особо подчеркнуто.
Ваймс ответил не сразу. Он подавил в себе первую фразу и, удовольствовавшись «Так точно, сэр», вышел вон.
Капитан не был плохим человеком, Ваймс знал это; просто на него слишком плохо повлияли новости, и он отдал такой глупый, опасный приказ. «Делайте, что считаете нужным». Дайте такой приказ человеку, который запаникует, увидев группу людей, потрясающих кулаками, и у вас получится Резня у Сестричек Долли.
Он спустился по лестнице. Нервничающие люди толпились вокруг.
— Арестант в камере? — спросил Ваймс.
Капрал Колон кивнул.
— Да, сэр. Сержант, Мордач говорит, что у Сестричек Долли…
— Я знаю. Теперь вот, что нужно сделать. Уберите ставни, отоприте дверь, оставьте ее открытой и зажгите все лампы. Почему не горит синяя лампа над входом?
— Не знаю, сержант. Но что если…
— Зажгите ее, капрал. А потом вы с Вадди выйдете наружу и будете стоять на страже. Вы местные дружелюбно выглядящие парни. Возьмите колокольчики, но, и я хочу, чтобы вы меня поняли, никаких мечей, ясно?
— Никаких мечей? — не выдержал Колон. — Но что если появится чертовски огромная толпа, а я не буду вооружен?
Ваймс в два шага оказался рядом с ним и чуть не столкнулся нос к носу.
— А если у тебя будет меч, что ты станешь делать, а? Против чертовски огромной толпы? Что ты хочешь, чтобы они увидели? Я хочу, чтоб они увидели вот что: это Толстяк Колон, порядочный парень, не слишком умен, я знавал его папашу, а вон старина Вадди, он пьет в моем пабе. Потому что если они увидят двух людей в униформе с мечами, то у вас будут неприятности, а если вы обнажите их, то будете в настоящей передряге, а если вдруг, по какой-то причине, капрал, вы обнажите их сегодня без моего приказа и выживете, то вы будете жалеть об этом, потому что вам придется иметь дело со мной, это ясно? И тогда вы узнаете, что такое настоящая беда, потому что все, что было до того, покажется чертовым деньком на проклятом побережье. Все ясно?
Фред Колон таращился на него. Другое слово подобрать было трудно.
— И не думай, что мой сладкий голос не означает, что я, черт возьми, не отдал тебе приказ, — добавил Ваймс, отворачиваясь. — Ваймс?
— Да, сержант? — отозвался юный Сэм.
— Здесь есть пила?
Мордач сделал шаг вперед.
— У меня есть ящик с инструментами, сержант.
— И гвозди?
— Да, сэр!
— Отлично. Оторви дверцу от моего шкафчика и вколоти в нее как можно больше гвоздей, прямо насквозь, хорошо? А потом положи ее наверху шляпками вниз. А я пойду в уборную и прихвачу пилу.
За этим последовала тишина, и капрал Колон захотел внести свою лепту. Он прочистил горло и произнес:
— Если у вас проблемы с этим, сержант, у миссис Колон есть отличное лекарство…
— Я не задержусь, — ответил Ваймс. Вообще-то, на это ушло четыре минуты.
— Ну, вот и все, — сказал он, вернувшись. — Пойдем-ка со мной, младший констебль. Пришло время для урока по ведению допроса. А… и прихвати ящик с инструментами.
— Фреду и Вадди не слишком-то нравится стоять снаружи, — заметил Сэм, когда они спускались по каменным ступеням. — Они говорят, а что если те Неназываемые появятся?
— Им нечего беспокоиться. Наши друзья с Цепной улицы не ходят через парадную дверь.
Он толкнул дверь, ведущую в камеры. Арестант поднялся на ноги и схватился за прутья решетки.
— Вот и отлично, они пришли, теперь выпустите меня, — проговорил он. — Давайте же, и я замолвлю за вас словечко.
— Никто не пришел за тобой, сэр, — ответил Ваймс. Он запер главную дверь за своей спиной и только потом открыл камеру.
— Должно быть, они немного заняты, — добавил он. — Были беспорядки у Сестричек Долли. Несколько смертей. Наверно, пройдет еще какое-то время, прежде чем они зайдут за тобой.
И тут человек увидел ящик с инструментами. Он только слабо мерцал, но Ваймс заметил минутное сомнение.
— Понятно, — сказал, наконец, пленник. — Хороший Полицейский, Плохой Полицейский, да?
— Как угодно, — отозвался Ваймс. — Но у нас мало людей, так что, если я дам тебе сигарету, ты сможешь сам ударить себя в челюсть?
— Слушайте, это ведь всего лишь шутка, да? — забеспокоился он. — Вы знаете, что я один из Особых. А вы в городе новенький и хотите нас впечатлить. Что ж, вам это удалось. Хорошо посмеемся, хаха. В конце концов, я ведь просто на стреме стоял.
— Да, но это уже не поможет. Теперь, когда ты у нас, мы можем решить, в чем ты виновен. Ты и сам знаешь, как это делается. Нравится имбирное пиво?
Лицо человека застыло.
— Знаешь, — продолжал Ваймс, — так уж вышло, что после тех беспорядков нас предупредили ожидать нападения революционеров на здания стражи. Лично я так не думаю. Я полагаю, что появится простая группа обычных людей, которые, понимаешь ли, услышали о том, что произошло. Но — и ты можешь звать меня мистер Подозрительность — что-то мне подсказывает, что будет еще хуже. Видишь ли, мы должны следить за соблюдением комендантского часа. А это значит, полагаю, что если вдруг появится кто-то с жалобами на то, что на невооруженных людей напали солдаты, что лично я бы назвал Нападением Со Смертельным Оружием, мы должны будем их арестовать. И мне кажется…
Сверху донеслись какие-то звуки. Ваймс кивнул юному Сэму, и тот поднялся по ступенькам.
— А теперь, когда мой впечатлительный помощник ушел, — тихо произнес Ваймс, — я добавлю, что, если хоть кого-нибудь из моих людей сегодня ранят, то я прослежу, чтобы до конца своих дней ты кричал при одном только виде бутылки.
— Я же вам ничего не сделал! Вы даже не знаете меня!
— Верно. Как я и сказал, мы будем играть по вашим правилам.
Сэм вернулся.
— Кто-то упал в уборную! — доложил он. — Они попытались залезть на крышу, но она была подпилена и провалилась!
— Должно быть, это те самые революционеры, — сказал Ваймс, наблюдая за лицом арестанта. — Нас предупреждали о них.
— Он говорит, что он с Цепной улицы, сержант!
— Именно так и я бы говорил, будь я революционером, — кивнул Ваймс. — Что ж, давай посмотрим на них.
Наверху дверь все еще была открыта. Снаружи стояло несколько людей, едва заметных в свете ламп. Внутри же был сержант Стук, и доволен он не был.
— Кто приказал открыть двери? — говорил он. — Снаружи опасно! Очень скверно…
