знаю. Не хочешь ничего обсудить? Может, расскажешь, где был прошлой ночью? Должно быть, на Морфической улице?
— У меня выходной был, — пробормотал Нед, потирая челюсть.
— Верно, верно. Это не мое дело. Кажется, мы так и не нашли общий язык, Нед.
— Точно.
— Ты считаешь меня шпионом.
— Я знаю, что вы не Джон Киль.
Лицо Ваймса не выражало абсолютно ничего — что, как он и понимал, само себя выдавало.
— С чего ты это взял? — спросил он.
— Я не обязан отвечать. И вы не сержант стражи. А сейчас вам просто повезло, и это все, что я скажу. — Остальные стражники возвращались во двор, и Нед поднялся на ноги.
Ваймс оставил его и обратил свое внимание на них.
Никого из них ничему особенно не учили. В большей, а чаще — меньшей степени они учились друг у друга. А Ваймс знал, куда ведет эта дорога. На ней копы вытряхивали мелочь из карманов пьяных людей и уверяли друг друга, что взятка — это та же льгота. А бывало и хуже.
Он был только за то, чтобы выводить рекрутов на улицу, но сначала их нужно было учить. Нужно было, чтобы кто-нибудь, вроде Детрита, орал на них шесть недель, нужны были лекции о долге и правах арестантов, и «служении обществу». И только тогда можно было передавать их уличным монстрам, которые учили всему остальному, вроде того, как ударить человека, чтобы не осталось следов, и когда стоит засунуть впереди штанов глубокую металлическую тарелку, прежде чем сунуться в драку в баре.
И, если они были удачливы и разумны, они оказывались где-то между недостижимым совершенством и Ямой, где они могли быть настоящими копами, слегка потускневшими, потому что такова работа, но не прогнившими.
Он поставил их парами и приказал атаковать и защищаться. Это было ужасное зрелище. Он позволил этому длиться минут пять.
— Хорошо, хорошо, — захлопал он в ладоши. — Очень хорошо. Когда в город приедет цирк, я обязательно порекомендую им вас. — Люди поникли, а он продолжал: — Вы что же, не знаете никаких приемов? Чирк по Горлу, Раскаленная Кочерга, Подребро? Допустим, я нападаю на вас с большой дубиной… что вы будете делать?
— Убегать, сержант, — ответил Виглет. Раздался смех.
— Как далеко вы будете бежать? — спросил Ваймс. — Где-то нужно же драться. Младший капрал Коатс?
Нед Коатс участия в этом не принимал. Он стоял, прислонившись к стене, будучи этаким неподвижным сторонним наблюдателем, следящим за жалким действом.
— Сержант? — отозвался он, выпрямляясь, затратив на это минимум усилий.
— Покажи Виглету, как это делается.
Коатс взял свою дубинку. Сделана на заказ, заметил Ваймс, чуть длиннее обычной. Нед занял место перед констеблем, подчеркнуто повернувшись спиной к Ваймсу.
— И что я должен делать, сержант? — бросил он через плечо.
— Покажи ему несколько хороших приемов. Удиви его.
— Так точно, сержант.
Ваймс следил за слабыми ударами палок. Раз, два, три…
… и Нед развернулся, а его дубинка со свистом рассекла воздух.
Но Ваймс пригнулся и поймал его руку, заворачивая ее за спину, и, приблизившись к его уху, прошептал:
— Не слишком-то неожиданно, золотце. А теперь мы будем улыбаться, потому что парни смеются над нашим Недом, ну не осел ли он, все старается наехать на старика-сержанта, а мы ведь не хотим испортить им веселье. Я отпущу тебя, но попробуй такое еще раз, и тебе придется учиться поднимать ложку двумя руками, а ложка тебе понадобится, Нед, потому как жить ты будешь на одних супчиках, поскольку ни одного чертова зуба у тебя не останется. — Он отпустил его. — Кстати, кто тебя этому научил?
— Сержант Киль, сержант, — ответил Нед.
— Вы проводите отличную работу, сержант Киль!
Ваймс повернулся и увидел капитана Каченса, шедшего к нему через двор.
При свете дня он казался выше и стройнее и выглядел, точно клерк, бессистемно аккуратный в одежде; волосы были сальными, и густые черные пряди, зачесанные на лысину, позволяли предположить, что у него не было зеркала или же напрочь отсутствовало чувство юмора.
Его плащ был старомодным, но в хорошем состоянии, а вот ботинки были стоптаны и практически совершенно разбиты. У мамы Ваймса нашлось бы, что сказать по данному поводу. Мужчина должен следить за своей обувью, так она всегда говорила. По блеску башмаков можно многое рассказать об их владельце.
Кроме этого Каченс носил с собой трость, или, точнее, опереточную тросточку. Может, он считал, что так выглядит изысканно, а не походит, к примеру, на человека, носящего с собой какую-то совершенно ненужную деревяшку. Но в ней несомненно была скрыта рапира, потому что она слегка звенела, когда ударялась о землю, как сейчас, когда капитан чопорно шел к ним мимо старых мишеней и разбросанной соломы.
— Держите людей в форме, как я вижу, — произнес он. — Очень хорошо. Ваш капитан здесь?
— Полагаю, что нет, — ответил Ваймс, — сэр.
— А? Что ж, пожалуй, вы отдадите ему это, сержант Киль. — Каченс слегка улыбнулся ему. — Ночь для вас прошлаудачно… насколько я понимаю.
— У нас были гости, — отозвался Ваймс, — сэр.
— Ах, да. Неуместное рвение. Вас нестоит… недооценивать, сержант. Вы очень полезный человек. Увы, от других штабах не было столько…
— Пользы?
— А. Да. Боюсь, сержант, кое-кто из моих людей считают васпрепятствием… в нашем чрезвычайно важном деле. Сдругойстороны, я… считаю вас строгим приверженцем закона и, хотя это пока и приводитк… некоторым трениям из-за вашей неспособности полностью понимать всю возникшую ситуацию, я могу сказать, вы затронули мое сердце.
Ваймс обдумал анатомические подробности.
— В общем и целом, это так, сэр, — сказал он, — хотя я бы не осмелился на такую высоту.
— Прекрасно. Я надеюсьна… наше будущее сотрудничество, сержант. Ваш новый капитан несомненнооповестит… вас о деталях, по своему усмотрению. Доброго вам дня.
Каченс развернулся и направился своей дерганной походкой к воротам. Его люди последовали за ним, но один из них, с загипсованной рукой, сделал неприличный жест.
— Доброе утро, Генри, — кивнул Ваймс.
Он осмотрел письмо. Конверт был толстым, с рельефной печатью. Но Ваймс провел довольно много времени в кампании плохих парней, и точно знал, что делать с подобными вещами.
А еще он умел слушать. Новый капитан. Значит… началось.
Стражники смотрели на него.
— Они выведут больше, кха, солдат, сержант? — спросил Мордач.
