лодка — метров десять в длину, трех в ширину, с высокой мачтой. Никаких надстроек-кают на ней не имелось, но перед мачтой стоял небольшой парусиновый навес. Росин сразу обратил внимание на толстые пеньковые канаты, полотняный парус, на прицепленные к бортам круглые щиты, на лежащие на дне две граненые пищали. Похоже, это судно собирали по всем правилам в каком-то реконструкторском клубе.
— Неужели новгородские ушкуйники? — покачал он головой. — Они что, белены объелись?
— Кто-кто? — навострил уши сержант.
— Утром несколько лодок должно было из Новгорода подойти, — пояснил Росин. — Шведскую высадку изображать. Вот что мы сделаем: Игорь, иди к стоянке «Глаза Одина», попроси их взглянуть на этот кораблик. Может, признают, видели на каком-нибудь сборище. И скажи, пусть все в лагере доспехи оденут. Если еще какие психи объявятся…
— Здесь я отдаю приказы! — повысил голос сержант.
Игорь кивнул и побежал в сторону поляны.
— Ну… — запнулся милиционер, потом зло сплюнул и пошел следом.
Лагерь просыпался. Кое-кто еще только потягивался, брел к реке, умываться, предвкушая веселый интересный день, но многие уже знали о случившихся поутру убийствах и озабоченно обсуждали случившееся. Совет надеть доспехи был воспринят как сигнал явной и вполне реальной опасности — впрочем, совершенно правильно.
— Степа, центральная не отвечает, — кинулся навстречу командиру патрульный. — Кажется, рация накрылась: вообще ничего не слышно, только треск.
— Гдатская сила, этого только не хватает! — выругался сержант. — Ну-ка, дай я попробую…
Пока начальник патруля орал в микрофон рации, Росин достал свой сотовый, попытался набрать номер, но телефон упрямо не подключался к линии. Тогда Костя отошел к палатке, потряс за плечо спящего там на раскладушке Немеровского:
— Миша, у тебя «труба» с собой?
— А-а, мастер? — продрал глаза тот. — С собой. А что?
— Вызови «скорую». Скажи, есть раненые. С огнестрельными ранениями.
— Огнестрельные?! — сел на постели Миша. — Откуда?
— Ты «скорую» вызови, — попросил Росин. — Потом расскажу.
На улице вокруг палатки мастеров и рядом с милицейской машиной начала потихоньку собираться толпа. В основном из тех, кто приехал на фестиваль из любопытства или заодно с друзьями.
Сержант, наконец, сдался перед бунтом техники, повесил микрофон, поставил ноги на землю и задумчиво почесал голову.
— Эй, начальник, — окликнули его из толпы. — Ты хоть объясни, что происходит! А то, говорят, тут чеченцы целый поселок вырезали!
— Какие чеченцы? — отмахнулся милиционер. — Ваши же дружки перепились и резню устроили. Стас, давай так: вы с Лехой соберите арестованных в один сарайчик, заприте… Убитых не трогайте, пока бригада не приедет. Ну, ты покарауль задержанных, а Леха пусть любопытных в деревню не пускает, и проследит, чтобы из лагеря никто не ушел до приезда следаков.
— Нам тут что, на цепи сидеть? — моментально начали возмущаться в толпе.
— У меня собака дома некормленая!
— А у меня сегодня деловая встреча!
— Спокойно граждане, спокойно! — поднял ладони сержант. — Отсюда до Кировска всего двадцать километров! Через час сюда приедут наши сотрудники, снимут предварительные показания, запишут ваши данные и вы сможете отправиться на все четыре стороны! Стас, а ты не стой. Работайте давайте, работайте.
Он захлопнул дверцу, завел мотор. Минуту выждал, давая маслу время разойтись по двигателю, после чего тронулся и медленно двинулся к выезду с поляны. Там «УАЗик» остановился. Сержант вылез наружу, присел на землю и принялся рассеянно ковырять пальцем землю. Росин побежал к нему — толпа хлынула следом.
Выезд с поляны на шоссе огораживали несколько высоких тополей. Деревья стояли на месте, но вот шоссе — шоссе не было! Сразу за тополями начиналась заболоченная низина, утыканная редкими низкими березками. Патрульный расковырял ямку глубиной сантиметров десять, поднял глаза на Росина:
— Ты смотри, как его уничтожили. Никаких следов не осталось.
— И что делать будем?
— Придется пешком идти, — выпрямился сержант.
— От деревни должна быть дорога. Иначе как они тут живут? До Кировска доберусь, там разберемся. Боюсь только, не поверят они мне.
— А нам что, до завтра тут торчать, пока вы все туда-сюда бродите? — выступил вперед молодой человек в капроновом спортивном костюме. — Мне сегодня в три нужно быть на Витебском вокзале. Я из-за вас работу терять не намерен!
— А у меня собака не кормлена! — поддакнул женский голос.
— Мне нужно сделать сегодня в два важный звонок, — добавил стоящий с края полный лысоватый мужчина. — А телефон здесь почему-то не работает.
— Сделаем так, — сдался сержант. — Все, кому срочно нужно уехать, пойдут со мной. В отделении с них снимут показания, после чего отпустят. Только имейте в виду: идти придется больше двадцати километров. Это тяжело.
— Двадцать километров, это часов пять идти, — покачал головой мужчина. — Как бы не опоздать. Девятый час уже.
— Ну, кому нужно, идите за мной, — сержант двинулся через поляну в сторону разгромленной деревни.
— Мастер, а телефон-то крякнулся, — окликнул Росина Немеровский. — Ни ответа, ни привета. Словно мы в пустыне Сахара сидим, а не рядом с городом.
— Мой тоже не работает, — кивнул Костя. — И милицейская рация.
— Может, буря электромагнитная?
— Вполне может быть, — пожал плечами мастер. — Она и бакены по Неве утопила, и дачи на том берегу снесла, и дома в деревне подменила, и шоссе кировское сжевала.
Немеровский круто развернулся на одном месте:
— От блин! И правда ничего нету! Слушай, мастер… Ну ладно, бакены утопить можно, а дачи-то куда делись? Нет, снести дома можно — но откуда вместо них лес?
— Ты дежурных на кухню назначал? Пусть кашу на завтрак варят. Сейчас сержант свалит, сходим лодку одну внимательно осмотрим. Потом позавтракаем и совет мастеров соберем. Может, к тому времени что и уяснится.
Когда вместо шоссе за поляной обнаружилась низкая болотина, Степану стало жутковато. Он мог понять, как опившиеся водкой и чокнутые на мечах мужики полезли грабить соседние дома — кто их знает, может, они себя викингами вообразили? Но исчезнувшее шоссе… От этого веяло настоящей чертовщиной, и сержант даже тихонько незаметно перекрестился.
Упрямство свидетелей, вечно норовящих ради своей копейки плюнуть на чужую жизнь, на этот раз его только порадовало — топать в Кировск в одиночку ему совсем не хотелось. Поэтому Степан разрешил всем желающим идти за ним, а потом с независимым видом двинулся к деревне.
Поднявшись на холм, он оглянулся: следом вытянулось в цепочку шесть человек. Две девицы, какой-то хиппи с дымящейся самокруткой во рту, лысоватый мужчина и две парней в
