чем-то вроде… петли времени. В каком-то смысле она никогда не закончится. В общем, это будет…
— Как сон, — устало подсказал Ваймс.
Подметала просиял.
— Очень хорошо! Да! Это не правда, но очень, очень толковая ложь!
— Знаете, вы ведь просто могли бы рассказать мне все.
— Нет. Я не смог бы рассказать вам все, а вы, мистер Ваймс, не в том настроении, чтобы играть в подобные игры. Сюда, человек, которому вы верите, — то есть вы — расскажет вам всю правду, что он должен знать. А потом мы проведем то, что молодые послушники называют «кромсать и клеить», и чуть более мудрый мистер Ваймс вернется на улицу Паточной Шахты.
— Как вы собираетесь вернуть е… меня в штаб стражи? Даже не думайте, что я буду пить какое-то зелье.
— Нет, мы завяжем вам глаза, покружим вас и дальним путем проведем вас назад. Обещаю.
— Еще советы будут? — мрачно осведомился Ваймс.
— Просто будьте самим собой. Смотрите в оба. Настанет время, когда вы оглянетесь назад, и все станет ясным.
— Правда?
— Я не стал бы врать. Это будет прекраснейший момент. Поверьте мне.
— Но… — Ваймс колебался.
— Да?
— Вы ведь знаете, в этом деле есть еще одна проблемка. Я помню, что это за день. И я знаю, что произойдет.
— Да, — кивнул Подметала. — Я тоже знаю. Хотите поговорить об этом?
Капитан Тильден моргнул.
— Что это было? — осведомился он.
— Где? — переспросил Ваймс, пытаясь побороть тошноту. Время вернулось, оставив ему впечатление, что он был двумя людьми, ни один из которых не чувствовал себя хорошо.
— Ты смазался.
— Так. Мне это уже надоело, — проговорил Ваймс, беря себя в руки. — Послушайте, капитан, я — Джон Киль. Я могу это доказать, ясно? Задавайте любые вопросы. У вас мои бумаги, так? Их украли!
Тильден с минуту колебался. Его мозг был достаточно неповоротлив, чтобы набрать силу, и было крайне тяжело изменить направление его мыслей.
— Тогда, кто командор стражи Псевдополиса? — наконец произнес он.
— Шериф Макльвит, — ответил Ваймс.
— Ага! Не верно! Провалился с первой же попытки, что? Вообще, дурак, это шериф Перли…
— Кха, простите, сэр… — нервно начал Мордач.
— Да? Что?
— Кха, на самом деле, это Макльвит, сэр. Перли умер на той неделе. Слышал в, кха, пабе.
— Напился и упал в реку, — подсказал Ваймс.
— Так я слышал, кха, сэр, — добавил Мордач.
Казалось, Тильден был в ярости.
— Ты мог просо узнать это, что? Это ничего не доказывает!
— Тогда, спросите что-нибудь еще. Спросите, что Макльвит говорил обо мне. — Надеюсь, мне дали нужные ответы.
— Ну так?
— Он говорил, что я лучший его офицер, и ему жаль, что я ухожу, — проговорил Ваймс. — Что у меня отличный характер. Что хотел бы платить двадцать пять долларов в месяц, которые я буду получать здесь…
— Я никогда не предлагал…
— Нет, вы предложили двадцать долларов, но сейчас, увидев, что за бардак тут у вас, я не соглашусь на них! — Ваймс ликовал. Тильден никогда так и не научился владеть ситуацией. — Если уж Стуку вы платите двадцать долларов, то он должен вам девятнадцать сдачи! Он даже не может говорить и жевать резинку одновременно. И обратите внимание на это.
Ваймс бросил наручники на стол. Взгляд Мордача и Тильдена, точно магнитом притянуло к ним.
О боги, подумал Ваймс, поднялся и взял арбалет из рук Мордача. И все — одним движением. Если двигаться умело, то в запасе будет секунда или две. Умение было всем.
Он выстрелил в пол и вернул оружие.
— Даже ребенок может справиться с этими наручниками. А Мордач, хотя и содержит камеры в чистоте, совершенно бесполезен в качестве стражника, — сказал он вслух он. — Этому месту нужна встряска. — Он придвинулся вперед, поставив руки на стол, и остановив лицо в нескольких дюймах от дрожащих усов и молочных глаз.
— Двадцать пять долларов, или я ухожу. — Должно быть, еще ни один пленник в мире не произносил подобного.
— Двадцать пять долларов, — пробормотал Тильден, точно загипнотизированный.
— И чин караульного пристава, — продолжал Ваймс. — Не просто «сержант». Я не собираюсь подчиняться приказам людей вроде Стука.
— Караульный пристав, — сдержанно повторил Тильден, но Ваймс заметил легкое одобрение. Чин звучал по-военному и все еще числился в табеле о рангах. Вообще, это был старинный пред-полицейский термин: в те времена этакие громилы с палкой должны были вытаскивать злодеев пред ясные очи судей. Ваймс всегда восхищался простотой подобного действа.
— Ну, э, шериф Макльвит, э, дал вам самые замечательные рекомендации, — говорил капитан, листая бумаги. — Очень замечательные. Все стало несколько сложнее с тех пор, как мы потеряли сержанта Ви…
— И могу я получить вперед плату за первый месяц? Мне нужна одежда, еда и местечко для сна.
Тильден откашлялся.
— Многие неженатые люди останавливаются в бараках в Чипсайде…
— Не для меня, — отрезал Ваймс. — Я остановлюсь у доктора Лоуни на Мерцающей улице. — Ну, Рози Длань ведь сказала, что у него есть свободная комната…
— Лечитель, кха, сифилиса? — вставил Мордач.
— Да, я очень разборчив в выборе друзей, — ответил Ваймс. — Кроме того, это всего лишь за углом.
Он убрал со стола руки, выпрямился и отдал честь с практически пародийной деловитостью, которую так любил Тильден.
— Я явлюсь на службу в три часа завт… сегодня днем, сэр, — отчеканил он. — Благодарю, сэр.
Тильден сидел, точно загипнотизированный.
— Мы договаривались на двадцать пять долларов, сэр, — напомнил Ваймс, все еще не опуская руку.
Под его взглядом капитан поднялся и подошел к старому зеленому сейфу, стоящему в углу. Он старался не позволить Ваймсу увидеть шифр, но тому это было без надобности. Сейф все еще был там, когда он сам стал капитаном, и к тому времени все уже знали комбинацию 4-4-7-8, и что никто не может ее изменить. Единственное, что можно было держать там, было чай, сахар и любые бумаги, если вам почему-то хотелось, чтобы Шнобби их прочел.
