–
– Знаю.
–
– Знаю.
–
– Да.
–
– Да.
–
– Нет.
–
– Нет.
–
– Этого никто так и не доказал!
–
– Нет. Я знаю тебя. Я всегда тебя знала. Граф просто выпустил тебя, чтобы причинить мне страдания, но я всегда знала, что ты здесь. Я боролась с тобой каждый день своей жизни, и сегодня тебе не видать победы надо мной.
Она открыла глаза и вгляделась в темноту.
– Теперь я знаю, кто ты, Эсмеральда Ветровоск, – сказала матушка. – И я тебя больше не боюсь.
Последний лучик света вдруг исчез.
Матушка Ветровоск осталась висеть в темноте и висела так неизвестно сколько. Абсолютная пустота как будто поглотила время, поглотила пространство. Двигаться куда-то было бессмысленно, потому что понятия «куда-то» просто не стало.
Но по прошествии неизвестно какого времени внезапно раздались звуки, слабейшие шорохи на самой грани слышимости. И матушка пошла к ним.
Слова поднимались из тьмы, подобно маленьким золотым рыбкам.
Она упрямо шла вперед, ибо появилось хоть какое-то направление.
Лучики света складывались в звуки:
–
Это были не те слова, которые обычно ассоциировались со светом. Слишком уж приземленно они звучали. Кроме того, у них было какое-то странное эхо, второй голос, сплетенный с первым, спаянный с каждым слогом…
–
А… один разум, разделенный на два. В мире куда больше агнесс, чем Агнесса может себе представить. Девушка просто дала своей второй половинке имя. Но, присваивая имя, вместе с тем ты даришь жизнь…
И рядом присутствовало еще что-то. Что-то маленькое, величиной с несколько фотонов. Оно блеснуло и сразу исчезло, как только матушка попыталась его рассмотреть. Тогда матушка сделала вид, будто отворачивается, а потом резко повернула голову обратно. Вот, опять. Крошечная искорка мелькнула и пропала.
Оно пряталось.
Песок закончился. Настало время.
Время узнать, кто она есть на самом деле.
Матушка Ветровоск открыла глаза, и стал свет.
Карета, заскрипев, остановилась. Вода яростно вскипала и бурлила вокруг ее колес.
Нянюшка выпрыгнула из кареты и пошлепала к Игорю, который стоял там, где должна была находиться дорога.
Но там, где должна была находиться дорога, пенились водяные потоки.
– Мы мочь поезжайт? – спросил Игорь.
– Наверное, – пожала плечами нянюшка. – Но ниже будет еще хуже, там дорогу могло совсем размыть. Мы всю зиму были отрезаны от равнин…
Она посмотрела в противоположную сторону. Дорога, петляя, уходила в горы. Да, там она была залита дождем, но проехать было можно.
– Какая ближайшая деревня в той стороне? – поинтересовалась она. – Чтоб был нормальный постоялый двор? Кажется, Утолежка?
– Йа. Утолежка.
– В такую погоду на своих двоих мы далеко не ушлепаем, – промолвила нянюшка. – Стало быть, едем в Утолежку.
Нянюшка забралась обратно в карету. Экипаж начал разворачиваться.
– Что, какие-то проблемы? – спросила Маграт. – Почему мы едем вверх по склону?
– Дорогу размыло, – ответила нянюшка.
– И мы едем в
– Да.
– Но там оборотни, вампиры и…
– Да, но
– Думаю, ты права, – неохотно согласилась Маграт.
– Могло быть и хуже, – заметила нянюшка.
– Разве?
– Ну… в карете могли водиться змеи.
Агнесса смотрела на проносившийся перед глазами каменистый склон, потом опустила взгляд на распухшую от дождя, вспенившуюся реку.
Мир вдруг перевернулся – это Влад остановился прямо в воздухе. Агнесса почувствовала, как носки ее туфель царапнули воду.
– Да будет… легкость! – возвестил он. – Агнесса, тебе никогда не хотелось стать легче воздуха?
– У нас… у нас есть метлы… – едва переводя дыхание, пробормотала Агнесса.
Вся жизнь промелькнула перед ее глазами. «Ну и скукотища…» – не замедлила отозваться Пердита.
– Нелепые и громоздкие приспособления, – сказал он. – И разве они могут вот
Склоны провала вдруг исчезли. Потом внизу исчез замок. Влетев в облако, Агнесса сразу промокла до нитки. А потом облака остались внизу, развернувшись под безмолвным, холодным светом луны, как серебристо-белое полотно.
Влада рядом не было. Взлет Агнессы замедлился, она раскинула руки, словно пытаясь схватиться за то, чего не было, и начала падать вниз…
И тут Влад снова появился, со смехом поймав ее за талию.
