь, – хмыкнула нянюшка. – Не хотелось бы, чтобы он остался ошиваться тут.
Когда нянюшка отбыла, Овес развел костер из кошмарной кровати и расставил вокруг него на просушку песенники и молитвенники.
– Привет…
В темноте ведьма выглядит весьма своеобразно. Ты видишь, как к тебе приближается висящее в воздухе лицо. Но потом контрастность несколько пришла в себя, часть темноты отделилась от целого и превратилась в Агнессу.
– О, добрый вечер, – кивнул Овес. – Спасибо, что заглянула. Никогда прежде мне не доводилось слышать, чтобы люди пели сами с собой хором.
Агнесса смущенно откашлялась.
– Ты действительно собираешься отправиться в Убервальд?
– Ну, у меня ведь нет причин больше здесь задерживаться.
Левая рука Агнессы несколько раз дернулась. Агнесса крепко обхватила ее правой рукой.
– Наверное… – едва слышно произнесла она. – Нет! Заткнись! Сейчас
– Прошу прощения?
– Это я себе, – с несчастным видом произнесла Агнесса. – Послушай, все
– Да, конечно.
– И тебе все равно?
Овес пожал плечами. Агнесса снова откашлялась.
– Я думала, ты еще останешься здесь на какое-то время.
– Но зачем? Я здесь никому не нужен.
– Вряд ли вампиры и все прочие обрадуются твоим гимнам и псалмам, – едва слышно произнесла Агнесса.
– Ну, может, я еще как-то пригожусь, – пожал плечами Овес. – Сориентируюсь на месте.
Несколько секунд Агнесса стояла в замешательстве.
– Я хочу подарить тебе вот это, – наконец сказала она и протянула ему небольшой мешочек.
Овес достал оттуда маленькую баночку. Внутри, заливая поле чистым холодным светом, горело перо феникса.
– Это от… – начала было Агнесса.
– Я знаю, от кого это, – перебил Овес. – От госпожи Ветровоск, верно? Я ее здесь не видел.
– Э… Она сегодня отдыхает.
– Поблагодари ее от моего имени, хорошо?
– Она просила передать, что ты можешь брать это во всякие темные места.
Овес рассмеялся.
– Э… да. Э… я могу прийти утром и проводить тебя… – неуверенно произнесла Агнесса.
– Будет очень мило с твоей стороны.
– Ну, тогда… до… ну, ты понимаешь…
– Да.
Агнесса, казалось, боролась с каким-то внутренним сопротивлением.
– А еще я принесла… хотела передать тебе… ну, может…
– Да?
Правая рука Агнессы быстро нырнула в карман и достала небольшой пакетик из промасленной бумаги.
– Это припарка, – выпалила она. – Очень хороший рецепт, в книге говорится, что она всегда помогает. Если ее нагреть и приложить к больному месту, с прыщами она творит просто чудеса.
Овес бережно взял в руки пакетик.
– Возможно, это самый приятный подарок в моей жизни, – сказал он.
– Э… я рада. Это… э… от нас обеих… До свидания.
И Агнесса удалилась в сумерки. Овес смотрел ей вслед, а потом что-то на небе привлекло его взгляд.
Парящий орел поднялся над тенью гор и вылетел в освещенную заходящим солнцем часть неба. А потом, сверкнув золотом, он снова скрылся в темноте.
С такой высоты орел мог видеть на много миль вокруг.
Над Убервальдом разразилась обещанная буря. Небо было испещрено росчерками молний.
Некоторые молнии били совсем рядом с самой высокой башней замка Тольконеприближайтеськнему. Игорь стоял на резиновом коврике и раздвигал телескопическую мачту с шариками, которые уже начали светиться. На голову Игорь надел резиновую шапочку, чтобы пластина случайно не заржавела.
Нижней частью гудевшая от напряжения мачта упиралась в какой-то завернутый в одеяло сверток.
Наконец мачта была установлена. Игорь вздохнул. Теперь оставалось только ждать.
– ЛЕЖАТЬ, МАЛЫШ! ПЕРЕСТАНЬ, Я СКАЗАЛ… ОТПУСТИ! ОТПУСТИ СИЮ МИНУТУ! ХОРОШО, СЛУШАЙ… ПРИНЕСИ? ПРИНЕСИ? ВОТ МОЛОДЕЦ…
Смерть проводил взглядом упрыгавшего прочь Охвостка.
Он несколько не привык к такому. Дело было даже не в том, что люди редко когда испытывают радость при виде него, хотя последние мгновения жизни частенько бывают сложными и весьма мучительными, поэтому многие с облегчением встречают невозмутимую фигуру в черном. Но с подобным энтузиазмом он ни разу не сталкивался – и с таким количеством разлетавшихся во все стороны слюней тоже. Это несколько смущало. Возникало ощущение, что он что-то делает не так.
– А НУ, ИДИ СЮДА,
Охвосток опять умчался. Ему было весело, и он не собирался заканчивать игру.
Из-под балахона донесся легкий звон. Смерть вытер руки о мягкую ткань, избавляясь от собачьих слюней, и достал из-под плаща жизнеизмеритель, в котором весь песок перетек в нижнюю колбу. Но само стекло было бесформенным, скрученным, покрытым рубцами, и прямо у Смерти на глазах оно вдруг начало наполняться синим светом.
Смерть щелкнул пальцами. Как правило, он никогда не шел на уступки, но похоже, сейчас это был единственный способ вернуть косу.
Молния ударила в мачту.
В воздухе завоняло паленой шерстью.
Игорь немного подождал, после чего обошел сверток, оставляя за собой след расплавленной резины. Опустившись на колени, он аккуратно развернул одеяло.
